Такое вот мнение высказал немецкий аналист Буркхард БишофС одной стороны, добыча нефти и природного газа в Европе сокращается; с другой - потребности государств ЕС растут, соответственно растет и импорт - а вместе с ним и зависимость от зарубежных партнеров. При этом Россия является важным поставщиком нефти и газа, но сидит ли уже ЕС "на российской нефтяной игле", как сформулировал это Австрийский институт внешней политики на своих "Венских встречах с Восточной Европой"?
Какую роль можно отвести России в энергоснабжении Евросоюза? Роланд Гётц, экономист и эксперт по России из уважаемого берлинского Фонда науки и политики, дает на этот вопрос трезвый ответ, который не вызывает тревоги.
В настоящее время Россия является крупнейшим после Саудовской Аравии экспортером нефти в мире. Но если на Ближнем Востоке добыча одного барреля сырой нефти (159 литра) обходится примерно в два доллара, то в России - примерно в 12. Чтобы сохранить свой уровень нефтедобычи, России все время приходится осваивать новые месторождения во все более необжитых областях на севере страны и на Дальнем Востоке. Однако их освоение выгодно только тогда, когда цена на нефть достаточно высока. На это обращает внимание и Гётц: "Чем выше цена на нефть, тем больше нефтяных месторождений разрабатывает Россия".
Однако эксперт из Фонда науки и политики предсказывает, что в следующие 10-20 лет для обеспечения дополнительных потребностей в нефти Европе будет важнее не Россия, а нефтедобывающие страны в каспийском регионе: Азербайджан, Казахстан. "Проблемы зависимости от России никогда не существовало, не будет ее существовать и в дальнейшем", - утверждает Гётц.
А как обстоят дела с газом? Ведь Россия как поставщик природного газа важнее для Европы, чем как поставщик нефти. И тут ничего не поделаешь - Россия располагает крупнейшими запасами газа в мире.
Но и здесь Гётц не видит опасности односторонней зависимости. Скорее, доля России в импорте газа сократится к 2020 году с нынешних 70 до 50 %, так как европейцы все больше покрывают эту потребность за счет Северной Африки, Ближнего Востока и прикаспийских государств.
Гётц говорит: "Диверсификация импорта нефти и газа делает неочевидной зависимость от России, диалог с Москвой становится менее напряженным. Могут обсуждаться темы, которые Россия затрагивает не слишком охотно, - демократизация, права человека, европейские ценности".
Прежний диалог ЕС и России об энергоносителях Гётц оценивает не слишком высоко: "Существует длинный список вопросов, но пока что на выходе были в основном бессодержательные бумаги. Энергоносители до сих пор не являются частью единой европейской политики в отличие от сельского хозяйства, к примеру".
Кроме того, продолжает он, "бюрократы могут вести переговоры об энергоносителях, но решения принимают концерны". В качестве примера Гётц называет спорный с политической точки зрения российско-германский проект газопровода, который должен пройти по дну Балтийского моря, форсированный, прежде всего, заинтересованными в нем предприятиями, "Газпромом" и E.ON Ruhrgas.
Однако распространяется ли на сегодняшнюю Россию такое правило, что экономические соображения перевешивают политические интересы? "Реальность такова, что существуют крепкие прямые связи между бюрократией и экономикой, причем не очень понятно, за кем, собственно, остается последнее слово", - говорит эксперт. Президент Владимир Путин прежде проповедовал отход государства от экономики, теперь же он смотрит на это иначе: "Сегодня крупные предприятия, такие как "Газпром", снова рассматриваются в качестве инструментов экономической политики, которые должны помогать развивать страну".
Отсюда
