В течение четверти века после окончания Второй мировой войны денежная система основывалась на довольно расплывчатой версии золотого обеспечения. Доллар США был привязан к золоту; остальные валюты были привязаны к доллару; стабильные цены служили основой процветания и бурного развития торговли в 50-е и 60-е годы. Затем Ричард Никсон (Richard Nixon) в 1971 году выступил против высоких учетных ставок, необходимых для сохранения увязки доллара с золотом. Весь остаток десятилетия мир сотрясала инфляция. Лекарство изобрели лишь в 1979 году, но процесс лечения включал в себя два экономических спада в США и долговой кризис стран третьего мира.
Сейчас мы подходим еще к одному, возможно, переломному этапу в развитии мировой денежной системы. С момента разрыва увязки с золотом доллар превратился в основное мерило стоимости в мире. Это настолько укрепилось, что банковские счета в Уругвае и взятки в России деноминируются и рассчитываются в долларах. Однако доллар, как и золотой стандарт до него, испытывает давление. На прошлой неделе даже основная мировая топ-модель Жизель Бундхен (Giselle Bundchen) постаралась освободиться от 'зеленых'.
Инфляция стала как главной причиной коллапса золотого стандарта, так и его главным следствием. Пока доллар был конвертируемым, инвесторы могли выбирать, чем им владеть - одним долларом или 1/35 унции золота. Но затем инфляция снизила покупательную способность доллара, и золото стало более предпочтительным вариантом выбора. Иностранцы торговали на доллары до тех пор, пока золотые запасы США не приблизились к нулю. Более высокие учетные ставки могли снова привлечь иностранцев к доллару. Но Никсон за год до выборов не мог смириться с их повышением.
Сегодня проблема носит иной характер. Федеральная резервная система США держит инфляцию под контролем, но уязвимость доллара вызвана долгом. Это долг федерального правительства и американского населения. Год за годом иностранцы обеспечивали американцев теми сбережениями, которые сами американцы создавать отказывались, и этот поток денег поддерживал валюту США. Но если иностранцам надоест передавать свои сбережения на сторону, не поддерживаемый ничем доллар наверняка рухнет. Именно так недавно и случилось.
Иностранцев обвинять вряд ли стоит. Они направляли свои деньги в США, так как думали, что американская финансовая система прозрачна и крепка. Но хаос с ипотечными кредитами заставил их думать по-иному. Они направляли свои деньги в США, так как думали, что 'зеленые' удержат свою ценность и стоимость. Однако покупательная способность доллара в соотношении с ценами на нефть, металлы и прочее сырье резко снизилась. А когда валюта перестает быть мерилом ценности, ее дни как резервного средства, то есть той валюты, в которой иностранцы с удовольствием хранят свои сбережения, оказываются сочтены.
Как и в 1971 году, Федеральный резерв мог что-то предпринять. Он мог поднять учетные ставки до достаточного уровня, чтобы соблазнить инвесторов и заставить их сохранить свои доллары. Но как и в 1971 году, это оказалось не самым привлекательным вариантом. Американская экономика переживает воздействие нефтяного шока, шока ипотечного кредитования и финансовой неразберихи. Когда Федеральная резервная система встает перед выбором - поддерживать роль доллара как международного мерила ценности или предотвращать экономический спад в стране - она, скорее всего, поставит во главу угла предотвращение спада.
Никсоновский министр финансов Джон Конналли (John Connally) заявил разгневанным европейцам, что доллар - 'это наша валюта, но ваша проблема'. То же самое можно сказать и о сегодняшних бедах доллара. Именно по этой самой причине французский президент Николя Саркози с грустью в голосе сказал на прошлой неделе, что 'доллар не может оставаться чужой проблемой'. Для Соединенных Штатов падающий доллар означает более дорогой импорт, но одновременно с этим - бум экспорта, который вполне может спасти американскую экономику от ее жилищно-ипотечного провала. Тем не менее, для Франции и других стран, которые пользуются евро, слабый доллар означает утрату конкурентоспособности - причем на фоне не только американских производителей, но и азиатских экспортеров, замыкающихся на доллар.
Но падение доллара создает головную боль и тем, кто опирается на эту валюту. Их проблема является зеркальным отражением проблемы европейской: такие государства, как Китай и страны Персидского залива, уже переживают период экспортного бума, перегревающий их экономики. А поскольку падающий доллар тащит вниз и их валюты, такой перегрев становится все более ощутимым. Они накопили огромные запасы долларовых активов, которые сегодня теряют свою стоимость. Сбережение средств в американской валюте становится слишком дорогим делом.
Итак, мир сталкивается с дилеммой. Он меньше всего хочет ослабления доллара, и именно поэтому центральные банки стран Восточной Азии и нефтегосударств, которые контролируют основную часть официальных долларовых запасов в мире, не намерены сбрасывать американские депозиты и провоцировать тем самым обвал 'зеленой валюты'. Но мир может также извлечь урок, состоящий в том, что долгосрочной целью должно стать создание альтернативной глобальной валюты. Люди не хотят хранить свои сбережения в той валюте, которая не может удержать свою стоимость и ценность. А компании не любят создавать глобальные сети поставки товаров на основе той денежной единицы, которая нестабильна и постоянно колеблется.
Большинство экономистов полагает, что доллар и впредь будет выполнять роль глобальной валюты, поскольку альтернативы просто не существует. Но один из моих коллег из Совета по международным отношениям (Council on Foreign Relations) Бенн Стейл (Benn Steil) предложил другой вариант - создание отдельной валюты, которая будет создавать устойчивость к инфляции на фоне золота и сырьевых товаров. Стейл называет это 'цифровым золотом', что попахивает фантастикой. Но чем больше падает доллар, тем меньше предложение Стейла становится похожим на кадры из фантастического фильма типа 'Назад в будущее'.
Sebastian Mallaby"The Washington Post"
