Кризис 2008-2010 годов довольно ясно высветил глубину противоречий, созревших в ходе эволюции мировой экономической системы за последние примерно 35 лет. В частности, встает вопрос о будущем мировой валютной системы. И есть основания полагать, что в ближайшие годы эту систему ждут серьезные изменения.
В первой половине 1970-х годов приказал долго жить мир, который регулировался Бреттон-Вудскими соглашениями, когда основные конвертируемые валюты были де-факто все еще привязаны к золоту через посредство американского доллара. Настала эпоха свободно плавающих бумажных валют; центробанки вольны были эмитировать то количество дензнаков, которое они сочтут необходимым. Данная система функционировала очень эффективно, пока страны-эмитенты плавающих бумажных валют абсолютно доминировали в мире.
Но в начале 90-х — условно говоря, с окончательным крахом социалистического лагеря и вступлением КНР в ВТО — в мире началось становление новой экономической силы. Эта сила имела громадный потенциал экстенсивного развития по причине технологической отсталости и бедности населения. И вскоре производительные активы Запада были в значительной степени перенесены именно в данную экономическую зону, так как у развивающихся рынков нашелся аргумент в конкуренции с G7 — низкая стоимость труда. Важной составляющей конкурентоспособности развивающихся экономик оказался при этом заниженный валютный курс. Именно поэтому сегодня на мировой арене встречаются столь сильно разнящиеся интересы двух больших лагерей: стран со свободно плавающими валютами и стран, которые на деле все еще живут во временах почивших соглашений Bretton Woods,— тех, кто привязывает свои валюты в основном к доллару США.
Еще более глубокое противоречие в том, что, когда вы привязываетесь к доллару, вы сталкиваетесь с тем, что ФРС будет печатать их тогда, когда сочтет нужным, и столько, сколько сочтет нужным. И однажды вы проснетесь и узнаете, что жилье в вашей стране стало неподъемным по цене, что стоимость продовольствия начала бешено расти, разрушая вашу программу борьбы с бедностью, и т. п. Нигде не укрыться от глобального рынка капитала, который делается все более стремительным.
Что делать? В новой экономической реальности общемировая валюта, единый эмиссионный центр выглядят по-прежнему утопией. Однако кризис показал, что делать что-то придется. Если развивающиеся страны могли бы поступиться своими искусственными валютными преимуществами, то страны G7 должны бы в ответ поступиться частью суверенитета своих центральных банков. При принятии решений они должны брать в расчет интересы не только зоны евро и США, но и всех "новых экономических империй" в целом.
Грандиозный будущий процесс сглаживания противоречий между глобальным характером мировых финансов и множественностью эмиссионных центров сегодня осложняется кроме всего прочего бурными событиями, раздраем внутри "империй" — как, например, в зоне евро. И глядя на такие сложности еще не начавшегося революционного процесса, уже не удивляешься тому, что вновь реанимируются идеи о новом золотом стандарте: в конце концов, введение какого-нибудь мирового якоря — простейший способ улаживания существующих дисбалансов. Вот только, возможно, мировая экономика уже слишком выросла из такой одежды. Но и та, что есть, уже начала трещать по швам. А значит, придется что-то менять.
Попытки предугадать суть грядущих изменений, безусловно, никак не претендуют на высокую точность. Однако кое-какие практические выводы сделать все же можно. К традиционным рискам валютного рынка добавляется риск глубоких структурных перемен на самом этом рынке. Поэтому для непрофессионалов времена, когда можно было попытаться сохранить свои сбережения от инфляции и даже приумножить их, вкладываясь в иностранную твердую валюту, окончательно уходят в прошлое. Этот рынок больше не для них.
Николай Кащеев, руководитель аналитического отдела департамента казначейских операций и финансовых рынков Сбербанка РФКОММЕРСАНТЪ
