Китайские власти, как сообщается, хотели бы перевести значительную часть своих валютных резервов, насчитывающих $1 трлн, из долларов в другие валюты. Это будет попыткой избежать одного из крупнейших капитальных убытков в истории, ведь в ближайшие несколько лет доллар неизбежно упадет где-то на 20% по отношению практически ко всем основным валютам, иначе дефицит платежного баланса США станет угрозой всему миру.
Самый важный вопрос для Китая — в какую валюту уходить. Единственные кандидаты для таких больших сдвигов — евро (и, возможно, пара других европейских валют) и иена.
Диверсификация резервов в пользу европейской валюты станет ошибкой как с точки зрения интересов Китая, так и исходя из общих соображений. Евро и другие валюты Европы, возможно, и остаются слегка недооцененными по отношению к доллару, но большую часть разрыва евро уже преодолел за последние пять лет, так что Китай не получит особых выгод.
Напротив, покупка Китаем иен на несколько сотен миллиардов долларов приведет как к системным выгодам, так и к соблюдению национальных интересов страны. Практически все специалисты согласны, что иена серьезно недооценена ко всем мировым валютам, исключая сам юань и, возможно, валюты нескольких других стран Азии. Иена сейчас слабее (с поправкой на инфляцию), чем была в 1998 г., когда США и Япония сообща делали интервенции, чтобы остановить ее стремительное падение, и в 1985 г., когда страны “большой пятерки” договорились ослабить доллар по отношению к ряду валют, особенно к иене.
Решение Китая перевести часть резервов в иену укрепит эту валюту по отношению к доллару и поможет исправить один из важнейших перекосов в денежной сфере, ведущих к мировому дисбалансу. Как только рынки официально узнают о намерениях Китая, они, скорее всего, поднимут курс иены и таким образом облегчат необходимые перемены. Возможно, такое развитие событий минимизирует и потери Китая, выраженные в юанях, ведь иена — одна из немногих валют, которая должна укрепиться примерно так же, как и сам юань.
Китай никогда официально не консультировался с США по поводу скупки долларов и не обязан получать добро Японии на покупку иен. Тем не менее политическая напряженность в отношениях между двумя странами не помешала их сотрудничеству в монетарной сфере, что видно по участию в двустороннем списании долгов азиатским странам и инициативам, направленным на введение единой азиатской валюты (в отдаленном будущем).
Конечно, есть и другие возможности достичь желанного укрепления иены. Японии достаточно начать покупку иен на доллары из собственного резерва. Иену могут начать скупать американские власти, возможно действуя совместно со своими японскими коллегами, как это случалось в 1985-м, 1998-м и других годах. “Большая семерка” может возродить соглашение “Плаза” уже в отношении юаня и других недооцененных азиатских валют и иены. Но диверсификация золотовалютных резервов Китая с помощью иены послужит сразу нескольким целям и интересам множества государств.
Диверсификация не решит фундаментальных проблем китайской валюты. Курсу юаня стоит дать вырасти до уровня, который уже не будет требовать интервенций. С одной стороны, это уменьшит положительное сальдо торгового баланса и поможет Китаю противостоять протекционистским мерам по борьбе с китайским экспортом, с другой — остановит чрезмерный рост резервов. Но триллионным наследием прошлого все равно нужно грамотно управлять, и Китай мог бы создать себе имидж ответственного лидера мировой экономики, проведя диверсификацию таким образом, чтобы максимально способствовать глобальному урегулированию и стабильности. (FT, 13.03.2007)
Фред Бергстен — директор Института международной экономики Петерсона (Peterson Institute for International Economics), Вашингтон
“Ведомости”
