Просмотр сообщений

В этом разделе можно просмотреть все сообщения, сделанные этим пользователем.


Сообщения - marchekan

Страницы: [1] 2 3 4
1
«Бойтесь, когда другие жадничают, и будьте жадными, когда другие боятся» — Уоррен Баффетт подтвердил этот инвестиционный принцип: вложения, сделанные в кризис, уже принесли легендарному инвестору 40% прибыли

В сентябре 2008 г., когда, казалось, рушилась мировая финансовая система, Баффетт вложил $5 млрд в компанию из сектора, который рынок считал проклятым; сам инвестор позднее назвал это время «экономическим Перл-Харбором». Только что рухнул четвертый по величине инвестиционный банк Lehman Brothers, а Баффетт неожиданно поддержал крупнейший инвестбанк — Goldman Sachs: договорился о покупке его привилегированных акций с 10%-ным дивидендом и 10%-ной премией при погашении, а также варрантов на обыкновенные акции.

В 2008-2009 гг. Баффетт предложил помощь еще четырем голубым фишкам — Mars, Swiss Re, Dow Chemical и General Electric, а в 2011 г. поддержал Bank of America, про который тогда ходили слухи, что его придется спасать властям.

Кризисные инвестиции на общую сумму $25,2 млрд оказались удачными: Баффетт уже зафиксировал по ним $10 млрд прибыли, или почти 40%, следует из анализа The Wall Street Journal (WSJ, см. рисунок).

В кризис банки ужесточили условия кредитования, и ряд известных компаний обратились за помощью к Баффетту. В результате они получили не только необходимый капитал, но и рост капитализации, ведь Баффетт показывал всем, что он верит в их перспективы. Доходность инвестиций Баффетта в Bank of America из-за взлета котировок после объявления о сделке составила 25% за день, или почти $1,3 млрд.

Mars на прошлой неделе выплатила Berkshire Hathaway $4,4 млрд в счет погашения займа, который она взяла у Баффетта для поглощения в 2008 г. компании Wrigley. Только эта сделка принесла Баффетту доход не менее $680 млн.

Тогда же были реализованы пятилетние варранты на обыкновенные акции Goldman. Berkshire Hathaway, получившая их бесплатно в рамках сделки, стала крупнейшим акционером инвестбанка с пакетом, который по текущим котировкам оценивается в $2,1 млрд. А по привилегированным акциям Goldman заплатил Баффетту $500 млн дивидендов и еще $500 млн — когда погасил их в марте 2011 г.

Наименьшую прибыль Баффетту пока принесла покупка за $5 млрд в августе 2011 г. привилегированных акций Bank of America с 6%-ным дивидендом — $0,9 млрд. Правда, это последняя из сделанных в кризис инвестиций, которая еще не успела окупиться в полной мере. Исходя из стоимости доставшихся Berkshire Hathaway варрантов на обыкновенные акции банка бумажная прибыль сейчас равна $5 млрд.

Восстановление экономики и кредитования побудило некоторые компании выкупить свои бумаги у Berkshire Hathaway. Например, Dow Chemical, которой Баффетт в 2009 г. одолжил $3 млрд, сообщила, что ставит в качестве приоритетной задачи выкуп у Berkshire Hathaway своих привилегированных акций.

Вырученные средства Баффетт надеется использовать для новых крупных инвестиций (портфель Berkshire превышает $100 млрд).

«Лучше владеть акциями, чем деньгами», — сказал Баффетт WSJ.



«Ведомости»

2
Рост ВВП развивающихся стран замедляется, на мировых рынках растет предложение нефти и металлов, эпоха стимулирующей политики центробанков подходит к концу. На этом фоне цены на различные виды сырья — от золота до меди и алюминия — продолжают падать, принося убытки инвесторам. Под вопросом оказались перспективы одной из самых популярных инвестиционных стратегий, основанной на том, что цены на сырье будут расти за счет роста экономики Китая и других развивающихся стран и относительной нехватки многих видов сырья на мировых рынках.

По данным Barclays, вложения индивидуальных и институциональных инвесторов в индексные и биржевые фонды, привязанные к индексам сырьевых рынков, с 2004 г. превысили $440 млрд. Для сравнения: по оценкам Morningstar, чистые вложения в американские фонды акций за тот же период составили $25 млрд.

Индекс сырьевых товаров Dow Jones-UBS в период с 1998 по 2008 г. почти удвоился, а некоторые его компоненты, такие как цена на нефть и на золото, за этот же период выросли в семь раз. Это позволило стратегам и аналитикам говорить о «суперцикле» на сырьевых рынках.

Но после 2008 г. цены на сырье так и не вышли на докризисные пиковые уровни, а с середины 2011 г. они устойчиво снижаются. Ситуация усугубилась в текущем году, и инвесторы и аналитики заговорили о завершении суперцикла. Индекс Dow Jones-UBS за первое полугодие снизился на 10,5%, а цены на некоторые металлы, такие как медь, алюминий, никель, спрос на которые в значительной степени зависит от ситуации в Китае, упали на 20% и более.



Многие крупные инвесторы, такие как Джон Полсон, понесли значительные потери от вложений в золото. Падение спроса и цен на металлы заставило крупнейшие добывающие компании, Rio Tinto и Anglo American, провести в этом году масштабные списания. Инвесторы, вложившие средства в акции таких компаний, также пострадали.

Постепенно многие инвесторы покидают сырьевые рынки. Barclays сообщил в пятницу, что активы фондов,
связанных с рынками сырья, сейчас составляет $349 млрд, что на 21% меньше пикового значения, зафиксированного в прошлом году. Замедление экономики Китая и слишком медленный рост в США также не прибавили инвесторам энтузиазма. Индекс Dow Jones-UBS снижается третий год подряд, а «сырьевым» фондам, впервые после финансового кризиса, угрожает чистый отток средств.

Активы под управлением паевых и биржевых «сырьевых» фондов, $ млрд

2013 г. — за период с начала года. Источник — Barclays

«Я думаю, суперцикл завершен», — считает Ник Джонсон из Pimco, управляющий вложенными в сырьевые активы средствами в сумме около $27 млрд.

Рост ВВП Китая во II квартале текущего года составил всего 7,5% в годовом выражении, это меньше, чем в I квартале (7,7%), и значительно ниже 10%, средних темпов роста за последние 30 лет. Именно китайский спрос был движущей силой сырьевого суперцикла на протяжении многих лет. Инвестиционно-ориентированная модель роста экономики требовала большого количества сырья для строительства дорог, домов и электрических сетей. Но сейчас власти КНР пытаются переориентировать экономику, повысив зависимость роста от внутреннего потребления.

Замедление роста ВВП Китая оказывает влияние на экономики стран — партнеров, меняет глобальные соотношения между спросом и предложением и знаменует собой окончание определенной эпохи на рынках. 2013 год станет годом конца сырьевого суперцикла, говорится в апрельском докладе Citigroup.

По всему Китаю простаивают когда-то активно работавшие заводы, а когда-то переполненные склады пустеют, их управляющие подстраиваются под снижение спроса. Чжан Хэн, главный управляющий Shaanxi Longyu Trade, говорит, что его компания сократила импорт меди и свинцового концентрата, так как предприятия некоторых клиентов компании закрылись. «Оставшиеся клиенты покупают ровно столько, сколько им необходимо. Они хотят быть уверены, что каждая приобретенная тонна металла принесет им прибыль», — добавляет Чжан.

Помимо замедления китайской экономики негативное влияние на цены на сырье оказывают и другие факторы. Например, озвученные Федеральной резервной системой США намерения постепенно свернуть стимулирующую политику по мере улучшения экономической ситуации способствовали удорожанию кредита (на сырьевых рынках инвесторы часто используют заемные средства). Банки когда-то были ключевыми
игроками на рынках сырья, но теперь их активность снижается. Это связано как с неблагоприятной ситуацией на рынке, так и с ужесточением регулирования. ФРС объявила о намерении пересмотреть существовавшую десятилетиями политику, позволявшую банкам работать на физических рынках сырья в качестве владельцев различных активов, от электростанций до складов металлов.

Многие аналитики считают, что в ближайшие годы цена на нефть будет снижаться благодаря росту добычи на сланцевых месторождениях в США. На рынках некоторых видов сырья высокие цены привели к избытку мощностей и перепроизводству, которое теперь толкает цены вниз.

Падение цен на фьючерсы на золото (на 30% с октября прошлого года) негативно повлияло как на динамику сырьевых индексов, так и на настроение инвесторов. Кроме того, растущие рынки акций предлагают инвесторам более привлекательные возможности получения дохода.

Конечно, не все инвесторы сокращают свое присутствие на сырьевых рынках, несмотря на неблагоприятные краткосрочные прогнозы. Многие полагают, что в долгосрочной перспективе и Китай, и вся мировая экономика будут расти и потреблять больше сырья. Джон Бринйолфссон, управляющий директор хедж-фонда Armored Wolf, говорит, что замедление роста ВВП КНР не заставило его изменить позиции или стратегию на сырьевых рынках. «Мир становится все богаче, в конечном счете для сырьевых рынков это хорошие новости», — добавляет он.

Кристиан Бертелсен
The Wall Street Journal


«Ведомости»

3
Рост государственного долга в странах с развитой экономикой порождает кризис, угрожающий падением доллара и других резервных валют.

Об этом, как сообщает Global Post, предупреждает китайское рейтинговое агентство Дагун (Dagong Global Credit Rating), которое, в частности, заявило, что развитые страны породили «валютный кризис», пытаясь искусственно поддерживать свои экономики за счёт свободной монетарной политики после финансового кризиса 2008-2009 годов.

«На данном этапе мир будет более активно искать новую валюту, отличную от доллара США, евро, японской йены и британского фунта стерлингов, для замены нынешней международной валютной системы», — сообщается в заявлении.

Хотя китайский юань не назван в качестве альтернативы, но в документе явно читается, что экономические основы Китая и его растущее глобальное влияние свидетельствуют о готовности страны играть лидирующую роль.

Кроме этого сообщается, что усилия Китая и других «новых стран-кредиторов» по стимулированию их собственного внутреннего спроса подразумевали их предназначение играть ведущую роль в обеспечении безопасности глобальной финансовой системы.

По мнению китайского рейтингового агентства, которое говорит о себе как о независимой частной компании, хотя её председатель ранее был консультантом китайского правительства, десятилетия реформ и экономического роста превратили Китай во вторую по величине экономику мира, но жёсткая система управления капиталом не позволяет его валюте играть значимую роль вдали от границ страны.

Однако постепенно ситуация изменяется, так как Пекин мало-помалу ослабляет ограничения, с целью повышения международной роли юаня. В прошлом году Китай и Япония начали прямую торговлю за юани и йены.

В качестве недавнего примера растущей интернационализации юаня государственная газета China Daily называет предложение на чикагской товарной бирже постановочных офшорных фьючерсов в Гонконге, выраженных в юанях.

В августе 2011 года Дагун сделал сенсацию, понизив основной кредитный рейтинг государственного долга США после утверждения в Конгрессе нового закона о повышении потолка госдолга.

Агентство, не обладающее именитостью давно существующих западных конкурентов — Moody’s, Fitch и Standard&Poor’s, продолжает работать для дальнейшего укрепления своей репутации.

В октябре было выпущено заявление о том, что Дагун будет работать с партнёрами из Соединённых Штатов и России с целью сломить господство основных американских агентств в оценке долгов государств и компаний.

"ХВИЛЯ"

4
Попытки спасения единой европейской валюты влетают ЕС во все более ощутимую копеечку (или евроцент). Как сообщает французская газета Le Figaro, эксперты МВФ подсчитали, что сумма средств, потраченных с декабря 2009 г. на спасение терпящих бедствие стран еврозоны - Греции, Ирландии, Италии, Португалии и Испании, превысила €1,1 триллиона.


Впрочем, по мнению фонда, предпринимаемые усилия не являются тщетными и должны быть продолжены. Директор МВФ по финансовым вопросам Хосе Финальс требует от стран ЕС ускорения темпа восстановления доверия и укрепления еврозоны. "Европейцы, вам необходимо предпринять еще одно усилие, если вы хотите сохранить свою валюту", - с таким призывом он обратился к жителям Европы в докладе МВФ, представленном в среду в Токио.

Как отмечает Le Figaro, речь идет о средствах, предоставленных Европейским фондом финансовой стабильности и ЕЦБ. Кризис зоны евро представляет собой массированный отток частных капиталов, которые заменяются средствами европейских институтов во главе с ЕЦБ.

На фоне оттока средств инвесторов из ряда стран зоны евро существует и противоположенное явление. Так, по данным МВФ, банки и государственные финансовые учреждения Австрии, Финляндии, Германии и Нидерландов столкнулись с увеличением своих запасов. "Эти движения капиталов, разделяющие зону евро, вызывают опасения о возможности возвращения к национальным валютам", - опасается Le Figaro.

Эти опасения не напрасны. В экспертном сообществе давно существует мнение, что любые попытки спасения евро бессмысленны из-за противоречий, заложенных в самой идее единой европейской валюты. Ахиллесовой пятой единой европейской валюты всегда оставались особенности формирования еврозоны, включая не только экономические, но и политические и социальные аспекты. Напомним, что скорый конец евро еще в начале 2000-х предрек один из известнейших мировых экономистов - нобелевский лауреат Милтон Фридман. По его мнению, в течение 5 - 15 лет с единым валютным пространством ЕС будет покончено.

"Такие крупные государства, как Германия, Франция и Италия, очень скоро обнаружат, что создание зоны евро было ошибкой. Внутри этой зоны существуют значительные политические расхождения. Рано или поздно эта система рухнет, единственное, что может ее спасти, так это создание единого государства - Соединенных Штатов Европы", - утверждал он. По мнению Фридмана, евро будет только усиливать противоречия между странами, входящими в ЕС, вместо того чтобы способствовать унификации и единообразию их экономических и политических систем.

Сегодня предсказания Фридмана находят все больше подтверждений. Однако еврочиновники старательно пытаются утверждать обратное, указывая на то, что евро - это навсегда. Не так давно глава Еврогруппы и премьер-министр Люксембурга Жан-Клод Юнкер заявил о том, что самый мрачный сценарий, то есть крах евро, никогда не станет реальностью. По его словам, основные показатели, такие как размер государственного долга или дефицита бюджета, у входящих в зону евро государств лучше, чем у США, Японии или Великобритании, а евро по-прежнему является одной из самых стабильных в мире валют.

По мнению Юнкера, страны еврозоны объединяет не только общая валютная и экономическая политика. "Это часть более крупного, более масштабного политического проекта. Это шанс для нашего поколения доказать всему миру, что нам есть что сказать. Мы вряд ли сможем существовать без евро в ближайшие несколько десятилетий, и поэтому мы должны сохранить евро", - заявил глава Еврогруппы. Кто же в конечном счете окажется прав, покажет время.

"Утро"

5
Разработка месторождений на шельфе приведет к нефтяному буму в Ирландии. Об этом, как пишет The Guardian, заявил Тони О'Рейли, глава компании Providence Resources, которая занимается бурением в Ирландском море.

 По оценке Providence Resources, только на одном месторождении - Баррирой (Barryroe) - можно добыть 280 миллионов баррелей нефти. Сейчас в Ирландии добыча нефти не ведется - она вынуждена закупать углеводороды в других странах. Потребление в стране составляет около 143 тысяч баррелей в сутки.

 Ирландия заинтересовалась запасами нефти в Ирландском море еще в 1970-1980-е годы, но тогда добыча там так и не началась: цены на нефть находились на низком уровне, а существовавшие тогда технологии не позволяли добывать нефть на шельфе без больших капиталовложений. В 2000-е ситуация изменилась, и Providence Resources начала подготовку к добыче на нескольких месторождениях.

 По словам О'Рейли, его компания хотела бы привлечь к разработке крупные нефтяные корпорации, которые могли бы предоставить финансирование за долю в проектах. Он отметил, что Ирландское море может стать для Ирландии тем же, чем стало Северное море для Великобритании. В этом море добыча началась в 1970-е годы, что сразу же привело к росту благосостояния Великобритании, Норвегии и других стран, ведущих там добычу. К 2000-м годам часть месторождений в Северном море была исчерпана.

Лента.Ру

6
Пол Кругман в своем блоге в NYTimes объявил о том, что вместе с Ричардом Лэйардом написал манифест, и призвал всех экономистов доброй воли оставлять под ним подписи. Текст Кругмана озаглавлен «Манифест здравого экономического смысла», где он в доходчивых выражениях суммирует все, о чем автор уже давно трубит не только на своей странице, но и везде, где ему только удается высказаться. Коротко говоря, Кругман хочет спасти мир. Как это часто бывает, спасать мир необходимо от самого этого мира.

Затянувшийся кризис, из финансового ставший глобальным экономическим, продолжает усугубляться, несмотря на отдельные успехи разных стран по отдельно взятым параметрам. Однако экономическая доктрина, взятая на вооружение большинством правительств и, что самое неприятное, поддержанная большинством избирателей в развитых странах, не только не помогает выйти из этого кризиса, но только делает все хуже. Путая причины кризиса и его симптомы, неверно понимая природу экономических проблем, полностью пренебрегая опытом 30-х годов, руководители – и вместе с ними целые страны – все ближе подходят к пропасти.

Спор между Кругманом и, в первую очередь, европейскими лидерами сводится к следующему. Лидеры считают, что проблема в банковских и государственных долгах, и ратуют за бюджетную дисциплину. Кругман считает, что проблема в порочном круге низкого спроса, безработицы и рецессии, а сокращение госрасходов на этом фоне приводит только к снижению экономической активности, а значит и доходов, как бюджета, так и частного сектора. То есть, сокращая расходы, мы сохраняем долговую вилку, как в бюджетах, так и в частных банках и компаниях.

Природа кризиса – как и в 30-е годы – в противоречии между индивидуально рациональным поведением экономических субъектов, и катастрофическими последствиями того, что рационально ведут себя все одновременно. После кризиса в недвижимости и последовавшего за ним финансового кризиса компании по обе стороны океана дружно сократили траты: инвестиции, сотрудников, зарплаты, дивиденды. Это разумно, если намереваешься выплатить большие долги, а доходы упали. «Но траты одного – это доходы другого, – пишет Кругман. – И результатом резкого падения трат стала депрессия, которая и привела к росту государственных долгов».

Разбирая аргументы сторонников «дисциплины», автор приходит к выводу: массовое затмение нашло на лучшие европейские умы, они перестали понимать очевидное. А значит, пора бить в набат, пока безработица по всему миру не стала хронической, а кризис спроса не разросся до масштабов Великой депрессии.

Подписей только за первые полдня собралось уже больше 500, их с каждым часом все больше. Профессура активно включается.

Slon.ru

7
То, что он вещает слушателям на своих лекциях, имеет очень малое отношение к реальности

Глава ФРС Б.Бернанке произнес вторую речь перед студентами Университета Джорджа Вашингтона, в которой описал послевоенную историю ФРС. Эта речь крайне интересна, поскольку отлично отражает те «мемы», которые современная финансовая элита считает необходимым распространить среди заинтересованной общественности. Поскольку у нас есть собственная концепция развития кризиса 70-х, то очень интересно их сравнить.

 Итак, Бернанке говорит, что причин инфляции было много, но одна из них состояла в том, что денежные власти США не понимали, до какой черты можно «перегревать» экономику, избегая избыточного инфляционного давления. Насчет того, что «не понимали», – оставим это заявление на совести Бернанке, отметим только, что «перегревали» здесь является синонимом слова «стимулировали». И вот о причинах необходимости стимулирования Бернанке ничего не сказал. А вот наша концепция объясняет, почему.

 Дело в том, что в 70-е годы западная технологическая зона – одна из двух, оставшихся на тот момент в мире, – вступила в кризис падения эффективности капитала, связанный с невозможностью расширения рынков сбыта и, тем самым, невозможности углубления разделения труда. В такой ситуации эмиссия – единственный способ стимулирования экономики, что в условиях противостояния с СССР было абсолютно необходимым. Однако поскольку концепция технологических зон, естественным образом вытекающая из идеи Адама Смита о необходимости расширения рынков для углубления разделения труда, принципиально противоречит идеям экономикс, эта тема тщательно затушевывается представителями западной экономической мысли.

 Кстати, не исключено, что само появление термина «экономикс» как альтернативы смитовской политэкономии было связано с необходимостью как можно глубже запрятать понимание того обстоятельства, что основной экономический механизм капитализма конечен во времени.

 Далее Бернанке отмечает, что все страшно обрадовались, когда Волкер, до безумия (19%) поднявший ставку процента, снизил тем самым инфляцию. Бернанке говорит, что это уменьшило волатильность в экономике, однако о главной причине этого явления он ничего не говорит. Во всяком случае, рассуждение о том, что причиной может быть внедрение компьютерных технологий, принято быть не может, по крайней мере без объяснения того, откуда в условиях кризиса появился ресурс, который позволил произвести это внедрение в таком массовом объеме.

 И вот тут мы снова сталкиваемся с отличием нашей концепции кризиса 70-х годов от канонической концепции мировой финансовой элиты (и, соответственно, находящейся у нее «на подкормке» мейнстримовской экономической теории). В мейнстримовской теории рост начался как бы сам собой, просто за счет снижения инфляции. Это у них – как бы «закон природы». Мы – люди более материалистические, поэтому отмечаем, что с 1981 года началась накачка государственного спроса в США, а с 1983 – кредитная накачка частного спроса, в качестве стимулятора которого и использовалась снижающаяся с запредельных высот стоимость кредита. И этот процесс продолжался, с небольшой остановкой, до 2008 года, а остановка в середине 90-х годов была вызвана резким расширением спроса за счет рынков бывшей мировой системы социализма.

 Тему расширения рынков сбыта для западной (т. е. долларовой) экономической системы Бернанке благополучно пропускает, видимо, по той же причине, по которой он не говорил о необходимости стимулировать экономику 80-х годов – уж больно много разных опасных вопросов в этом случае может возникнуть. И он сразу перескакивает в начало 2000-х годов, изображая, что в 90-е экономика США и мира просто вышла из обычного циклического кризиса, не упоминая о том, что стимулирование, начатое в 80-е годы, не прекращалось!

 Далее Бернанке переходит к «пузырю недвижимости», описывая, что резкий скачок количества ипотечных кредитов плохого качества произошел в 2004 году – с 10 до 25%. О «пузырях» нам есть что сказать, однако здесь мы отметим, что снижение ставки само по себе «пузырей» не вызывает, о чем, кстати, говорит Бернанке, предъявляя примеры «пузырей» в странах с высокой стоимостью кредита. Он только забывает, что в ситуации постоянного кредитного стимулирования спроса модель возврата частного кредита заменяется на модель его рефинансирования под залог, а недвижимость – это самый удобный залог. И по этой причине любая недвижимость (даже в России) становится инструментом для дополнительной кредитной эмиссии, что и вызывает «пузыри» на рынках, формирующих цену на наиболее удобные залоговые активы. Деривативы и акции, кстати, тоже к ним относятся.

 Именно по этой причине, кстати, никуда не годятся аргументы Бернанке о том, что «изменения ставок слишком малы в сравнении с ростом цен на дома». Ставки сами по себе на цены не действуют; более того, совершенно не учтен элемент вторичного спроса, связанный с тем, что недвижимость стали покупать в долг, как инструмент чисто спекулятивный. Не учтено также, что создание залогов стало новым видом бизнеса – одним из самых выгодных. И эти залоги (под долларовые кредиты, отметим!) создавались во многих странах, в т. ч. и в тех, где была высокая учетная ставка.

 В этом смысле говорить о том, что «пузырь» начал формироваться до того, как монетарная политика стала ослабляться, а цены на недвижимость, в свою очередь, резко выросли сразу после того, как ставки стали повышаться, тоже не совсем корректно, поскольку ставки прямо на цены не влияют, а влияет общий процесс стимулирования экономики.

 И хотя завершает свой экскурс Бернанке тем, что экономисты еще не пришли к единому мнению по данному вопросу, на самом деле то направление, которое он пытается вменить своим слушателям, явно уводит их от реального состояния дел. Первичным тут является состояние платежеспособного частного спроса: именно он – ключевой элемент всей картины мира, но именно это Бернанке и его единомышленники обсуждать отказываются.

 Тем не менее его выступление крайне интересно – ровно потому, что оно показывает, где «мейнстримщики» пытаются найти истину. Наш анализ показывает, что их попытки безнадежны, однако сами они это признать не могут. А это значит, что кризис будет развиваться вполне последовательно и, скорее всего, в соответствии с нашей теорией – уж коли все предыдущие годы он ей вполне соответствовал.

Хазин Михаил Леонидович

KMnews

8
На днях Financial Times опубликовала заметку, в которой констатируется снижение интереса инвесторов к золоту. Опрошенные изданием эксперты говорят, в частности, о том, что энтузиазм участников рынка в отношении золота находится на самом низком уровне за последние несколько лет. Тон этой публикации и цитируемых в ней высказываний резко контрастирует с большинством материалов о золоте, появлявшихся в ведущих финансовых изданиях в течение долгого времени.

Так случилось, что с момента выхода в августе прошлого года статьи, в которой я объяснял, почему считаю идею инвестиций в золото «дутой», а падение стоимости золота в перспективе неизбежным, металл лег в продолжительный дрейф. Нет, разумеется, котировки золота еще дважды – осенью прошлого года и в начале этого – принимались за бурный рост, однако в целом динамика металла в течение последних шести–восьми месяцев укладывается в лучшем случае в боковой тренд.

Более смело можно говорить о формировании очень волатильного понижательного коридора, в который золото попало еще в середине лета. Впрочем, пока котировки металла не пробили вниз тренд, старательно изображаемый рынком со второго полугодия 2008-го, хотя в самом конце декабря были предельно близки к этому. В настоящее время нижняя граница этого коридора примерно соответствует $1600 за унцию, и цену унции от нее сейчас отделяют какие-то 5%. Что случится, если трейдеры в очередной раз решатся протестировать эту незыблемую границу – представить сложно.

Золото, $/унцию


Еще более грустная для золота картина создается при сравнении его динамики с другими инструментами, способными (по моему мнению, даже более эффективно) выполнять функцию антиинфляционного хеджа. Прежде всего я имею ввиду акции и нефть. С августа золото потеряло 25% своей стоимости к баррелю Brent. По отношению к индексу S&P золото снизилось за этот же период на 30%. Картина в высшей степени удручающая для любого инвестора.



Впрочем, судя по всему, институциональные инвесторы особых иллюзий в отношении золота уже не питают, предоставляя возможность физическим лицам из азиатских стран поддерживать рынок розничными покупками монет и слитков. Объем золота в активах крупнейшего биржевого фонда SPDR Gold Trust прекратил рост еще летом 2010 г. и в настоящее время находится на несколько процентов ниже показателей того времени. Перспективы новой волны количественного смягчения, с которой апологеты золота связывают новую волну популярности металла, становятся все призрачнее с каждым заседанием ФРС США.

Нужно отметить и снизившиеся технические качества золота как инструмента хеджирования рисков. Низкая волатильность цены золота и устойчивость ее роста приводились как довод в пользу использования металла в качестве низкорискового актива институциональными инвесторами (стратегия которых на Западе в гораздо большей степени подчинена статистическим распределениям, чем в России). Результатом последних месяцев стал рост стандартного отклонения в ценах на золото в полтора раза (учитывая дневные изменения начиная со второго полугодия 2008 г.). О низкой волатильности уже не приходится говорить.

Эти условия вкупе с ростом оптимизма на финансовом рынке (и, соответственно, перетоком денег туда) в целом создают высокую вероятность дальнейшей коррекции цен на золото. В качестве критического уровня я рассматриваю $1590–1600 за унцию, где в настоящее время проходит нижняя граница многолетнего восходящего коридора. Ниже этих значений явной поддержки у золота просто нет. Если металл пробьет этот уровень и вновь станет торговаться не как блестящая инвестиционная идея, а как сырьевой товар, в качестве поддержки его ценам можно будет рассматривать разве что уровень себестоимости в $400–500 за унцию.

Slon.ru

9
Ситуация в американской экономике, хоть и выглядит оптимистичной, на самом деле полна внутренней напряжённости, которая всё время растет. Да, главного оппозиционера действующей финансовой модели Рона Пола удалось отодвинуть от выборов, шансы его стать кандидатом в президенты от Республиканской партии на сегодня мизерны, однако его риторика завоевывает всё больше и больше сторонников. Иными словами, значительная часть населения США переходит от позиции «печатать – не печатать», но в рамках сохранения действующей финансово-экономической модели, к позиции о том, что нужно менять саму модель. При этом всё чаще и чаще произносится термин «золотой стандарт» ...

 И вот в этой ситуации глава Федеральной резервной системы США Бен Бернанке читает открытую лекцию в Университете Джорджа Вашингтона. И посвящена она не ценностям американской демократии в приложении к финансовым спекуляциям, не потенциальной эмиссии и даже не восстановлению закона Гласа-Стигала. Нет, он говорит о золотом стандарте.

 По мнению Бернанке, золотой стандарт ограничивает возможности государства влиять на экономику, так как ограничивает регулирование денежной массы, а значит, у центрального банка при таком стандарте нет больших возможностей использовать монетарную политику с целью стабилизации. При золотом стандарте для периода экономической стабильности характерная ситуация, когда денежная масса увеличивается, в то время как учётная ставка уменьшается – обратное тому, что центральные банки делают сегодня.

 При этом он не стал касаться текущей политики ФРС в части стабилизации путём регулирования денежной массы, отметив лишь, что недопустимо слишком поспешно менять курс ФРС. В общем, в этом месте он пока может проявлять уверенность, поскольку большая часть экономистов положительно оценивает его деятельность, как и деятельность всей ФРС, однако количество голосов недовольных всё время растет.

 Мы же можем отметить одно крайне важное обстоятельство. Дело в том, что никто не собирается устраивать «золотой стандарт» в том формате, который использовался, скажем, в 30-е годы. Финансовые технологии сегодня сильно усложнились, и в явном виде – то есть безусловном обмене наличных денег на золото – он уже работать не будет. Но, с другой стороны, всем уже понятно, что «порча валюты», на необходимость которой намекает Бернанке, поддерживает только банковский (ну, точнее, финансовый) сектор, а для всей экономики оказывается тяжкой гирей.

 Это хорошо видно по очень простому примеру. Власти всё время говорят, что банковская система – это «кровеносная система» экономики и её обрушивать нельзя. Никто не спорит. Но есть одна тонкость. Сегодня банки не доверяют друг другу – и правильно делают, уровень «плохих» бумаг на балансах банков очень велик. Но и объём свободных денег в мировой экономике велик – так почему бы не разрешить создание новых, «чистых» банков с большими уставными капиталами? Как много проблем это могло бы решить! Но нет, на этом пути фактически поставлены жёсткие барьеры, что само по себе говорит о том, что руководство ФРС, а также руководители и бенефициары крупнейших банков представляют из себя единую группу, которая не заинтересована в появлении независимых конкурентов.

 Собственно, об этом говорит и Рон Пол, который всё время давит на то, что поддержка ФРС расходится по экономике уж очень неравномерно. Он говорит о том, что ставку нужно поднимать, обанкротить тех, кто все равно уже нежизнеспособен, а потом начинать поднимать экономику на новом, здоровом основании. Разумеется, такой путь может быть очень болезненным, но если бы он был начат ещё в 2008 году, то сегодня в США уже бы начался подъём! Ну, по крайней мере, по мнению оптимистов.

 Я с ними согласиться не могу, как, видимо, и Бернанке, поскольку мы помним, что в 30-е годы никакого роста не начиналось около 10 лет, да и потом, когда он всё же начался, связан был с внешними условиями. Сегодня, кстати, аналогичных условий вообще быть не может. Но, с другой стороны, это, по крайней мере, путь, который предполагает некоторый потенциал к улучшению, а путь Бернанке – это путь в никуда, он лишь растягивает спад, но вовсе не даёт возможности с ним бороться.

 В общем, выступление главы ФРС показало, что давление на него нарастает, в том числе и в связи с предвыборной кампанией, уж коль скоро ФРС практически откровенно поставила на Обаму. Впрочем, даже и без выборов ситуация у руководства ФРС ухудшалась бы, по мере нарастания проблем в экономике США, хотя, может быть, и не так быстро. В любом случае, пока у ФРС нет никакого конструктива, она чрезвычайно уязвима для критики, которая становится все более и жесткой. И абстрактные выступления, вроде того, которое сделал Бернанке, только эту критику усилит.

 Как будет развиваться ситуация дальше, пока не очень понятно. Не исключено, что Бернанке удастся на несколько месяцев стабилизировать ситуацию и огонь критики перенесётся на что-то другое – например, на реформу здравоохранения. Но общие проблемы остаются, и, нравится это руководству ФРС, или нет, что-то они должны придумывать. Например, они просто обязаны предложить Обаме какой-то план на летние заседания G8 и G20 – поскольку молчать тут глава крупнейшей экономики никак не может. А уж коли Обама скажет – он, тем самым, даст повод для очередной порции критики, в том числе и в денежной политике.

 В общем, можно констатировать, что, хотя в СМИ это и не очень заметно, градус давления на руководство ФРС сильно вырос, что заставляет Бернанке оправдываться даже в публичных лекциях. А это значит, что, самое позднее, к осени, он должен будет так или иначе сформулировать хоть какую-то конструктивную программу действий своей организации. Она может оказаться более или менее эффективной, даже, по итогам, ошибочной, – но она должна быть.

М.Хазин

 worldcrisis.ru

10
2011-й войдет в анналы истории как год, когда окончательно затрещал по швам привычный мировой уклад, с его сложившимися понятиями о ценности и бесполезности, силе и слабости, лидерах и аутсайдерах.


Год стремительных перемен

За прошедшие 12 месяцев мир столкнулся с тем, что еще совсем недавно казалось невероятным. Величайшая экономика мира чудом избежала технического дефолта, что впрочем, не помогло Соединенным Штатам сохранить высший кредитный рейтинг; гордость новой Европы – единая европейская валюта - оказалась близка к краху, а цены на актив-убежище – золото достигли невиданных высот.

Несмотря на все старания мировых лидеров, им, по большому счету, нечего противопоставить стремительно нарастающему негативу. Наползающий хаос окутывает все новые и новые страны, превращая в пыль прогнозы на будущее и погружая мир в полную неопределенность.

Именно в 2011 г. стало окончательно ясно, что нет и не будет никакой второй волны глобального кризиса: кризис, поразивший мировую экономику в 2007 г. после падения ипотечного рынка США, никуда не исчезал. Все это время он мутировал и видоизменялся, проникая в новые, доселе благополучные, сферы человеческой деятельности.

Интересной особенностью текущего момента, проявившейся в уходящем году, стало то, что некоторые страны, в первую очередь, США, смогли научиться существовать в атмосфере перманентного кризиса без особого вреда для себя. По крайней мере, на конец 2011 г. Соединенные Штаты остаются чуть ли не единственным мировым игроком, чувствующим себя относительно благополучно в стремительно меняющемся мире.

Прощание с капитализмом

Нынешний кризис стал водоразделом экономических эпох, знаменующим закат традиционной модели развитого капитализма конца ХХ века и ожидание прихода какой-то новой формации. Греческие события, послужившие катализатором кризиса еврозоны, показали сколь ошибочной оказалась идея выравнивания стран с разной степенью экономического развития и уровнем менталитета населения. Быстро привыкнув к "европейскому" уровню потребления, но так и не освоив навыков европейского высокопроизводительного труда, эти страны сыграли роль бомбы замедленного действия, заложенной внутри монолита "новой Европы".

Бомба взорвалась в 2011 году. И после этого взрыва ни о какой монолитности территориально-политического образования под названием Евросоюз больше не может быть и речи. Выходов из ситуации может быть только два. Первый: откатиться на несколько десятилетий назад, вернувшись к национальным экономикам и валютам. И второй: объединиться на совершенно новой – федеративной основе, превратившись с Соединенные Штаты Европы. На данном этапе оба сценария являются исключительно утопическими: несмотря на многочисленные громкие заявления, вряд ли кто-то из европейских лидеров рискнет сделать первый шаг вовне. Однако растущее недовольство населения в странах, изначально тяготеющих к социалистическим настроениям, будут и дальше работать на разрыв некогда созданных искусственных связей.

Другим ударом по традиционной капиталистической системе стали массовые выступления протеста в США, направленные, по сути, против образа жизни, присущего "золотому миллиарду". Подобного рода движения – явления исключительно деструктивные. Несмотря на кажущуюся бессмысленность и неэффективность, они подкапывают фундамент и без того шатающейся системы, которая, при всей своей возможной социальной несправедливости, на протяжении десятилетий обеспечивала поступательное развитие американской экономики и достижение высочайшего уровня жизни населения. Последствия ее возможного разрушения без видимых альтернатив окажутся печальными для всех, и в первую очередь для тех, кто вышел протестовать.

Расшатывание устоев слабеющего капитализма на фоне полного отсутствия альтернативной системы в 2011 г. породило постоянно нарастающие риски перерастания глобального кризиса в глобальный хаос.

Пока еще растем

Впрочем, несмотря на не самые оптимистические прогнозы, глобальная экономика закроет год в положительной зоне. Ожидается, что ее рост составит 2,5-3,5%. Рост ВВП стран-членов ОЭСР окажется на уровне ниже 2%, экономика Евросоюза вырастет всего на 1,5%. Тревожным сигналом исходящим от той же ОЭСР является прогноз, предполагающий прекращение экономического роста в IV квартале, что, возможно, станет началом периода рецессии в ЕС.

В этом нет ничего удивительного: кризис еврозоны усиливается. Вслед за впавшей в экономическую кому Грецией под грузом долгов серьезно зашаталась Италия. Холодное дуновение кризиса почувствовала даже сравнительно благополучная Франция. Лидеры европейских государств под жестким руководством канцлера ФРГ Ангелы Меркель уже на протяжении нескольких месяцев пытаются спасти евро. Пока это у них не очень получается. Международные рейтинговые агентства начали "опускать" европейские банки и целые страны. Не так давно Moody's понизило суверенный рейтинг Бельгии сразу на два пункта – с АА1 до АА3, а Fitch объявило о намерении снизить рейтинги Бельгии, Италии, Испании, Ирландии, Кипра, Словении и даже Франции.

А что Россия?

Россия в уходящем году успела в полной мере насладиться всеми "выгодами" увязающей в вялотекущем кризисе мировой экономики. Мировые цены на эталонную нефть brent не опускались ниже $100 за баррель, что в среднем на 40% выше, чем в прошлом году. Нефтяные доходы позволили закрыть дыру, образовавшуюся в бюджете в 2008-2009 гг., даже быстрее, чем предусматривали официальные прогнозы. Этот год Россия завершает с профицитом федерального бюджета, который, по оценкам Минфина, составит 0,5-0,8% ВВП, или 200-300 млрд рублей (в прошлом году российская казна имела дефицит в размере 1,8 трлн рублей). Тем временем Резервный фонд и Фонд национального благосостояния в сумме достигли 1 трлн рублей. Кое-что "обломилось" и гражданам: согласно данным Росстата, рост реальных доходов населения за 10 месяцев 2011 г. составил 7,5%.

Правда, значительно вырос и отток капитала. По оценкам премьера Владимира Путина, отток капитала в 2011 г. составил $85 млрд, однако независимые эксперты называют цифры, приближающиеся к $100 миллиардам.

К чести российской экономики надо признать, что этот отток объясняется не столько ее собственными проблемами, сколько европейским долговым кризисом. В странах еврозоны в настоящее время возрос спрос на доллары, поскольку американские кредитные организации весьма неохотно ссужают европейцев.

Инфляция в России за период с января по ноябрь составила 5,7%, что существенно ниже соответствующих показателей предыдущих лет. Есть шанс, что в итоге рост цен в 2011 г. не выйдет за пределы 6,5-7%, что станет рекордом (в прошлом и позапрошлом годах инфляция держалась на уровне около 9%). По оценкам Владимира Путина, озвученным на минувшей неделе на съезде "Деловой России", годовая инфляция составит 6,2-6,3%. В то же время зарубежные аналитики (в частности, эксперты ОЭСР) полагают, что этот показатель будет находиться на уровне 8%.

В целом, Россия оказалась в числе стран, стабилизирующих мировую финансовую систему и ускоряющих глобальный экономический рост. На фоне колоссальных бюджетных дыр и запредельных долгов Европы, США и Японии российская финансовая ситуация выглядит едва ли не идеальной. По данным Минфина, по итогам года рост ВВП может составить 4,5%, рост промышленного производства - 5%. С такими оценками в целом согласны и многие зарубежные эксперты, в частности аналитики американского банка Morgan Stanley тоже ожидают рост российского ВВП на 4,5%. ОЭСР, МВФ и ВБ дают прогнозы чуть ниже: 4-4,2%.

Back in the USSR?

В уходящем году Россия не только увеличила объем своей экономики. Совместно с партнерами по Таможенному союзу она положила начало формированию единого экономического постсоветского пространства. Оно подразумевает, в том числе, создание общего рынка, объединяющего экономический потенциал всех его участников. Вопреки распространенному мнению о том, что Россия пытается построить СССР-2, новое образование по своей структуре напоминает не столько Советский, сколько Европейский союз. Примечательно, что реализация идеи ЕВРАЗЭС началась ровно в тот момент, когда мир заговорил о возможности распада ЕС. Учитывая, что и оба союза строятся на приоритете национальных суверенитетов, риски нового территориально-политического образования на территории СНГ видятся достаточно высокими.

ВТО

Конец года ознаменовался еще одним важным событием: Россию приняли в ВТО. В краткосрочной перспективе это сулит стране больше минусов, чем плюсов: придется снижать и без того невысокие импортные тарифы, станет затруднительно вводить новые меры протекционистского характера. Тем не менее, в долгосрочной перспективе российская экономика, безусловно, выиграет от присоединения к организации, вырабатывающей правила игры в области мировой торговли. Более прозрачными и понятными станут и внутренние российские правила, снимется проблема дискриминации ее экспортеров на внешних рынках.

Таким образом, с макроэкономической точки зрения Россия прожила довольно неплохой год. Будет ли таким же следующий – большой вопрос. Тектонические движения в мировой экономике вряд ли обойдут стороной Россию, которая, пусть и с некоторым временным лагом, движется в одной упряжке с остальным миром. А это значит, что в случае чего русские народные сказки про тихие гавани так и останутся сказками.

Утро

11
Великий врач Средневековья Уильям Гарвей открыл, что кровь у человека (и у других млекопитающих, кстати) движется не по одному, а по двум кругам: малому и большому. Венозная кровь идет по малому кругу через легкие, где насыщается кислородом, а затем, по большому, через артерии несет этот кислород клеткам тела, после чего через вены возвращается в сердце. Большой круг замыкается.

Меня всегда интересовало, почему финансисты не видят проблем, связанных с падением частного спроса. Ну, просто вообще, не видят, и все, с кем бы я не разговаривал, эти вопросы не понимают и не чувствуют. Что касается финансовых теоретиков (монетаристов) , то они говорят о том, что нужно стимулировать спрос, но для них это, скорее, вопрос психологический, чем экономический. Они говорят о том, что нужно повышать оптимизм потребителей, как будто от повышения оптимизма у них может увеличиться количество денег. Я честно пытался разобраться с этим недоразумением, или, по крайней мере, понять его устойчивость. И понял, что, скорее всего, дело в том, что финансисты просто не видят всей экономической картины в целом. Это специфика чисто финансового подхода, но у меня она вызвала ассоциации с приведенной выше ситуации с обращением крови (тем более, что деньги, в некотором смысле, кровь экономики) и я решил с этой аналогией разобраться подробнее.

Итак, малый круг обращения денег. Банки – клиенты – банки. Банки дают кредиты, клиенты их возвращают. Что и как они делают с деньгами, банки не волнуют, они эти обстоятельства оценивают чисто статистически, какова вероятность невозврата, какие нужны гарантии, какие могут быть проценты и так далее. И именно эти параметры оценивают макроэкономисты финансовой школы.

А есть большой круг обращения денег. Предприятие взяло кредит. Оно должно закупить на эти деньги комплектующие, что-то произвести, а потом это продать. И только потом, за счет полученных денег, кредит вернуть. Есть и другой вариант этого же движения: потребитель должен получить зарплату и только потом можно ее потратить на покупку товаров или услуг. И вот тут есть принципиальное место: в «большом» круге оборота денег невозможно вернуть больше, чем продал товаров и услуг. Разве что взять еще один кредит – но он только увеличивает общую задолженность, то есть необходимый объем продаж.

На самом деле ситуация чуть-чуть более сложная, поскольку, во-первых, товар можно продавать много раз, в том числе в процессе производства, а, во вторых, кроме работодателя есть и еще один участник процесса, который может как дать денег, так и приобрести товары и услуги – государство, но, в целом, картина остается той же самой. В «малом» круге обращения денег в принципе нет ограничений на масштаб операций, а в «большом» он встроен как принципиальный и важный механизм, который сразу бросается в глаза.

Отметим, что когда финансисты начинают анализировать экономическую ситуацию, они смотрят на то, что нужно сделать со ставками или рисками, эти дискуссии мы сегодня слышим и читаем в СМИ. Но вот особенности «большого» круга обращения денег в этих дискуссиях нет. Вместе с тем, масштаб этого круга все время сокращается. Дело в том, что, как я уже много лет писал, с 1981 года объем спроса в «большом» круге обращения финансов все время рос. Это позволяло увеличивать объемы продаваемых товаров и услуг и создавало иллюзии роста экономики. Но рост это был не за счет увеличения зарплат, точнее, не только за счет него, но и за счет роста долга домохозяйств (до 1981 года это фактор увеличения спроса был незначителен).

При этом многие растущие зарплаты стали следствием того, что кто-то взял дополнительные кредиты – но «естественного» роста в «большом» круге не было. Более того, по мере того, как кредиты многим выдавать перестали, эти «дополнительные» зарплаты стали сокращаться, что вызывает усиление сокращение общего объема кредитования и рост невозвратов кредитов. Но беда состоит в том, что в рамках вероятностных моделей, построенных в рамках «малого» круга финансов эти эффекты просто невозможно оценить.

Кроме того, их невозможно оценить и в рамках только производственного цикла. Поскольку никакой производитель никак не может оценить, насколько «естественен» спрос на его продукцию, будь то товары или услуги. Ну как он может определить, покупает ли его продукцию человек на зарплату или на кредит, а если зарплата, то получена она в рамках нормальных продаж его работодателя, или тоже сделанных за крдитные ресурсы.

Точно оценить такой «мультипликативный» эффект от кредитования достаточно сложно, поскольку распределяются они по экономике самым сложным образом. Но некоторую оценку сделать можно.

«Естественный» уровень кредита мы оценим в 60-65% от годового дохода домохозяйства – как это было до начал кредитного «бума» и стимулирования частного спроса. С тех пор он вырос до 130 с лишним процентов – и все эти деньги пошли на увеличение спроса. Последние годы перед кризисом долг домохозяйств рос со скорость 10% в год – до 1.5 триллионов чистой прибавки. Плюс еще от падения сбережений примерно столько же. И как не стимулируй оптимизм – эти деньги в «большой» круг обращения денег никто не вбросит ...

А вот расширять «малый» можно долго – все время увеличивать взаимные кредиты банков и финансовых институтов, создавать фиктивные активы и так далее, и тому подобное. Правда, устойчивость этих операций будет падать по мере сокращения «большого» круга финансового оборота (как, кстати, происходит и в человеческом организме), что, собственно, мы сейчас и наблюдаем.

В общем, залезать в детали я дальше не буду, каждый, кому интересно, может попробовать разобраться самостоятельно, но суть проблемы понятна: если рассматривать только «малый» круг финансового обращения, то разобраться в масштабе проблем совершенно невозможно. А если только «большой» - то, в общем, тоже невозможно. Теоретически, если бы соотношение «малого» и «большого» круга оставалось неизменным, то можно было бы какие-то закономерности со временем понять, но сейчас-то они принципиально меняются – что, собственно, я и называю, в частности, структурными изменениями в экономике.

А в результате увидеть общую картину мира сегодня достаточно сложно – особенно тем, кто привык к некоторой стабильности внешних условий. И до тех пор, пока теоретическая база не изменится – никаких адекватных описаний экономических процессов мы не увидим.

Михаил Хазин

«ОДНАКО»

12
Всепланетный капиталистический кризис не только не закончился, но и собирается стать еще глубже. Знатоки говорят сейчас об этом примерно с такой же уверенностью, с какой года полтора назад рассуждали о том, что самое страшное — уже позади.


Самый масштабный со времен Великой депрессии экономический кризис, наступление которого было очевидно еще где-то в конце 2007-го – начале 2008-го, действительно продолжается. Но при этом он далеко не всемирный и даже не вполне капиталистический, сколько бы ни буянили левые демонстранты, "оккупирующие" Уолл-стрит, биржи, скверы у собора Св. Павла и другие финансово-буржуазные опорные пункты в Америке и Европе.


Большую часть жителей планеты спад экономики почти не затронул. Две трети человечества обитает не в богатых, но и не в нищих государствах, а в странах недостроенного, или, если угодно, развивающегося капитализма, и почти всюду там хозяйственный рост продолжается. Точных цифр здесь нет и не может быть – статистика теперь везде подчинена политике, но приблизительно оценить масштабы перемен все-таки можно.


Вторая в мире китайская экономика сейчас раза в полтора больше, чем четыре года назад — к началу 2008-го. Она лишь на четверть меньше американской (если считать ВВП по паритету покупательной способности), а перед кризисом уступала ей вдвое. Экономика Индии за те же четыре года выросла на треть и по итогам 2011-го, обойдя японскую, станет третьей в мире. Экономика еще одного поднимающегося гиганта — Индонезии — выросла на четверть. Так что кому спад, а кому и подъем. Во всех этих государствах рыночная экономика, а попросту говоря, капитализм (как бы ни называли свой строй те же китайцы), работает вполне успешно. Примерно то же самое можно сказать и о большинстве стран более зажиточных, хотя и не достигших звания богатых. На 10 и более процентов за четыре "кризисных" года выросли экономики Бразилии, Турции, Чили и Колумбии. У кого-то из них была легкая заминка в 2009-м, а у кого-то даже ее не было.


Все эти страны друг от друга очень отличаются, поэтому и модели капитализма у них не похожи. Кстати, Россия, находясь приблизительно в той же категории зажиточности, что Аргентина и Бразилия, только сейчас возвращается к предкризисному уровню ВВП (то есть к максимумам, достигнутым в 1-м и 2-м кварталах 2008-го). Так что росийская модель капитализма явно не из удачных.


Однако экономики большинства стран, которые богатыми не назовешь, растут, а некоторые даже захватывают командные высоты. Так что разочаровываться в капитализме у них сегодня особых причин нет. Эти страны объединяет то, что живут они, как правило, по средствам, не влезая в долги. Что требует от народов согласия на достаточно скромную жизнь. И пока они на нее соглашаются, хозяйственный рост будет продолжаться.


Что же до стран богатых (если относить к таковым те, в которых ВВП на душу не меньше $30000, считая по паритету покупательной способности), то некоторые из них тоже довольно уверенно проходят через трудные времена.


Оставим за скобками Катар — самую богатую по производству на душу населения державу в мире (причем ежегодные темпы роста тут даже не китайские, а вообще из области ненаучной фантастики). Все-таки здесь налицо сочетание нестандартных обстоятельств: маленькое население, океаны нефти и газа, почти вся рабочая сила – привозная. Хотя и тут следует отметить отличный государственный менеджмент — ведь в прочих нефтегазовых княжествах подушевое производство в несколько, а то и во много раз меньше. Но 10–12% роста за все те же "кризисные" четыре года, то есть нормальные для богатых и высокоразвитых стран темпы, показали еще и Корея, Тайвань, Австралия и Израиль. То есть некоторые богатые тоже растут. И, опять же, их объединяет жизнь по средствам – умеренные или вообще отсутствующие дефициты госбюджетов, а у большинства еще и маленькие госдолги.


Подлинных очагов кризиса на планете три: США, Евросоюз и Япония. Их экономика до сих пор не дотягивает до предкризисного уровня, да еще того и гляди опять "просядет". Их объединяет давно и прочно установившаяся жизнь не по средствам – огромные бюджетные дефициты и растущие государственные долги. Госдолг США — $15 трлн (100% ВВП). Суммарный госдолг стран Евросоюза почти такой же и подступает к 90% ВВП. Госдолг Японии – от 200 до 250% ВВП ($10 трлн или больше). Каждый из трех этих долгов больше, чем задолженность всех прочих стран мира вместе взятых. Тут уже не просто циклический кризис экономики, а кризисы государственных и экономических систем.


Меньше всего внимания из этой троицы привлекает Япония. Может быть потому, что долг японского государства слишком уж явно неоплатен, и ситуация может разрешиться или дефолтом (отказом государства платить по счетам), или гиперинфляцией, которая этот долг обесценит. Японский капитализм – это капитализм больших корпораций. Они жили не по средствам еще в 70-е – 80-е годы, сделав ставку на миф, будто японское экономическое чудо будет вечным, и к началу 90-х оказались в долгу как в шелку. После этого не по средствам начало жить уже японское государство, которое стало эти корпорации спасать, переводя их долги на себя. Сегодня, когда позади двадцать лет застоя, когда Японию обгоняют Тайвань и Корея, когда национальные богатства страны растранжирены, а половина текущих госрасходов состоит из денег, взятых в долг, японские власти, кажется, уже просто стараются не думать о предстоящем финансовом крахе. Идей насчет того, как его избежать, у них нет – все слишком далеко зашло.


Нет и общего мнения относительно того, как этот будущий обвал отразится на мировой экономике. Эксперты-оптимисты утешают публику тем, что почти все деньги, взятые японским государством в долг, получены не у иностранцев, а у своих же фирм и граждан, которые доверились призывам родных властей. Они одни, мол, теперь и разорятся. Может быть. Но жизнь полна сюрпризов.


Как бы то ни было, пока японцы в оцепенении ждут, что будет дальше, в Америке и Европе ищут выход. Ситуация хоть и плоха, но еще не видится совсем уж безнадежной. Европа и Северная Америка — это исконные очаги капиталистического строя, и путь, который выберут их народы, сильнейшим образом повлияет на будущие решения всех остальных.


Американо-европейский кризис – это не столько кризис капитализма как такового, сколько кризис его неолиберальной модели, утвердившейся (в разных вариациях) в конце 70-х — 80-х годах, после того как послевоенный бюрократизированный капитализм исчерпал ресурсы роста и приелся народам.


Неолиберальная модель (созданная консерваторами тэтчеровско-рейгановского призыва, а затем подправленная их преемниками слева) с самого начала таила в себе противоречие, которое почему-то заметили только в процессе нынешнего кризиса. С одной стороны, на старте этой модели провозглашалось уничтожение всех бюрократических препятствий для предпринимательства, но с другой — обещалось, что будут почти полностью сохранены дорогостоящие патерналистские государства благоденствия, на которые западные народы уже привыкли смотреть как на нечто самоочевидное.


Ослабление бюрократического вмешательства в бизнес должно было неизбежно привести к тому, что экономические циклы капитализма, с их чередованием бумов и спадов, должны были стать более выраженными. Но постоянная необходимость находить деньги на финансирование государств благоденствия влекла за собой невозможность проводить стандартную антициклическую политику, когда власти на фазе спада тратили больше денег и влезали в долги, а на фазе подъема экономили и долги возвращали. Поэтому система рано или поздно должна была пойти вразнос — ведь власти почти всегда расходовали больше, чем получали, и госдолги в большинстве западных стран росли более или менее непрерывно.


При этом одновременно с ослаблением влияния бюрократии на реальную экономику резко вырастал вес бюрократии финансовой, контролирующей Центробанки и близкие к ним структуры, вроде гигантских окологосударственных ипотечных агентств в США. Искусственно занижая процентные ставки, Федеральная резервная система США и прочие Центробанки пытались постоянно поддерживать западные экономики в перегретом состоянии, подхлестывая их рост и пытаясь как можно дольше оттягивать наступление неизбежного циклического спада.


Но когда этот спад четыре года назад, наконец, начался, то все посыпалось. Попытки залить кризис взятыми в долг деньгами оказались малоэффективными, поскольку экономики уже давно и постоянно заливались деньгами безо всяких кризисов. Зато госдолги подошли к критической черте.


Все раздражающие рядовых людей особенности неолиберальной модели (легкое обогащение финансовых махинаторов, падение инвестиций в неспекулятивные сектора экономики, рост имущественного расслоения) стали еще больше резать глаз. И всем вдруг стало понятно, что пора менять уже не тактику, а стратегию — нужна какая-то новая модель взамен отработавшей свое.


По разные стороны Атлантики появились разные рецепты спасения.


Контрастнее всего ситуация в США. При всех межпартийных скандалах на тему сокращения госрасходов, в реальности между ядром обамовских демократов и ядром оппонирующих им республиканцев разночтения не особо велики. И те, и другие боятся предложить по-настоящему быстрое и масштабное сокращение госрасходов. Кто бы из них ни настоял на своем, в бюджете останется огромная дыра, а госдолг приговорен к быстрому росту.


Это японский путь. Правда, с той поправкой, что дефолт тут не предвидится. Дальнейшие денежные вливания будут разгонять инфляцию, обесценивая госдолг, упрощая его выплату и возвращая США в тупик стагфляции 1970-х годов. Нынешнюю вакханалию денежных накачек иногда сравнивают с неудержимой пьянкой. То, к чему стихийно движется растерявшийся американский политический мейнстрим, можно назвать продолжением этой пьянки вопреки любым последствиям.


Не удивительно, что на фоне этой крайности возникла другая. За пределами мейнстрима в Америке набрало силу ультраконсервативное антиобамовское "Движение чаепития" (Tea Party). Его экономические рецепты – это рецепты капиталистических радикалов-либертарианцев, вырастающие, в свою очередь, из идей Людвига фон Мизеса, Фридриха фон Хайека, Мюррея Ротбарда и других авторитетов так называемой австрийской экономической школы. Пьянке противопоставляется сухой закон.


Либертарианцы считают Центробанки троянским конем социализма и предлагают, наконец, построить подлинный, беспримесный капитализм вообще без них. А именно – ликвидировать финансовые спекуляции в корне, запретив банкам выдавать в качестве кредитов деньги, положенные клиентами на вклады до востребования, и упразднить инфляцию, запретив властям печатать деньги и установив нерушимый золотой стандарт. Если все это последовательно осуществить, то циклических кризисов действительно больше не станет. Но не станет и государства благоденствия, поскольку для его финансирования у властей просто не будет источников. Эта утопия радует скорее несокрушимой логикой, чем реализмом. Сухие законы всегда проваливались.


Над поисками решения реалистического — назовем его культурным винопитием — бьется Евросоюз. Наименее фантастический сценарий похож на то, как уже сейчас живет север Европы — осталось уговорить юг.


В большинстве североевропейских стран – Дании, Швеции, Финляндии, где не отучились считать деньги, а неолиберальную модель внедрили только частично, последние десятилетия не отказывались от антициклической политики, сводя бюджеты с дефицитом при спаде и с профицитом при подъеме и сохраняя госдолги на скромном уровне. В перечисленных странах бюджетный дефицит сейчас от 0 до 3% ВВП, а размер госдолга – от 40 до 50% ВВП. Из главных держав ЕС похожим образом ведет себя Германия с ее трехпроцентным дефицитом бюджета, но, правда, с опасно высоким госдолгом (около 85% ВВП).


Если же слегка упростить ситуацию, то половина Евросоюза жила и живет более или менее по средствам, а половина – наоборот. Проблема заключается не столько в том, чтобы уговорить перепившихся уменьшить дозы (на словах с этим согласны все), а в том, что они должны согласиться на лечение (в виде резкого сокращения госрасходов). При этом прочие страны должны это лечение оплатить из своего кармана, списав, например, грекам (а судя по всему, не только им) изрядную долю накопившихся долгов. Евросоюз проходит проверку на прочность, и результат будет известен не завтра.


Не завтра закончится и то, что не совсем точно названо глобальным экономическим кризисом. Кризис экономики сейчас далеко не всюду. Зато экзамен на способность жить в суровом мире XXI века держат все общества без исключения. Капитализму не привыкать к смене модели – в каких-нибудь новых своих воплощениях он обязательно выживет. А вот проверку на реализм пройдут не все.

Сергей Шелин

Росбалт.RU

13
# 100 Ошеломляющие 48,5% всех американцев живут в семье, которая получает в той или иной форме государственные пособия. Еще в 1983 году эта цифра была ниже 30%.

# 99 За период президентства Обамы правительство США накопило больше долгов, чем за все время существования страны – от прихода к власти Джорджа Вашингтона до того времени, когда Билл Клинтон занял свой пост.

# 98 С того момента как Барак Обама принял присягу, доля государственного долга на одну семью увеличилась на $35 835.

# 97 Американский государственный долг растет в среднем на более чем $4 млрд в день с начала работы администрации Обамы.
 # 96 Прогнозируется, что государственный долг США составит 344% от ВВП к 2050 году, если страна продолжит свой текущий курс.

# 95 Бюджетное управление Конгресса прогнозирует, что американский государственный долг на руках у населения достигнет ошеломляющих 716% ВВП к 2080 году.

 # 94 В 2010 году правительство США заплатило $413 млрд в виде процентов по государственному долгу.

# 93 По данным одного исследования, каждый третий американец не сможет заплатить за ипотеку или внести арендную плату в следующем месяце, если вдруг потеряет работу.

# 92 Государственные и муниципальные долги достигли рекордно высокого уровня в 22% ВВП США.

# 91 В 1980 году на правительственные трансферные платежи приходилось всего 11,7% всех доходов. Сегодня они составляют уже 18,4% всех доходов.

# 90 Американские семьи в настоящее время получают больше доходов от правительства США, чем они платят правительству в виде налогов.
 # 89 Согласно новому исследованию, проведенному инвестиционным институтом BlackRock, долги семьи в США по отношению к доходам составляют 154%.
 # 88 Сможете ли вы поверить, что каждый седьмой американец имеет не менее 10 кредитных карт?

# 87 По данным Бюро экономического анализа, расходы на здравоохранение составляли только 9,5% всех личного потребления в 1980 году. Сегодня на их долю приходится около 16,3%.

# 86 Стоимость медицинской страховки для средней американской семьи выросла на колоссальные 9% в прошлом году. Согласно отчету, выпущенному Фондом семьи Кайзер, и исследованиям в области здравоохранения Educational Trust, страховка средней семьи политиков составляет теперь более $15000 в год.

# 85 Одно исследование показало, что примерно 41% работающих американцев в либо имеют проблемы с оплатой счетов за медицинские услуги, либо уже имеют задолженность.

# 84 Рекордный 49,9 млн американцев не имеют медицинской страховки на данный момент, и процент американцев, расходы которых покрывает работодатель, падает последние 11 лет.

# 83 По данным отчета, опубликованного в американском медицинском журнале, медицинские услуги являются основным фактором личных банкротство в более чем 60% случаев. Из тех банкротств, которые были вызваны медицинскими счетами, около 75% людей имели медицинские страховки.

# 82 Среднегодовая стоимость обучения в частных университетах США в настоящее время выросла до $27 293.

# 81 Стоимость обучения в колледже в США выросла более чем на 900% с 1978 года.

# 80 В Америке сегодня примерно две трети всех студентов колледжа – выпускники со студенческими кредитами.

# 79 В 2010 году средний выпускник колледжа накопил около $ 25 000 в виде студенческой ссудной задолженности.

# 78 Общая сумма задолженности по кредитам на образование в США в настоящее время превышает сумму долга по кредитным картам в Соединенных Штатах.

# 77 Одна треть всех выпускников вузов в конечном итоге занимаются работой, которая даже не требуется высшего образования.

# 76 В США сегодня работают более 100 тысяч дворников с высшим образованием.

# 75 В CША сегодня 317 тысяч официантов и официанток имеют высшее образование.

# 74 В Соединенных Штатах около 365 тысяч кассиров имеют высшее образование.

# 73 Прогнозируется, что страны ОПЕК собираются заработать более триллиона долларов от экспорта нефти в этом году. Их самый большой клиент – США.

# 72 Американские нефтяные компании заработают около $200 млрд прибыли до вычета налогов в этом году. Они также получат около $4,4 млрд специализированных налоговых льгот от правительства США.

# 71 США показывает негативное сальдо торгового баланса каждый год с 1976 года, и с этого времени Соединенные Штаты получили дефицита торгового баланса на более $7,5 трлн по отношению к остальному миру.

# 70 США теряют в среднем 50 000 производственных рабочих мест в месяц по причине того, что Китай вступил во Всемирную торговую организацию в 2001 году.

# 69 Торговый дефицит США с Китаем в настоящее время в 27 раз больше, чем это было еще в 1990 году.

# 68 Китайские товары в США обходятся в более чем четыре раза дороже, чем товары из США в Китае.

# 67 Китай превзошел США и в настоящее время является крупнейшим рынком ПК во всем мире.

# 66 В 2002 году Соединенные Штаты Америки имели дефицит торгового баланса в “высокотехнологичной продукции” в $16 млрд по сравнению с остальным миром. В 2010 году это число выросло до $82 млрд.

# 65 В 2010 году на первом месте по экспорту в Китай был “лом и мусор”.

# 64 Вы помните, когда Соединенные Штаты были доминирующим производителем автомобилей и грузовых автомобилей на земном шаре? Так вот, в 2010 году в США был торговый дефицит автомобилей, грузовиков и запчастей на $110 млрд.

# 63 США потеряли ошеломляющие 32% своих производственных рабочих мест с 2000 года.

# 62 Если вы можете в это поверить, более чем 42 000 производственных мощностей в США было закрыто с 2001 года.

# 61 В период с декабря 2000 по декабрь 2010 года 38% рабочих мест на производстве потеряны в штате Огайо, 42% рабочих мест на производстве потеряны в Северной Каролине и 48% рабочих мест на производстве потеряны в штате Мичиган.

# 60 Еще в 1970 году 25% всех рабочих мест в Соединенных Штатах были рабочими местами на производстве. Сегодня только 9% рабочих мест в Соединенных Штатах связаны с производством.

# 59 По словам профессора Алана Блайндер из Принстонского университета, больше 40 миллионов рабочих мест в США могут быть направлены в оффшоры в течение следующих двух десятилетий.

# 58 Если собрать всех официальных безработных США, то получится страна, по численности занимающая 68-е место в мире.

# 57 Сейчас в США меньше рабочих мест, чем было в 2000 году, хотя страна приросла дополнительно 30 млн человек населения за эти 11 лет.

# 56 Еще в 1969 году 95% всех мужчин в возрасте от 25 до 54 лет имели работу. В июле этого года работа был только у 81,2% мужчин этой возрастной группы.

# 55 Только 55,3% всех американцев в возрасте от 18 до 29 лет были заняты в прошлом году. Это был самый низкий уровень, который был в стране со времен Второй мировой войны.

# 54 Сегодня 5,9 млн американцев в возрасте от 25 до 34 лет живут со своими родителями.

# 53 По данным переписи населения, мужчины в два раза чаще живут со своими родителями.
 # 52 По данным одного недавнего опроса, только 14% всех американцев, которым 28-29 лет, с оптимизмом смотрят на их финансовое будущее.

# 51 Невероятно, но менее 30% всех американских подростков смогли найти работу этим летом.
 # 50 По данным одного исследования, в период между 1969 и 2009 годами средняя заработная плата американских мужчин в возрасте от 30 до 50 лет сократилась на 27% после учета инфляции.

# 49 С 2000 года страна потеряла около 10% рабочих мест среднего класса. В 2000 году было около 72 миллионов рабочих мест среднего класса в США, но сегодня осталось только около 65 миллионов.

# 48 В 1980 году 52% всех рабочих мест в Соединенных Штатах были среднего дохода. Сегодня только 42% таких рабочих мест.

# 47 Еще в 1980 году менее 30% всех рабочих мест в Соединенных Штатах считались низкооплачиваемыми. Сегодня более 40% таких мест.

# 46 По словам Пола Остермана, профессора экономики в Массачусетском технологическом институте, примерно 20% всех работающих американцев зарабатывают $10,65 час или меньше.

# 45 Половина всех американских рабочих в настоящее время зарабатывают в неделю не более $505.

# 44 С декабря 2007 года средний доход домашнего хозяйства в США сократился в целом на 6,8%, с учетом инфляции.

# 43 Продажи нового жилья в Соединенных Штатах в настоящее время составляют до 80% от пика в июле 2005 года.

# 42 Рекорд минимальных продаж новых домов был поставлен в 2009, потом побит в 2010 и сейчас, скорее всего, будет вновь побит по итогам 2011 года.

# 41 Одномоментно в этом году в США цены на дома упали на колоссальные 33% от того уровня, который был на пике жилищного кризиса.

# 40 В США цены на жилье упали примерно на $6 трлн с начала жилищного кризиса.

# 39 По данным Бюро переписи населения США, 18% всех домов в штате Флорида не заселены. Эта цифра на 63% больше, чем всего десять лет назад.

# 38 Обычно лишь 1-1,5% ипотечных кредитов не выплачиваются, и залог отходит банку. Сейчас этот процент составляет около 4,5%.

# 37 По данным Ассоциации ипотечных банкиров, по крайней мере 8 миллионов американцев в настоящее время просрочили плату за ипотеку минимум на один месяц.

# 36 По данным опроса Harris Interactive, проведенного в конце прошлого года, 77% всех американцев в настоящее время живут от зарплаты до зарплаты. В 2007 году подобный опрос показал 43%.

# 35 Начиная с 1 января 2011 года, бэби-бумеры стали хитом пенсионного возраста. С этого времени каждый день более 10000 бэби-бумеров достигают 65 лет . Это будет происходить каждый день в течение следующих 19 лет.

# 34 По данным нового опроса американцев по обеспечению выхода на пенсию, 88% всех американцев обеспокоены “поддержанием удобного уровня жизни на пенсии”. В прошлом году эта цифра была на уровне 73%.

# 33 Каждый шестой американец находится за чертой бедности.

# 32 В 1950 году пособия каждому пенсионеру были оплачены 16 американскими работниками. Согласно новым данным американского Бюро статистики труда, теперь только 1,75 полного рабочего дня работников частного сектора приходится на каждого человека, который получает пособия.

# 31 По данным Бюджетного управления Конгресса, система социального обеспечения выплачивает больше, чем было заплачено в качестве налога на зарплату в 2010 году.

# 30 Правительство США говорит, что фонд Medicare закончится на пять лет быстрее, чем было заявлено в прошлом году.

# 29 По данным одного исследования, бюджеты 50 штатов США в совокупности на $3,2 трлн меньше, чем нужно для обеспечения пенсиями.

# 28 Различные исследования показали, что отдельным американцам не хватит $6,6 трлн, чтобы они могли уйти на пенсию комфортно.

# 27 В период с 1991 по 2007 гг. число американцев в возрасте от 65 до 74, подавших заявление о банкротстве, выросло на целых 178%.

# 26 В соответствии с шокирующим исследованием AARP, из бэби-бумеров, которые все еще являются рабочей силой, 40% планируют работать “пока не упадут”.

# 25 В прошлом году 2,6 млн американцев стали бедными. Это был самый большой рост с 1959 года.

# 24 Еще в 2000 году 11,3% всех американцев жили в бедности. Сегодня их уже 15,1%.

# 23 Более 50 миллионов американцев в настоящее время участвуют в программе Medicaid. Еще в 1965 году только один из каждых 50 американцев был в ней. Сегодня примерно каждый шестой.

# 22 Более 45 миллионов американцев в настоящее время получают продовольственные талоны.

# 21 Число американцев, получающих продовольственные талоны, увеличилось на 74% с 2007 года.

# 20 Приблизительно одна треть всего населения в штате Алабама в настоящее время – на продовольственных талонах.

# 19 Каждый четвертый американский ребенок питается за счет продовольственных талонов.

# 18 В настоящее время прогнозируется, что примерно 50% всех детей в США будут питаться на продовольственные талоны в какой-то момент в их жизни.

# 17 Уровень бедности среди детей, живущих в Соединенных Штатах, увеличился до 22% в 2010 году.

# 16 Есть 314 округов в Соединенных Штатах, где по крайней мере 30% детей сталкиваются с отсутствием продовольственной безопасности.

# 15 В Вашингтоне, округ Колумбия, “индекс детской продовольственной безопасности” составляет 32,3% .

# 14 Более 20 миллионов детей в США полагаются на программы школьного питания, чтобы не голодать.

# 13 По оценкам, до полумиллиона детей в настоящее время могут быть бездомными.

# 12 Число американцев, которые ходят в бесплатные столовые увеличилось на 46% с 2006 года.

# 11 Средний генеральный директор получил в 343 раза больше денег, чем средний американец в прошлом году.

# 10 1% богатейших американцев сейчас владеет более чем третью всего богатства в Соединенных Штатах.

# 9 Беднейшие 50% американцев коллективно владеют лишь 2,5% всего богатства в Соединенных Штатах.

# 8 Процент миллионеров в Конгрессе более чем в 50 раз выше, чем процент миллионеров в общей популяции.

# 7 По данным Бюро трудовой статистики, 16,6 млн американцев работали на себя в декабре 2006 года. Сегодня эта цифра сократилась до 14,5 млн.

# 6 По данным одного недавнего опроса, 90% американцев считают, что экономические условия в США “плохие”. В январе 1999 года лишь 11% американцев оценивали экономические условия в США как “плохие”.

# 5 Согласно другому недавнему опросу, 80% американского народа считает, что страна на самом деле уже в рецессии.

# 4 Товар, который стоил $20 в 1970 году, стоит $ 116,78 сегодня. Товар, который стоил $20 в 1913 году, стоит $457,67 сегодня.

# 3 Федрезерв выдал $ 16,1 трлн тайных кредитов своим друзьям во время последнего финансового кризиса.

# 2 Сегодня государственный долг США более чем в 4700 раз больше, чем это было, когда Федеральная резервная система была создана еще в 1913 году.

# 1 В соответствии с данными нового опроса CNN/ORC, 27% всех американцев никогда даже не слышали о Федеральной резервной системе Бена Бернанке.

“The Economic Collapse”, США

Переводика

14
По мнению экономиста Жака Сапира, единственный выход из нынешнего кризиса евро - отказ от единой валюты, сегодня еще возможный. Как утверждает Сапир на страницах Marianne-2, "сегодня евро умирает". "Все это предсказывали еще несколько месяцев, если не лет, назад, - пишет экономист. - Мы слишком хорошо понимаем, что смерть евро из-за нелепого упрямства наших руководителей и их неспособности организовать все еще возможный сегодня упорядоченный отказ от единой валюты вполне может обречь нас на прыжок в неизвестность".

По его мнению, сегодня агонизирует не только евро, но и определенная концепция Европы. Сегодня странам приходится дорого расплачиваться за временную победу восторженных поклонников единой Европы. "Если мы не хотим вернуться в Европу, где "все против всех", нам, находясь на руинах сотрудничества, которое хотели построить на пренебрежении мнением избирателей, следует усвоить принципы координации между суверенными нациями, являющимися колыбелью демократии". Нынешний кризис, по словам Сапира, это расплата одновременно за ошибки чрезмерной задолженности и за политическую ошибку, которой стало Лиссабонское соглашение, и за пренебрежение демократией, последовавшее за референдумом по конституционному соглашению в 2005 году.

"Самые убежденные скептики должны признать: помимо кризиса в отдельных странах, объясняющегося каждый раз разными причинами, помимо кризиса управления еврозоной, предсказуемого, но порождающего противостояние Германии и Франции, именно единая валюта, сам евро, находится в кризисе", - пишет Сапир.

"Этот кризис был предсказуем уже много лет, потому что структурные недостатки еврозоны были хорошо известны экономистам, в том числе и сторонникам евро, - подчеркивает автор. - И хотя решающий толчок кризису евро дал кризис 2007-2008 годов, следует отметить, что кризис евро просто дожидался сбоя в мировой экономике, чтобы стать явным". К лету 2011 года кризис евро принял трагический оборот, свидетельствующий об ухудшении ситуации. Автор констатирует "усталость от евро" в общественном сознании и правящих кругах. Кризис евро усугубляет обеспокоенность ситуацией в Соединенных Штатах, которая показывает, что ипотечный кризис еще не преодолен.

Совпадение кризисов заставляет забыть, что у кризиса еврозоны есть своя специфика, и последствия введения единой валюты усугубляют кризис. В то же время это совпадение напоминает, что в глобализированном мире разные проблемы тесно взаимосвязаны. "Многие полагают, что кризис евро радует американское руководство. Они глубоко ошибаются. Существование политически слабого евро, на многие годы привлекшего к себе внимание международных спекулянтов и сдерживающего развитие европейских экономик, гораздо выгоднее руководителям в Вашингтоне. Поэтому они придумывают все новые инициативы, чтобы выкрутить руки европейским странам и настоять на введении нового плана спасения Греции", - считает Сапир.

Какие бы аргументы ни выдвигали сторонники защиты евро, очевидно, что единая европейская валюта, с появлением которой связывали столько надежд, не оправдала ни одной из них. Сегодня она умирает из-за краха политического проекта, породившего его, так называемого "латентного федерализма", и разной экономической динамики в странах-членах, которую усиливает политика Германии. Самое страшное - что вместе с евро может умереть принцип монетарной координации, и вопрос сегодня состоит в том, можно ли спасти этот принцип координации в свете краха, ожидающего евро, резюмирует Сапир.

Источник: Marianne 2

Inopressa

15
Официальная статистика лжет. Китай уже давно не вторая, а первая экономика планеты. И новая сверхдержава уже негласно вершит судьбы мира. Такой была тема семинара, который провел в Институте динамического консерватизма ведущий отечественный экономист-компаративист Александр Николаевич Анисимов. Отчет об этом семинаре подготовил Максим Калашников.

СКРЫТНАЯ СВЕХДЕРЖАВА

Только за май 2011 года Китай произвел 55 млн тонн чугуна. Больше, чем США за год. Если пересчитывать на год, то КНР производит 650 млн тонн только чугуна. В полтора раза больше, чем остальной мир. Аналогично за тот же май китайцы произвели 60 млн тонн стали, что дает годовую цифру в 720 млн тонн. Цемент за май – 196 млн тонн – 2,4 млрд тонн в год, что вдвое превышает все мировое производство цемента без КНР.

Чугун, сталь, цемент – все это делается для капитального строительства, для возведения зданий и сооружений. Значит, в Китае идут грандиозные по объемам стройки. Уже по этому очевидно, что КНР давно заткнул за пояс «единственную сверхдержаву» США и смог занять уникальное место в мировой экономике. А вот Америка никакого уникального места в ней уже не занимает.

Производство микрокомпьютеров в КНР в год – свыше 200 млн единиц. Это на порядок больше, чем в Соединенных Штатах. Можно ли считать Америку сверхдержавой, отличающейся чем-то уникальным в глобальной экономике? Можно. Государственная задолженность США – около 14 триллионов долларов. Здесь янки вне конкуренции. При этом на долю Китая приходится 1,5 трлн этого долга. США имеют грандиозный разрыв между экспортом и импортом, потребляя намного больше того, что производят сами.

По мнению Анисимова, СССР в свое время едва не перегнал США по экономике. А Китай теперь – уже перегнал. В 1995 году. В 1980-м в Лондоне прошла конференция, посвященная перспективам СССР к 2000 году. Там принимали участие звезды западной разведки и экономической науки. Ее вывод: к 2000 году Советский Союз если не превзойдет США, то вплотную к ним приблизится. И никто тогда не сомневался в том, что Советский Союз – модернизированная страна. Ее промышленное производство составляло 80% от американского, причем без военной промышленности (Анисимов демонстрировал этот вывод РЭНД-корпорации в книге 1983 года издания). СССР нужно было только перенаправить треть своих затрат из инвестиционной (избыточной) сферы в сферу производства потребительских товаров.

Именно поэтому, по мнению эксперта, Запад и решил прикончить СССР. Ему это удалось. Он воспользовался ситуацией политического кризиса в советских верхах. Страной с 1975 года правили неадекватные, ничего не понимающие и больные люди. (Все осложнялось борьбой за власть и серией настоящих убийств в верхах Союза, о чем пишет в воспоминаниях 1991 года небезызвестный Чазов). А Горбачев и вовсе не понимал, что за машина попала в его руки. Китай же сия чаша миновала: он правильно воспользовался своими преимуществами. КНР смогла пресечь кризис в высшем политическом эшелоне. С начала реформ в 1978 году китайцы обеспечили стабильность во власти. Ликвидировав кризис 1989 года и убрав с помощью армии местный аналог Горбачева (Чжао Цзыяна), Китай вступил на путь уверенного развития.


 ВТОРОЙ КОНТРОЛЕР ПАРТИИ: БУРЖУАЗИЯ

Рухнули надежды США на распад КНР. Китайцы смогли подавить свою партийно-номенклатурную «горбачевщину» с помощью армии. А затем, после периода урегулирования 1989–1992 гг., создали и второго контролера над партийной бюрократией. Анисимов отводит эту роль национальной буржуазии. У них к началу реформ еще были люди, занимавшиеся частным бизнесом до 1949 года. После национализации 1955 года эти бывшие бизнесмены получали от государства поэтапные выкупные платежи, причем даже в годы культурной революции. К ним после начала реформ стали прислушиваться.

Кроме того, китайцы воспользовались своей буржуазией из зарубежной диаспоры, особенно – выходцами из Фуцзяни и Гуандуна, оперировавшими в Юго-Восточной Азии. А с 1997 года добавился еще и китайский бизнес Гонконга. Так что если бы китайское партийное руководство попробовало бы продать страну, подобно советской верхушке, то ему этого просто не дали бы.

Таким образом, компартия Китая (КПК) подпала под соединенный контроль армии и буржуазии. Здесь своеобразно повторился опыт самого успешного периода в развитии СССР, когда партия находилась под внешним контролем диктатуры Сталина. Когда КПСС оказалась предоставленной самой себе, то начала стремительно разлагаться. Китай этой опасности смог избежать. В КНР невозможны «реформы» российского типа, ибо там уже давно есть национальная буржуазия. Она с самого начала знала, как действовать, избегая идеологических глупостей. В Китае смогли запустить принцип параллельного развития частного и государственного секторов, которые дополняют друг друга. Принцип прост: там, где эффективнее работает госсектор, – он выполняет нужные функции. А частный развивается именно там, где он эффективнее государственного.

Китайский частный капитал умеет думать о будущем. Он понимает, что нельзя все по-хищнически употребить и приватизировать – и дальше сидеть на бобах в разваливающейся экономике. Потому ждать тотальной либерализации и приватизации в КНР, за которыми последует развал экономики, не приходится. Этого, по мнению А.Н. Анисимова, не случится никогда. Сегодня Западу противостоит не КПК, а китайское предпринимательское сообщество. Или элита, которая включает в себя предпринимателей. Причем не только из КНР, но и из диаспоры, с Тайваня. Капитал внешних китайцев-хуацяо был главной частью так называемых иностранных инвестиций в КНР. Они подключили к реформируемой экономике Китая свои налаженные системы сбыта вне страны.


 ТРИДЦАТЬ РОКОВЫХ ЛЕТ И ВТОРАЯ ЗВЕЗДА

И вот, пока Китай 30 последних лет шел вперед, развивая реальный сектор, в Соединенных Штатах этот сектор деградировал. Экспорт из нынешних США вдвое уступает импорту: а по объемам своего экспорта они уже уступают и Китаю, и Германии.

Американская модель с конца 70-х свелась к уменьшению реального сектора и к уродливому раздуванию сектора финансового. И если раньше производство давало 80% прибыли, генерируемой американской экономикой, то перед нынешним кризисом свыше 50% прибыли порождалось в финансовой сфере. Благодаря неолиберальным реформам американский реальный сектор стал Золушкой при финансовом. И его развитие остановилось. Ставка на быструю прибыль в финансовых спекуляциях отсосала средства из производства и покончила с долгосрочными проектами.

Таким образом, американцы сами по доброй воле отдали первенство Китаю. А КНР воспользовалась экономическим либерализмом (принципы открытости ГАТТ/ВТО), чтобы выбить из конкуренции промышленность некогда развитых стран и завоевать их внутренние рынки. Вступив в ВТО в 2001-м, китайцы нарастили свой экспорт до 9 трлн долларов в наши дни. Американцы считают, что Китай занижал стоимость своих товаров в 1,3-1,4 раза. Валютные запасы КНР, в 2000 году составлявшие 220 млрд долларов, доросли до 2,8 трлн долларов. Но учтем, что при этом КНР одновременно субсидировала свой экспорт (за счет сниженного курса юаня) примерно на 2 трлн долларов за последние десять лет.

Куда Китай потратил эти средства? Он вложил их в приобретение влияния на мировые политику и экономику. Он стал крупнейшим заимодавцем США, покупая облигации американского государства. Так, чтобы Соединенные Штаты согласились управлять миром на условиях кондоминиума с Китаем. А.Н. Анисимов считает, что раздел планеты на сферы влияния произошел. Китай теперь влияет на судьбу доллара.

Китай уже привязывает к себе целые страны, допуская то, чтобы экспорт из них в КНР превышал импорт из нее. Так КНР поступает с Тайванем. Он поступает так с Японией и Южной Кореей, с Африкой. Если же территория не рассматривается Пекином как приоритетная сфера его влияния, ее уничтожают потоком китайского промышленного экспорта, положительным сальдо. Это – судьба США и Европы. Откуда в КНР идет львиная доля высокотехнологичного импорта? Из Японии, Тайваня и Южной Кореи. (В отношении РФ соотношение «экспорт/импорт» колеблется в зависимости от ситуации.)

При этом развал Китая, даже если он и случится, не облегчит положения тех, кто страдает от китайской экономической экспансии. Ведь реально три четверти экспортного потенциала сосредоточены в трех-четырех южных приморских провинциях. В тех же Фуцзяни и Гуандуне. Если КНР распадется, они продолжат гнать тот же поток экспорта. Гипотетический Северный Китай сразу же активизирует экспортную политику в отношении Российской Федерации.

Таким образом, мы имеем дело не столько с КПК (компартией Китая), сколько с китайским сообществом. И оно противостоит сейчас тому, что мы называем «международным сообществом». Причем противостоит успешно. И мы нынче живем в системе, где есть две звезды – Китай и Соединенные Штаты вместе с ЕС и иными развитыми странами. (Во времена СССР было только одно светило – Запад во главе с Америкой, и советское руководство в силу своего маразма это признавало). В реальности тогда было, конечно же, две больших звезды и уже загоралась малая китайская. Запад рассчитывал, уничтожая СССР, что третья (китайская) звезда погаснет, но она не погасла.


 ЧЕГО ЗАПАД НЕ ОЖИДАЛ ОТ КНР?

Китай раз за разом разрушал надежды и расчеты Запада. Прежде всего, он не распался. Во-вторых, западники считали, будто КНР не возьмет те или иные технологические барьеры. Они делали вид, будто американские или европейские компании обладают некими высочайшими технологическими способностями, которые другим недоступны. Делалось это ради поддержания высокого курса акций западных корпораций. А китайская индустрия изображалась отсталой, неспособной производить передовую наукоемкую продукцию.

И здесь Запад повторил ту же ошибку, что и с Японией, когда та появилась на мировом экспортном рынке во второй половине 1950-х. Мол, японцы слишком примитивны, они могут делать лишь дешевые и некачественные товары «лоу-тек». Японцы быстро развеяли эти заблуждения. Подобным образом поступил и Китай, для начала преодолев планку производства среднетехнологичных изделий. Запад, повздыхав, стал успокаивать себя и других тем, что уж барьер выпуска высокотехнологичной продукции китайцы точно не возьмут. Но они взяли его около 2010 года! Это лишний раз говорит о качестве западных разведок и мозговых центров.

Затем Китай стал уверенно брать следующую высоту – создание аэрокосмического комплекса и высокотехнологичных вооруженных сил. При этом китайцы успешно скрывают свои истинные оборонные затраты. Они делают вид, что готовы довольствоваться минимумом. Хотя ряд специалистов в США считают, что КНР занижает свой военный бюджет в 2,5-3 раза.

Как КНР брала технологические барьеры? Китай, как и РФ, импортирует сложное оборудование. Но если в РФ этот импорт ведет к прекращению выпуска отечественного оборудования, то КНР, как и Сталинский СССР, завозит высокотехнологичное оборудование для того, чтобы наладить его выпуск у себя дома. Да еще так, чтобы китайское оборудование могло конкурировать с импортным на мировом рынке. При этом вместе с «железом» и капиталом Китай импортирует и организационно-технические навыки, чужой опыт. При этом КНР активно развивает собственный научно-технический сектор, где объем разработок уже сопоставим с американским. А если считать по паритету покупательной способности юаня – то, возможно, даже превосходит Соединенные Штаты. Важным источником технологического роста китайцев выступают хищения передовых разработок и технологий по всему миру, это политика КНР на государственном уровне. Наконец, Китаю удалось затянуть на свою территорию научно-исследовательские и опытно-конструкторские структуры крупных западных корпораций, соблазнив их низкой стоимостью работы китайских исследователей и инженеров. Естественно, все, что делается в этих КБ, вынесенных мировыми компаниями на аутсорсинг, «скачивается» китайской индустрией. Таким образом Китай быстро обогнал русских и взялся за Запад.

Китай убедительно опроверг сказку о том, что технологии могут развиваться якобы только в условиях демократии американского образца. И доказал обратное: в условиях засилья спекулятивно-финансового сектора, при превращении производства в Золушку, технологическое развитие тормозится. Ибо при погоне за быстрой прибылью становится невозможным финансирование длительных мегапроектов, предполагающих сопутствующее развитие массы технологий.


 КАКОЙ ЖЕ ВВП У КИТАЯ?

Запад тешит себя тем, что КНР слабо присутствует на глобальном финансовом рынке, что ВВП Китая (пересчитанный по официальному, заниженному курсу юаня) еще маловат. Но это – глупость.

Истинного ВВП КНР не знает никто, кроме самих китайцев. Можно судить по объемам производства. А оно в Китае сопоставимо со всем прочим человечеством. Это касается тканей, химических волокон, персональных компьютеров. А.Н. Анисимов, усредняя натуральные показатели, считает: китайское производство сегодня – примерно 2/3 мирового «без Китая».

Каков же ВВП Поднебесной? Чтобы приблизиться к ответу, нужно обратиться к китайским справочникам, где промышленные предприятия делятся на две категории: те, что имеют объем производства до 5 млн юаней, и те, чей объем производства выше названной цифры (т.н. сверхлимитные). Причем в сей разряд входят и частные, и государственные компании.

Судя по официальной статистике, объем производства сверхлимитных предприятий КНР в 2009 году был 60 трлн юаней. Если разделить эту цифру на официальный курс юаня – то это 9 трлн долларов только для свехлимитных предприятий. Если брать еще и мелкие предприятия, то там, по мнению эксперта, кроется еще 1-2 трлн. А что американская промышленность? Со всеми натяжками ее годовое докризисное производство – не более 6 трлн долларов. Если мы введем поправку на заниженность официального курса юаня (+25%), то выйдет, что промышленность КНР почти вдвое превосходит американскую. Если же брать оборотные фонды Китая, то вылезает почти трехкратное индустриальное превосходство над Америкой по стоимостным параметрам. Вот вам и первая сверхдержава мира.

Сельское хозяйство? Мяса КНР производит вдвое больше, чем Соединенные Штаты – 80 млн тонн ежегодно.

Берем старую гордость Америки – автопром. Производство в КНР – 18-19 млн машин в год. Больше, чем в США почти вдвое.

Берем затраты на капитальное строительство. (Именно на строительство зданий, сооружений и приобретение/монтаж нового оборудования, а не на покупку бумажек-акций.) В 2010 году капитальное строительство в КНР – 27,8 трлн юаней. Делим на официальный курс (6,6 юаня за «зеленый») – получаем чуть больше 4 трлн долларов. В США в предкризисном году было 2,6-2,7 трлн капзатрат. В 2009-м – упало до 1,65 трлн.

Но ведь тут надо считать не по официальному курсу, а по ППС (паритету покупательной способности) «инвестиционного юаня». А это значит, что показатели затрат КНР на капстроительство нужно умножить в 2,5 раза (инвестиционный юань – 40 центов). Значит, по капитальному строительству китайцы давно обошли США почти вчетверо. И это согласуется с огромными объемами производства стали и цемента в Китае: он обновляет основные фонды бешеными темпами. Потребление стали в Америке до кризиса никогда не превышало 125 млн тонн. В КНР это – 600 млн тонн. При том, что львиная доля стали идет не на военные нужды, а на капитальное строительство, на производство техники, на ремонтно-восстановительные работы.

Инвестиции в промышленность у Китая в общем объеме инвестиций (доля их) выше, чем у Соединенных Штатов. КНР вкладывает в индустрию в 5-6 раз больше, чем американцы.

Китаю уже не нужно догонять Америку. Он ее давно обставил.

Показатели ВВП? Официально Китай имеет две трети от американского валового внутреннего продукта. Но перед официальным восстановлением дипломатических отношений с Китаем в 1979 году американцы провели соответствующие сравнительно-экономические исследования и пришли к выводу: китайский ВВП достиг 50% от американского еще в 1975-м. В 2005-м МВФ оценивал ВВП Китая (по паритету покупательной способности) в 85% от американского. Но эту цифру А.Н. Анисимов считает сильно заниженной. Особенно если учесть теневой ВВП китайцев. Просто Запад боится признавать экономическое первенство Китая.

Хотя китайцы сами умело путают следы.

«Краткий экономический справочник» КНР дает цифру инвестиций в капстроительство в 2009 году в 22 трлн юаней. Но если смотреть на раздел со структурой инвестиций, то выходит, что их объем – 15 трлн юаней. И это весьма характерно для китайцев: на одной странице – одно, на второе – совершенно иное. Кроме того, методика китайского расчета ВВП не вполне сопоставима с той же методикой в других странах.

Можно задаться вопросом: а так ли велик тот ВВП, что официально показывают Соединенные Штаты? Анисимов напомнил сравнительно недавний скандал вокруг того, что янки включают в свой ВВП совершенно виртуальный показатель: так называемую «приписную ренту». То есть, те деньги, которые владельцы домов и квартир могли бы платить самим себе, если бы арендовали недвижимость… у самих себя. Это чистой воды приписки. (По такому же принципу ВВП РФ мог быть увеличен на сотни миллиардов долларов.) В Китае никакой приписной ренты не учитывается. В США в ВВП вгоняют выплачиваемые проценты по потребительским кредитам. В Китае – нет.

Отсюда вывод: реальный ВВП Китая намного больше, чем дутый американский ВВП. К тому же, тяжесть государственного долга Америки тоже намного превосходит истинный, а не виртуальный, ВВП США.

По словам Александра Николаевича Анисимова, ВВП никогда не может быть меньше валовой продукции промышленности. В СССР на 1989 год валовая внутренняя продукция составляла 924 млрд рублей, а валовая продукция промышленности – тоже 924 млрд. Но это – не в условиях рынка, а в условиях административно-командной экономики. В рынке все по-другому. Есть ведь сфера услуг. ВВП становится больше валовой продукции индустрии как минимум в 1,33 раза. (В РФ 2010 г. – в 1,77 раза). В США ВВП более чем двукратно превосходит валовую продукцию промышленности.

Таким образом, можно взять за основу официальный китайский объем валового промышленного производства за 2010 год – 70 трлн юаней. Если перемножить этот показатель на паритет покупательной способности и ввести коэффициент на сферу услуг, то получается, что ВВП Китая – около 28 трлн долларов. Он как минимум вдвое превосходит Соединенные Штаты по ВВП.

А.Н. Анисимов считает, что истинное население Китая выше, чем официально заявляемое. Ибо не может быть, чтобы (если верить издаваемым в КНР справочникам) на каждого китайца приходилось по 30 квадратных метров жилой площади (две комнаты). Или вот: среднедушевое потребление мяса по официальным данным КНР составляет 26 кг на человека. При годовом производстве мяса в 80 млн тонн. В пересчете получается, что в Китае – свыше 3 млрд. душ населения.

Все это говорит о том, что к китайской статистике нужно относиться с большой осторожностью.


 КИТАЙ СЕГОДНЯ – ЭТО ЗАПАД ВЧЕРА

Залог успехов КНР – в том, что страна сохранила оптимальную модель экономики с разумным сочетанием частного и государственного. На самом Западе не любят вспоминать о том, что соревнование с СССР выиграла не рыночная экономика, а экономика смешанная и регулируемая. Она была такой (полусоциалистической) и в США, и в Европе, и в Японии. Она обеспечила высокие темпы роста (до 9-10% в год в США 1966-м и 1967 гг.), дала возможность быстро нарастить уровень жизни. Но как только Запад отказался от смешанной регулируемой экономики, начав строить неолиберальную утопию с безмерной приватизацией и подчинением реального сектора финансовому – он пришел в упадок. Он стал деградировать и проигрывать Китаю, который сохранил прежнюю экономическую модель.

Александр Анисимов демонстрирует статистику мая 2011 года: одна треть инвестиций в КНР приходится на госсектор. А что такое треть китайских инвестиций в год? Больше, чем все ежегодные инвестиции в основные фонды США до кризиса. Только в госсектор китайцы вкладывают вшестеро больше, чем все годовые инвестиции в экономике РФ.

В Китае, как говорит эксперт, понимают: нельзя частнику вкладывать в электроэнергетику. Ибо он, стремясь поскорее вернуть вложенное, установит такие запредельные тарифы (и станет бороться за такое монопольное положение), что угробит конкурентоспособность всей экономики. Именно это и происходит в приватизированной «по Чубайсу» электроэнергетике РФ. Китай не выпускает энергетику из государственных рук, понимая: чем выше прибыли у энергетиков – тем меньше прибыли у обработчиков.


 КУДА СТРЕМИТСЯ КИТАЙ

А.Н. Анисимов считает, что если Запад и РФ не вернутся к той нормальной модели смешанной регулируемой экономики, что существовала на Западе в 1945–1980 годах, то потерпят сокрушительный крах. Китай, несомненно, приложивший руку к нынешнему мировому кризису, живым Запад уже не выпустит.

Становясь единственной экономической сверхдержавой мира, КНР неминуемо переведет экономическую мощь в политическую гегемонию. В отличие от великих империй прошлого, современный Китай имеет на это гораздо больше экономических оснований.

GLOBOSCOPE.RU

Страницы: [1] 2 3 4