Просмотр сообщений

В этом разделе можно просмотреть все сообщения, сделанные этим пользователем.


Темы - swinger

Страницы: 1 2 3 [4] 5 6 7
46
Над миром вновь нависла тень полномасштабного финансового кризиса наподобие разразившегося в Азии и впоследствии тряхнувшего прочие регионы, включая Россию, в 1997–1998 годах. По крайней мере все большее число финансистов отмечают схожесть нынешних условий функционирования мировой финансовой системы с теми, что предшествовали кризису. При этом Россия подходит к возможным испытаниям с совершенно изменившимися с тех пор условиями, так что кризис может развиваться в нашей стране по незнакомому россиянам сценарию.

Рекордный приток иностранного капитала в Россию и страны Азии создает финансовые «пузыри», которые грозят повторением азиатского финансового кризиса 1997–1998 годов. С таким предупреждением выступили в воскресенье руководители финансовых ведомств Таиланда и Сингапура. Вчера их слова были усугублены новым падением китайского фондового рынка, который за день потерял сразу 4,3% после заявлений главы китайского Центробанка о неадекватно высокой цене акций в этой стране.

«Приток иностранного капитала в Азию вышел на докризисный уровень, инвесторы ищут любые возможности для получения высокой доходности, что приводит к созданию «пузырей» на биржах, на рынках, даже в сфере недвижимости», – считает замминистра финансов Сингапура Тарман Шанмугаратнам. Похожее мнение высказал и министр финансов Таиланда Чалонгфоб Суссангкарн. «У нас сегодня нет продуманного механизма коррекции ситуации в экономике Азии, и мы все надеемся, что рынок сам себя поправит», – заявил Суссангкарн. «Но если вы предоставляете рынку такое право, это рано или поздно приведет к экономическому хаосу», – подчеркнул чиновник. «Сегодня все в Азии настроены крайне оптимистично, мне это напоминает начало 1997 года, когда все были также уверены в стабильности экономической ситуации в Азии, но мы все помним, чем это закончилось», – отметил Шанмугаратнам. Финансисты также напомнили, что за последние десять лет экспертам не удалось предсказать ни один крупный финансовый и экономический кризис.

С предупреждением об опасности для России азиатского «пузыря» выступил недавно и председатель правления «Ренессанс Групп» Стивен Дженнингс. По его словам, сегодня нельзя исключать развития событий по сценарию 1998 года, когда лопнувшие финансовые пузыри привели к переоценке международных рисков и оттоку капиталов как из стран Азии, так и из России.

Не исключено, что в случае, если в Азии разразится полномасштабный финансовый кризис и он перекинется на остальной мир, Россия вновь окажется не готовой к новым испытаниям. Паника на зарубежных финансовых рынках может спровоцировать резкий отток иностранного капитала из России и как следствие – ажиотажный спрос населения на валюту, что, несмотря на солидные резервы Центробанка, приведет пусть и к временному, но резкому обрушению курса рубля.

В отличие от 1998 года в России сейчас накопилась критическая масса пришедших в виде портфельных инвестиций в рублевые инструменты и краткосрочных займов частных компаний денег из-за рубежа. Их объем превысил 309 млрд. долл. И продолжает нарастать в ходе успешных IPO российских компаний, а также займов, которые берут под новые проекты и покупки компании уровня «Газпрома» и «Роснефти». Теоретически вывод этих сумм из рублевых инструментов в доллары может компенсировать Центробанк, золотовалютные резервы которого превысили 400 млрд. долл. Однако вряд ли ЦБ успеет моментально вернуть в страну эти большей частью размещенные в иностранные гособлигации миллиарды. В то же время паника на финансовых рынках всегда развивается стремительно – инвесторы пытаются максимально быстро продать и конвертировать в твердую валюту ненадежные бумаги. Так что неожиданно для ЦБ образовавшаяся разница между спросом и предложением как на фондовом, так и на валютном рынке страны может обрушить акции и курс рубля.

Наверняка усугубит ситуацию распространение паники на население, которое поспешит обменять рубли на более твердую валюту. Как известно, рублевые депозиты в банках превышают сейчас 130 млрд. долл., а объем рублевой наличности составляет еще 110 млрд. долл. В случае сброса даже половины этих сумм Центробанк вряд ли сможет избежать резких колебаний курса и девальвация рубля может быть весьма болезненной. При этом рост резервов ЦБ вскоре замедлится, страна все сильнее зависит от импорта, рост которого уже через два года выровняет резко положительное сейчас торговое сальдо страны – основную причину стремительного пополнения золотовалютных резервов.

Впрочем, опрошенные «НГ» эксперты считают, что рубль в 2007 году обладает гораздо большей устойчивостью, нежели десятилетие назад. Начальник отдела рыночного анализа Собинбанка Александр Разуваев уверен, что наихудшими последствиями оттока капитала из России станет падение на 20–25% фондового рынка, сокращение золотовалютных резервов, перевод рублей в валюту и сжатие денежной массы. Однако большой приток валютных доходов от экспорта нефти и металлов, по мнению аналитика, довольно быстро восстановит равновесие на финансовом рынке.

«На горизонте трех-четырех лет мы не видим никаких признаков кризиса», – говорит экономист Института экономики переходного периода (ИЭПП) Леонид Михайлов. По его словам, из отслеживаемых в ИЭПП 35 экономических показателей опасными в России сегодня выглядят только два-три, тогда как о приближении кризиса обычно сигнализируют около десяти индикаторов. Недавнее исследование Центра стратегических разработок и ИЭПП показало высокую «стрессоустойчивость» банковского сектора России.

По оценке экономиста ИЭПП Павла Трунина, для компенсации последствий оттока капитала российским банкам дополнительно потребуется всего около 290 млрд. руб. (0,9% ВВП). Однако выводы экономистов о надежности банков основаны на предположении, что не более 15% клиентов захотят изъять свои депозиты в случае начала кризиса. Оправдается ли их оптимизм – покажет время.

Независимая газета

47
В 2020 г. китайская экономика (с учетом покупательной способности юаня) обгонит американскую, Россия будет пятой вслед за Индией и Японией. Таков прогноз Института мировой экономики и международных отношений (ИМЭМО) РАН.

Экономисты часто сравнивают страны с учетом паритета покупательной способности (ППС) национальных валют — т. е. с поправкой, например, на то, что в России на $1 можно пробрести больше товаров и услуг, чем в США.

Уже по итогам 2005 г. ВВП Китая по ППС был вторым в мире после США, более чем вдвое впереди Японии и Индии. А Россия, по оценке ИМЭМО, опубликованной в книге “Мировая экономика: прогноз до 2020 г.” (вчера состоялась ее презентация), была десятой, после Германии, Британии, Франции, Италии и Бразилии.

В ближайшие 15 лет Китай “не столкнется с пределами роста — ресурсов хватит”, уверен академик Александр Дынкин, руководитель авторского коллектива. В 2011-2020 гг. Китай будет расти в среднем на 7,1% в год, и его ВВП (по ППС) к концу десятилетия почти на четверть превысит американский, достигнув $26 трлн (в долларах 2005 г.). Экономика США в эти 10 лет будет расти на 3,3% в год. К 2021 г. Индия (ей ИМЭМО сулит в следующем десятилетии рост в среднем на 6,6%) обгонит Японию, а Россия станет пятой (она будет расти на 6% в год, как и Украина).

Доля США в мировой экономике за 2005-2020 гг. упадет с 20,4% до 18%, Китая — вырастет с 14,1% до 22,3%, а России — с 3,7% до 4,8%. Но США останется главным глобальным потребителем, на них будет приходиться треть потребительских расходов мира.

Заметно вырастет и подушевой ВВП Китая — по этому показателю страна переместится с 76-го места на 52-е. А Россия поднимется с 53-го места на 40-е ($26 800).

В мировой экономике произойдут сдвиги — в развитых странах доля промышленности в ВВП сократится с 31% до 25%.

США в эти 15 лет не утратят лидерства, полагает Сергей Рогов, директор Института США и Канады. Но в развитие мировой экономики могут вмешаться политические и военные потрясения, не учтенные экономистами, считает он. Китай столкнется с серьезными трудностями роста уже за пределами 2020 г., убежден Дынкин. К этому времени он отойдет от экспортно-ориентированной модели развития, считает он.

Жесткая денежная политика и политическая система помешают Китаю расти раньше 2020 г., возражает Евгений Гавриленков из “Тройки Диалог”.

А Николай Кащеев из Внешторгбанка уверен, что вес экономик разных стран надо сравнивать при помощи номинального ВВП, а не по ППС. Ведь страны не замкнуты, они все больше торгуют друг с другом, а рабочие — перемещаются между странами.

“Ведомости”

48
Накопив самые большие валютные резервы в мире, Китай отважился инвестировать их часть в инструменты более рискованные, чем казначейские облигации США. Для начала $3 млрд решено вложить в американский фонд прямых инвестиций Blackstone.

Рост китайских резервов бьет все прогнозы. В октябре 2006 г., когда накопления достигли астрономического $1 трлн, эксперты предрекали, что к 2010 г. их объем может удвоиться, но уже сейчас резервы перевалили за $1,2 трлн. В феврале правительство Китая объявило о планах учредить фонд, который займется инвестированием части резервов в более рискованные инструменты, чем традиционный актив — казначейские облигации США.

Эти планы совпали с намерением Blackstone провести IPO, предложив инвесторам примерно 10% капитала, или $4 млрд. В апреле председатель гонконгского отделения Blackstone Энтони Лун обратился к руководителю государственной инвесткомпании Китая Лоу Цзивэю с вопросом, не хотят ли китайские власти вложить часть резервов в один из фондов Blackstone. Оказалось, что интерес такой есть, правда, Китай хочет вложиться не в паи фонда, а в капитал самой УК. “Это важный знак того, что Китай готов пустить резервы в оборот, — говорит гендиректор Blackstone Стивен Шварцман, — историческое событие, меняющее всю парадигму глобальных потоков капитала”.

Китай инвестирует $3 млрд в неголосующие акции Blackstone, которые будут размещены в ходе намеченного на июнь IPO. С учетом этого Blackstone увеличит объем эмиссии до $7 млрд. Китай заплатит за акции 95,5% цены, по которой их будут покупать остальные инвесторы. В течение четырех лет он не сможет продать этот пакет, а в течение первого года — инвестировать в кого-то из конкурентов Blackstone. Через четыре года Китай может начать продавать акции Blackstone, но не более трети своей доли в год. Поскольку доля в капитале Blackstone будет менее 10%, Китаю не потребуется одобрение властей США.

Пока самым активным инвестором в американские фонды остается Сингапур, работающий и с фондами прямых инвестиций, и с венчурным капиталом. Но в последнее время стали проявлять активность и страны Персидского залива. Государственный инвестфонд ОАЭ купил в 2006 г. почти половину “дочки” Apollo Management, а катарская инвесткомпания инвестирует самостоятельно. Но только Китай покупает акции самой УК, что позволит ему не платить комиссионные за управление средствами и с полученной прибыли. (WSJ, FT, 21.05.2007, Татьяна Бочкарева)

Ведомости

49
1.1. Биржевой крах

В 1926-1928 г.г. экономика США находилась на подъеме. Увеличение объема производства благоприятно отражалось на финансовых показателях компаний, приводя к росту биржевых котировок акций. Общая стоимость выпущенных ценных бумаг на 1.10.1929 составляла около 87 млрд.долл. Об огромной мощи экономики свидетельствовал тот факт, что в 1929 году автомобильная промышленность выпустила около 5.4. млн.автомобилей, общее число машин в эксплуатации составляло около 26, 5 млн. Экономическое процветание породило теорию «просперити» - вечного процветания, на деле оказавшейся иллюзией .

В экономической идеологии того времени тотально доминировала доктрина невмешательства государства в экономику "laissez faire", постулирующая, что рыночные силы имеют неограниченные возможности для саморегулирования. Другой важной составляющей была ярко выраженная либерально-демократическая идеология, основанная на индивидуализме, принципе равных возможностей, социальной мобильности. С учетом специфики США, выражавшейся в значительной степени экономической свободы, духа свободного предпринимательства, экономического подъема, доступности земель, основная масса населения полагала, что личное достояние любого гражданина зависит исключительно от его способностей к предпринимательству и воли к работе. Однако в дальнейшем в конце 19 века в стране стал активно происходить процесс монополизации экономики, образования трестов, гигантских промышленных объединений, что привело к резкой концентрации национального богатства в руках ограниченного круга представителей крупного капитала.

 

К 1928 г. экономический цикл подошел к состоянию спада, что нашло отражение в снижении потребительского спроса и сокращении капиталовложений в экономику. Чтобы не допустить «посадки» Федеральная резервная система (ФРС)  в 1927 г. увеличила объем денежной и кредитной эмиссии. В то же время основной объем финансовых ресурсов попал не в промышленность, а был вовлечен на фондовый рынок, спекулятивные операции на котором стремительно раздували «мыльный пузырь». На фондовом рынке образовалась пирамида, в результате которой котировки акций росли вне зависимости от финансовых показателей компаний. Значительная часть инвесторов использовали для работы на бирже кредитные ресурсы: акции закладывались в банке, брался новый кредит, на них покупались новые акции и т.д. Стремительный рост акций в свою очередь еще более способствовал оттоку ресурсов из реального сектора, что стимулировало снижение его показателей. Росту спекуляций способствовала низкая процентная ставка по кредиту – около 3.5-4 %. Рост фондового рынка порождал иллюзию экономического процветания, Президент Гувер заявил, что у него нет опасений за будущее страны. Несмотря на ряд предупреждений, денежные власти не приняли мер к изменению ситуации.

В понедельник 21 октября 1929 г. рынок получил первый тревожный сигнал – котировки акций пошли вниз при огромном объеме торгов (продано 6.1 млн.акций). Не смотря на тревожные сигналы основная масса игроков не верила в возможность резкого падения рынка. Однако не прошло и нескольких дней, как все стало на свои места – 24 октября (так называемый «черный четверг») на Нью-Йорской фондовой бирже произошел биржевой обвал. Уже через час после открытия торгов курсы акций стали падать и к 12.00 возникла паника - практически все стремились продать свои пакеты акций. Паника охватила весь рынок, все со страхом следили за падением котировок. Чтобы спасти ситуацию группа банков (во главе с Томасом Ламонтом, заместителем Д.П.Моргана) решило поддержать рынок и собрав по тем временам достаточно значительную сумму (по разным оценкам до 240 млн.долл.) вышли на рынок в качестве покупателей. На некоторое время это задержало спад, но затем все покатилось по наклонной – 29 октября (так называемый «черный вторник») на Нью-Йоркской бирже был поставлен рекорд Гиннеса - общий объем торгов по продаже составил 16,4 миллиона акций. Общий индекс к концу года упал почти в два раза. По эффекту домино падение продолжилось на европейский рынках (Лондон, Париж, Берлин).

 

1.2. Экономическая катастрофа.

Начались массовые разорения компаний и частных лиц, сначала непосредственно втянутых в биржевую игру, а затем по цепочке неплатежей кризис захватил все экономику, перекинувшись и на Европейские страны. Экономический спад, признаки которого существовали еще до биржевого краха, резко пошел по нарастающей.

Первыми потеряли свои средства игроки, в числе которых были представители среднего класса, участвовавших в биржевой лихорадке - мелкие буржуа, интеллигенция, квалифицированные рабочие , зажиточные фермеры. Поначалу среди обычного населения, не занимавшегося спекуляциями преобладало настроение злорадства – алчность наказана. Однако затем по принципу домино кризис охватил банки, предприятия, состоятельных людей, поразив затем уже всю экономику. Великая депрессия привела к обнищанию и огромным страданиям десятки миллионов людей, значительным образом изменили психологию и мировоззрение людей, что нашло свое выражение в следующем сравнении: «Люди будут говорить «до 1929 года» и «после 1929 года», как, вероятно, дети Ноя говорили о временах до и после всемирного потопа».

Особенно тяжелым были социальные последствия: фермеры лишались земли, домовладельцы теряли дома, имевшие бизнес оказывались на бирже труда, все хватались за любую, самую черную работу, в городах выстраивались очереди за бесплатной похлебкой. Народ стал понимать, что их прежние идеалы либерализма и свободной экономики не работают - многие ранее успешные люди не в состоянии были ничего изменить, они теряли надежду, у многих опускались руки.

Значительная часть фермерских хозяйств потеряла свою платежеспособность – не имея возможности погасить кредиты, выданные по залог земли, они лишались своих хозяйств. Широкий размах приняло бродяжничество, беспризорность, стали появляться заброшенные города . Например, в городе Акрон (штат Огайо), в котором основную занятость обеспечивали заводы резиновой промышленности, последние практически полностью свернули производство, основной банк города обанкротился, закрылся аэропорт, было уволено около половины полицейских, прекратилась уборка улиц .

О масштабе кризиса свидетельствую следующие данные: объем ВНП США в текущих ценах за 1929-1933 гг. упал в 1,85 раза с 103.9 до 56 млрд.долл., объем безработицы вырос с 3.2 % до 25 % в 1933 г., что составило около 12.8 млн.человек. По данным американской Ассоциации по исследованию проблем труда, число безработных было значительно выше – около 17 млн. Около 2.5 млн. человек остались без жилья . Разорилось около 135 000 компаний, доходы корпораций упали на 60 % . Объем загрузки металлургической промышленности в 1932 г. составлял всего лишь 12 % от мощностей. Спад в производстве автомобилей – составлял около 74,4%, железнодорожного состава - локомотивов и вагонов – около 100% . Общая капитализация рынка упала в 4.5 раза с 87 млрд.долл. (1.10.1929 г.) до 19 млрд. долл.(1.03.1933 г.) Фермерская недвижимость упала в цене более чем 10 раз – так ферма стоившая в 1929 г. около 100 тыс.долл. ушла за долги примерно за 5 тыс.долл. Началось массовое разорение фермеров, не способных погасить ссуды. За период 1929-1933 разорилось около 897 тыс. фермерских хозяйств, т.е. 14.3 % от общего числа. За счет падения спроса началась дефляция – общее снижение индекса цен за 1929-1932 г. составило 25 % .

 

1.3. Банковский кризис

В начале 20-х годов в США насчитывалось около 30 тыс. банков. В их активах значительную часть составляли ценные бумаги, ссуды под залог ценных бумаг, городской недвижимости и сельских земель. После биржевого краха большая часть ценных бумаг и недвижимости резко обесценилась, а значительная часть ссуд стала невозвратной, при этом произошло резкое сокращение ресурсной базы банков - массового изъятия вкладов населения, снижение остатков предприятий. В результате банкротства банков приняли массовый характер. Сыграл свою негативную роль дефолт ряд стран Латинской Америки и Азии. Как известно, крупные американские банки инвестировали в экономику этих стран и являлись держателями большого объема их государственных и частных облигаций.

Общие изъятия вкладов перед кризисом составили около 5-6 млрд.долл . Немудрено, что уже в 1932 г. значительная часть банков пыталась ограничить выдачу наличных своим вкладчикам. Первый прецендент создал штат Невада, закрывший в октябре 1932 г. все банки штата. Напряжение стало нарастать с начала 1933 г. Примерно за 1 месяц из крупнейших банков США было изъято около 2.3 млрд.долл. (около 15 % всех депозитов). Считается, что полномасштабный банковский кризис США начал свое шествие с февраля 1933 г., когда в Детройте рухнул крупнейший банк, проводивший большой объем операций с недвижимостью. Санация Реконструктивной финансовой корпорации (РФК) не дала позитивного результата, и банк прекратил платежи. В штате Мичиган началась банковская паника и 14 февраля губернатор закрыл все банки, чтобы защитить их от банкротства. Волна закрытий банков прокатилась по многим штатам.

 

1.4. Идеология Реформ.

4 марта 1933 г. приступил к исполнению своих обязанностей Франклин Рузвельт. Франклин Делано Рузвельт был американцем голландского происхождения, и приходился дальним родственником Теодору Рузвельту (Президенту США 1901-1909 г.). Как известно, Рузвельт длительное время ( с начала 1920 годов) боролся с тяжелейшей болезнью – полиомиелитом, что наложило безусловный отпечаток на его характер и личные черты. Он мог передвигаться только на инвалидной коляске. Его биограф писал: «Он вскоре обнаружил, что неспособность передвигаться таит в себе и выгоды, которые со временем стали необычайно ценными». По всей видимости, это привело к тому, что весь смысл его существования переключился на работу, а ее высшим проявлением стало полное и бескорыстное служение своему государству и народу. Что особенно важно, как человеку лично страдавшему, ему безусловно были близки страдания других людей - и простой народ это очень быстро понял. Без преувеличения можно сказать, что Ф.Рузвельт был одним из самых выдающихся государственных деятелей новой истории и его приход к власти в столь тяжелый период был огромным подарком провидения.

Скорее всего, на момент своего избрания Рузвельт имел свое видение на реформирование существующего экономического порядка. Во многом он действовал эмпирически на основании требований реальной жизни, практики, а не каких либо догм. Рузвельт был ярко выраженным коллективистом, и в своей деятельности опирался на так называемый «мозговой трест», состоявшей из представителей виднейших ученых и практиков того времени, оформившейся в 1932 г. во время его избирательной компании. Использование лучших умов нации было его «know-how», сыгравшее безусловное значении в его успехе. Не менее важно, что Рузвельт смог синтезировать лучшие экономико-политические концепции того времени, «нового национализма» Т. Рузвельта и «новой свободы» В. Вильсона.

Рузвельт четко осознавал, что лишения народа рано или поздно приведут к его радикализации и социальному взрыву. Делали первые шаги два будущих противника – СССР и фашистская Германия. За фасадом отсутствия экономических катаклизмов в этих странах американцы не замечали явные изъяны эти социальных систем. Рузвельт выступал как спаситель капиталистической системы как таковой, реальной альтернативой которой мог быть социализм или фашизм. Америка стала «леветь», и общественное мнение все более восставало против крупной буржуазии – представителей крупных монополистов, банкиров, финансистов. Так на собрании одной из церковных общин в штате Огайо в сентябре 1932 г. говорили об этом так: « Капитализм подвергся сейчас испытанию, и он его не выдержал... Экономическая система, при которой погоня за прибылью ведет к разрушению благосостояния народа, должна быть либо полностью отброшена, либо фундаментально изменена”.

Широко известно высказывание Рузвельта: «Можно обманывать немногих длительное время, можно обманывать многих недолго, но нельзя обманывать всех всегда». Рузвельт имел ярко выраженное ораторское дарование и не боялся открыто объяснять народу содержание государственной политики и проводимых реформ, он постоянно выступал по радио, эти беседы впоследствии получили название «беседы у камина».

Американская буржуазия в значительной степени была ориентирована на внутренний рынок. Американский истеблишмент поначалу считал, что все придет в порядок само собой, чем и была обусловлена слабость экономических мер президента Гувера, по сути правильных – в дальнейшем ряд этих мер Рузвельт смог реально и успешно использовать. Герберт Гувер призывал набраться терпения и постоянно обещал, что оживление экономики должно вот-вот начаться. Министр финансов Эндрю Меллон, принадлежащий одной из богатейших семей США, также утверждал, что кризис изживет себя сам . Однако кризис продолжался, а любое вмешательство государства требовало дефицитного финансирования бюджета, в то же время все экономические традиции того времени этому решительно противоречили. Необходимы были смелые, революционные решения, в том числе частично разрушающие существующие каноны – и заслуга Рузвельта именно в том, что он смог провести их в жизнь: «Бывают времена, когда нельзя нарушать правила и принципы, но бывают и другие времена, когда опасно соблюдать их».

После того, как кризис стал практически безысходным, крупная буржуазия с надеждой обратила взгляды на новые реформы, при этом элита в какой-то части готова была поступится чем-то из своих неограниченных возможностей для восстановления нормальной ситуации. Таким образом, низы явно не могли жить в этой ситуации, но верхи также хотели ее изменить. Все ждали прихода к власти сильного, знающего Президента, способного совершить чудо и вывести страну из кризиса.

Помимо биржевого и финансового кризиса, существовала проблема дефляции и кризиса перепроизводства. Краткое объяснение ситуации было следующим - в экономике разразился кризис перепроизводства - отсутствие спроса из-за политики монополий, тотально доминировавших на рынке - цены на большинство товаров были максимально высоки, в то же время зарплата была очень низка. Объяснение следовало теории Маркса - в погоне за прибылью капиталисты самостоятельно были не способны в должной мере поделиться своими доходами с населением. Биржевой крах еще больше уменьшил платежеспособный спрос – и стала прогрессировать дефляция. На идеологическом уровне необходимые меры заключались в следующем – для снятия основного (по Марксу) противоречия капиталистического способа производства следовало осуществить перераспределение дохода путем роста бюджетных затрат, стимулирование платежеспособного спроса населения. И если Гувер настаивал на сохранении индивидуализма, то Рузвельт настаивал на изменении распределительного механизма, отказу от догм, движению к смелым экспериментам, призывая к обращению взглядов власти на “забытого американца у подножья экономической пирамиды”.

Основной посыл проводимых реформ сводился к социализации капитализма (конвергенции), усилению роли государства, повышению государственных расходов, применению антимонопольных мер. По всей видимости, на характере его реформ отразился также опыт социалистических преобразований, проводимых в СССР – а именно - пенсионное обеспечение, социальное страхование, государственное планирование, организация государственных работ.

Рузвельт высказывал по тем временам очень революционные идеи о социальной ответственности государства. Так в своей программной речи в Сан-Франциско 23 сентября 1932 он говорил :  “Каждый человек имеет право на жизнь, - утверждал он, - а это значит, что нельзя отрицать и его права на достаточно обеспеченные жизненные условия... Правительство должно дать каждому человеку возможность добиться своим трудом обладания необходимой для его нужд части общественного богатства... Если для обеспечения этого права человека надо ограничить собственнические права спекулянта, манипулятора, финансиста, я считаю такое ограничение совершенно необходимым”.

Не менее важным был призыв к социальному миру и общенациональному единству : “Новый курс, - говорилось в одном из них, - стремится сцементировать все наше общество, богатых и бедных, в добровольное братство свободных граждан, сплоченных воедино и стремящихся к общему благу для всех” . Отметим, что политику Президента отличали такие качества, как решительность, лидерство, дипломатизм, реализм.

 

1.5.«Новый курс» первые 100 дней.

Вступая в должность 4 марта 1933 года, Ф.Рузвельт в своей речи обещал применить самые энергичные меры по борьбе с кризисом: «единственно, перед чем мы должны испытывать страх,— это сам страх», он призвал страну к национальному единству и потребовал “предоставить исполнительной власти такие же широкие полномочия, какие были бы даны президенту, если бы внешний враг вторгся в нашу страну” .

Правительство Рузвельта начало свою работу с применения неординарных мер – 9 марта начала работу специальная сессия конгресса, длившаяся более 3 месяцев, принявшая ряд важнейших законов, серьезно повлиявших на экономику США и заложивших основу «Нового курса». Этот период получил название «первые 100 дней». Важнейшей задачей было спасение и стабилизация финансовой системы США. В основу политики нового курса легли меры по усилению государственного регулирования экономики, дефицитного финансирования бюджета, важнейшие институциональные преобразования.

 

1.5.1. Санация банковской системы.

Одним из первых шагов Ф.Рузвельта было объявление 6 марта «банковских каникул» на неделю, во время которой были закрыты все банки США. Далее с целью «очистки» банковской системы была проведена тотальная ревизия всех банков. Разорившиеся банки попали под управление РФК. Устойчивые банки получили право на дальнейшую работу. 11 марта президент выступил сначала перед прессой, 12 марта – уже по радио, объясняя ситуацию и меры правительства по выходу из кризиса. Постепенно паника пошла на убыль, 15 марта открылись примерно 30 % всех банков. В результате этих мер произошло укрупнение банковской системы - большинство банков, признанных «здоровыми»,  были крупными. 

С целью оздоровления ситуации был принят ряд важных законов. Одним из важнейших стал  закон Гласса–Стигалла (21 июня). Коммерческим банкам запрещалось работать с ценными бумагами, это право получали специализированные финансовые организации – тем самым были снижены риски, которым подвергались средства вкладчиков банка. С целью пресечения привлечения средств по повышенным ставкам, характерных для проведения высокорискованных операций, был введен запрет на выплату процентов по текущим счетам, проценты по депозитным счетам подвергались регулированию ФРС. Был регламентирован биржевой кредит.

Но самое главное – был принят закон о страховании депозитов и создана Федеральная корпорация страхования депозитов (ФКСД) – банки отчисляли взносы в страховой фонд, в случае банкротства ФСКД санирует банк и выплачивает вклады в пределах установленного законом лимита на вклад в одном банке. Именно эта мера во многом позволила в итоге стабилизировать ситуацию с «бегством вкладчиков».

Из отчетных данных ФРС следовало, что и до краха 1929 г. банкротство банков имело достаточно массовый характер, однако после биржевого краха 1929 г. их число увеличилось многократно. На 30 июня 1921 г. общее число коммерческих банков составляло 29 788, а на 30 июня 1933 г - 13 949 банков. Таким образом, за указанный период прекратило деятельность более половины банков. К 31 декабря 1933 г. общее число кредитных организаций выросло до 14 440 .

Совет управляющих ФРС, назначаемых Президентом США, получил право на регулирование суммы банковских резервов, тем самым Правительство США получило инструмент управления деловой активностью на рынке путем воздействия на доступность кредита.

С целью усиления контроля за рынком ценных бумаг – были ужесточены условия включения компаний в биржевые листинги, установлены пределы колебаний котировок на торгах. Для организации контроля над рынком ценных бумаг была создана Комиссия по ценным бумагам и биржам (Securities and Exchange Commission).

Учетная ставка последовательно снижалась с 6% в октябре 1929 г. до 1,5% в сентябре 1931 г. Был введен плавающий курс доллара, проведен отказ от золотого стандарта, а проведенная в дальнейшем девальвация доллара способствовала обесценению долгов и повышению конкурентной способности американского экспорта.


1.5.2. Национальный закон о возрождении промышленности.

В первые сто дней реформы были направлены на укрупнение структуры экономики – укрупнялись банки, получили конкурентные преимущества крупные фермерские хозяйства, крупные предприятия. Социальные реформы были лишь обозначены. Сложно сказать, были ли это сознательные шаги в сторону крупных монополий или вынужденные меры, сложившиеся под действием баланса политических сил.

Меры, направленные на нормализацию производства нашли свое отражение в Национальном законе о восстановлении промышленности (НИРА), принятом 16 июня 1933 г. В основу этого закона был взят план, предложенный в 1931 г. президентом компании фирмы “General Electric” Джерардом Своупом, одобренном Торговой палатой США. Закон предписывал всем ассоциациям предпринимателей вырабатывать кодексы «честной конкуренции», определявшие условия, объем производства, минимальный уровень цен. При этом с предприятий, принявших такие кодексы снимались антитрестовские меры воздействия. Такой расклад был выгоден крупным монополиям, которые фактически определяли условия производства и сбыта по своим отраслям. Было составлено около 557 основных и 189 дополнительных кодексов, охвативших более 95 % рабочих . Принятие кодексов способствовало принудительному картелированию промышленности.

Статья 7 а НИРА содержала меры социального характера – она вводила ограничения на продолжительность рабочей недели и предписывала обязательный минимум оплаты труда. В ней также признавалось право организации профсоюзов и заключение коллективных договоров.

Была образована Национальная администрация восстановления, возглавленная генералом Хью Джонсом.

 

1.5.3. Социальная политика.

Для борьбы с основным проявлением падения уровня производства – безработицей, а также с целью улучшения материального положения населения были предприняты следующие меры: прямая помощь безработным, введение системы страхования по безработице и организация общественных работ. Так 12 мая 1933 г. на оказание помощи безработным было выделено около 0.5 млрд.долл, всего было израсходовано свыше 4 млрд.долл. Дотации штатам на оказание помощи осуществляла Федеральная администрация по оказанию чрезвычайной помощи во главе с Г.Гопкинсом. Большинство безработных получению пособий предпочитало общественные работы. На основании рекомендаций НИРА была создана Администрация общественных работ (PWA), возглавляемая министром внутренних дел Г.Икесом, занимавшаяся в основном крупными строительными проектами, доказывая тем самым, что «деньги не шли на ветер» . Общий объем работ, выполненных по ее проектам составил около 3.3 млрд.долл. Из политических соображений особенное внимание Правительство уделала мерам по увеличению занятости среди молодежи, уже весной 1933 года были созданы первые лагеря для безработной молодежи, принявшие в течении 1933-1939 г.г. около 2 млн.человек в возрасте до 25 лет. В течении шести месяцев работающие молодые люди работали и жили в этих лагерях, имея полное обеспечение. Заработная плата составляла около 30 долл, при этом каждые 25 долл. направлялись семье работающего.

С целью снижения социальной напряженности зимой 1933/34 года решено было организовать более простые общественные работы, уже не требовавшие значительным капитальных затрат. Ими управляла администрация гражданских работ Civil Works Administration — СВА под руководством Г.Гопкинса. На ее объектах в январе было занято около 4.3 млн.человек, общий бюджет затрат за 4.5 месяца составил 0.9 млрд.долл. В 1935 году была организована Works Progress Administration – ВПА с бюджетом около 4.9 млрд.долл. За годы работы ВПА она обеспечила занятость около 8.5 млн.человек при общем объеме затрат 10.8 млрд.долл., максимальная занятость к ноябрю 1938 г. составляла 3.3 млн.человек.

В 1933 году была создана Администрации долины реки Теннеси (TVA), впервые реализовавшая государственные планы развития этого региона, бывшего одним из самых отсталых на американском Юге. Правительство приняло программу строительства государственных гидроэлектростанций для снабжения производства азотных удобрений в бассейне реки Теннеси, которая затем переросла в широкую концепцию государственного развития экономики с целью повышения уровня доходов и занятости населения. Кроме того, развитие государственной энергетики повышало уровень конкуренции в этой важнейшей отрасли, бывшей до этого излишне монополизированной.

Указанные меры помимо своего прямого назначения стимулировали платежеспособность населения, реализуя инфляционный механизм развития американской экономики. Принятые меры благоприятно сказались на показателях безработицы, к 1937 году она снизилась до 7.7 млн.человек. Однако в результате развития второй волны экономического кризиса, произошедшего в 1938 г. число безработных снова увеличилось до 10.4 млн.

Правительство уделяло значительное внимание развитию жилищного строительства, в частности ипотечного кредитования. Уже в 1933 г. была создана первая компания, выпустившая облигации для финансирования ипотеки - Ссудная корпорация владельцев жилья. В 1938 г. создана Федеральная национальная ипотечная ассоциация (FNMA), находящаяся под контролем государства. Начальный капитал компании был сформирован за счет средств бюджета .

Важнейшее достижение нового курса было создание системы социального страхования, в августе 1935 года был принят закон, предусматривавший страхование по старости и безработице. Не смотря на низкий уровень выплат, нераспространение закона на значительные слои работающих (сельское хозяйство, государственные служащие и т.д.) закон имел революционное значение .

Значительным шагом второго этапа реформ стало принятие 5.07.1935 г. Национального акта о трудовых отношениях, так называемого закона Вагнера. Закон гарантировал права трудящихся на организацию, заключение коллективного договора, организацию стачек.

Следующим этапом развития социальных прав было принятие в июне 1938 г. году закона о справедливых условиях труда (ФСЛА), предусматривавшего обязательный минимум оплаты труда 25 центов в час, введение полуторного тарифа при превышении продолжительности рабочей недели (44 часа, с 1940 года – 40 часов), ограничивался детский труд.

 

1.5.4. Политика в области сельского хозяйства.

Меры по борьбе с кризисом в сельском хозяйстве, связанным с падением цен на продукцию, массовым разорением фермеров нашли отражение в билле о помощи фермерам, подписанным Ф.Рузвельтом 12.05.1933 г. Основная его часть представляла закон о регулировании сельского хозяйства (Agricultural Adjustment Act — ААА) . Руководство программой осуществляла Администрация восстановления сельского хозяйства (ААА). Основная задача была связана с поднятием относительного уровня цен на сельхозпродукты, соответствующего докризисного уровня – в качестве такового было взято лето 1914 г. Падение цен на сельскохозяйственную продукцию к 1934 г. составило около 58 %.  С этой целью вводились премиальные выплаты для тех хозяйств, которые готовы были сократить посевные площади. Премиальный фонд создавался за счет налога на первичную обработку сельхозпродукции. Принятые меры выглядели несколько варварски – на фоне массовой нищеты и голода было закуплено и уничтожено около 6.5 млн.свиней, перепахано 10.5 млн.хлопчатника. Общий объем выплат за сокращение площадей составил около 0.966 млрд.долл. В первую очередь эта мера повысила конкурентоспособность крупных фермерских хозяйств, получивших основную массу премий за сокращение посевного фонда. При этом последние за счет применения передовых технологий могли получать на меньших площадях даже большие урожаи. Кроме того, Правительство имело право совершать сделки, направленные на создание благоприятного уровня цен. С целью решить проблему рефинансирования безнадежных кредитов с мая 1933 по октябрь 1937 г. федеральные земельные банки выдали около 2.2 млрд.долл. займов примерно 0.54 млн. фермерским хозяйствам, что составляло около 37 % всей фермерской задолженности. Частично развязав кризис неплатежеспособности фермеров, в первую очередь крупных, эта мера была оказалась крайне выгодна банковскому сектору США, предотвратив крах многих банков - около 90 % объема выданных займов было направлено на погашение долгов перед банками. Таким образом, первый этап государственных мероприятий был направлен на укрупнение структуры сельского хозяйства.

В дальнейшем были предприняты ряд мер, улучшающих положение не только крупных, но и мелких фермеров. В 1935 году было создана Администрации по переселению, преобразованная в начале 1937 г в Администрацию по охране фермерских хозяйств. Эту учреждения осуществляли финансовую помощь мелким фермерам для покупки ферм и их переселения на более качественные земли, стимулировало развитие кооперативов для сбыта продукции, приобретения оборудования.

Концепция государственного регулирования в сельском хозяйстве получила развитие с принятием 1.03.1936 г. закона о сохранении плодородия почв и о квотах для внутреннего рынка. Согласно его положениям, премии выплачивались тем хозяйствам, которые сокращали площади под культурами, истощающими почвы, а также за меры по улучшению почв. Необходимость этих мер была вызвана сильной засухой 1934 года, сопровождавшейся пыльными бурями. Премиальный фонд в сумме 0.5 млрд.долл. выделялся из общего бюджета.

Новый закон о регулировании сельского хозяйства, принятый 16.02.1938 г. вводил концепцию «всегда нормальной житницы» (Ever-normal granary). Цель новых начинаний была прежняя – восстановление паритета цен, однако методы достижения были уже другими – продукция не уничтожалась, а сохранялась, выплаты производились в счет еще не проданной продукции. Принятые меры благоприятно сказались на положении в сельской отрасли - в течении 1936-1937 г.г. паритет цен достиг уровня 92-93 % от базисного периода; к 1939 году задолженность по кредитам сократилась на 2 млрд.долл., за период с 1932 по 1939 год денежные доходы фермеров выросли почти в два раза с 4.7 млрд. до 8.5 млрд.долл. Однако в 1938-1939 г.г. после ухудшения экономической ситуации паритет цен упал до уровня 77 %.

В мае 1935 Правительство создает Администрацию по сельской электрификации (REA), организовавшая работы по электрификации сельской местности. Была организована техническая и финансовая помощь по сооружению линий электропередач и электроснабжению ферм. За период с середины до конца 30-х годов процент электрификации хозяйств вырос с 10 % до 40 % .


1.6. Дефицит как экономический двигатель.

Первоначально, даже во время своей избирательной компании 1932 г. Рузвельт высказывался за сбалансированный бюджет. Однако, как он признал позднее, иметь сбалансированный бюджет в 1933-1935 г.г. означало совершить преступление против народа. Рузвельт признавал, что среди либеральных экономистов есть два крыла – сторонников сбалансированного и другого, неолиберального лагеря, признававшего законность расходов, направленных на улучшение положения бедствующего народа. Сам он занимал позиции последних, принимая идею так называемой «заправки насоса», при этом расходы бюджета США были увеличены с 1932 г. по 1940 г. более чем в два раза с 4,266 до 10,061 млрд.долл., а государственный долг увеличился с 22 до 36 миллиардов долларов. Консерваторы упрекали Рузвельта в социалистическом перевороте. До сих пор не утихают споры, насколько сильно было воздействие идей Дж.М.Кейнса на Новый курс. Большинство специалистов считают, что меры вмешательства государства в экономику были приняты Рузвельтом под воздействием реалий жизни. Что же касается идей бюджетного финансирования, то она стала одним из основ Нового курса в том числе под влиянием Кейнса. В 1934 году Кейнс после получения почетного звания в Колумбийском университете посетил Рузвельта, при этом в «Нью-Йорк таймc» появилась статья Кейнса, призывавшая не бояться дефицита, так как «старый порядок ушел в прошлое». Затем, в 1937 г, в своем послании Рузвельт, под давлением правых, считавших, что положение нормализуется, обещал вернуться к политике сбалансированного бюджета. В феврале этого же года Кейнс адресовал Рузвельту послание, в которой критиковал политику Правительства США за колебания. В 1938 году индекс промышленного производства упал на 14 %. 14 апреля 1938 г. Рузвельт призвал к увеличению государственных расходов, увеличению помощи безработным, созданию условий для доступности кредита. В дальнейшем Президент признал, что причиной нового кризиса стало сокращение бюджетных расходов в 1936-1937 гг.

Следующая таблица демонстрирует динамику выздоровления экономики США. Рузвельту хватило два срока для построения фундамента новой экономики. Несмотря на окончательное восстановление во время второй мировой войны, скорость проводимых преобразований и динамика экономических результатов и выглядит исключительно впечатляюще.

Показатель1929 г.1933 г.1940 г.
ВНП. млрд.долл 103,956100,4
Уровень от 1929 г., %10053,996,6
Промышленное производство, уровень от 1929 г.10064.1114.3
Объем частных инвестиций, млрд.долл.16,71,613,4


1.7. Политическая борьба.

После улучшения экономической ситуации летом 1933 г. политика нового курса обрела общую поддержку, Рузвельт приобрел авторитет спасителя от депрессии, в стране возникла обстановка национального единства. Однако уже к 1934 г. возникла оппозиция как слева, так и справа. Большинство простого населения не почувствовало кардинального улучшения ситуации: безработица оставалась очень высокой, ситуация в сельском хозяйстве была по-прежнему неважной. На этой волне в США стали усиливаться выступления трудящихся, особенно промышленных рабочих, требовавших увеличения помощи безработным, а также соблюдения предпринимателями 7а статьи НИРА, особенно реализации права на создание профсоюзов и заключения коллективных договоров. Америка стала «леветь», и Правительство было поставлено перед необходимостью принятия мер выгодных не только крупному капиталу, но расширению их эффективности по отношению к простым американцам.

С другой стороны, благодаря преодолению наиболее тяжелых последствий кризиса среди крупного капитала стала муссироваться идея о свертывании курса реформ, возвращении политики невмешательства государства, в особенности в части регулирования условий труда. Ультраправые силы, при участии таких гигантов, как автомобильного концерна “General Motors” и финансовой группы Дюпонов создали Американскую лигу свободы. Полагаясь на мощнейшую финансовую поддержку крупных монополий, лига стала действовать против политики Правительства. Существовали также ультрарадикальные лидеры, такие как сенатор от штата Луизиана Хью Лонг и католический священник из Детройта Чарльз Кофлин, выдвигавшие популистские идеи, адресованные в сторону самых обнищавших слове общества. По сути, их идеология представляла реальную угрозу прихода фашизма. Не менее важным было противостояние со стороны Верховного суда, придерживавшегося старых консервативных взглядов, 27.05.1935 суд признал неконституционным НИРА, затем 6.01.1936 закон о регулировании сельского хозяйства.

Эти факторы привели к новому этапу нового курса, характеризующимся левым, социальным поворотом в политике Правительства. «Вторые ста дней», пришедшиеся на весну и лето 1935 года, были ознаменованы важнейшими либеральными преобразованиями, положившим основу государственной системы социального страхования. Особенное противодействие вызвало принятие в августе 1935 года акта о регулировании держательских компаний в сфере предприятий общественного пользования, поставившего под государственный контроль деятельность компаний в сфере энергетики и газоснабжения. Кроме того, был принят закон, увеличивавшей налоги на сверхприбыли корпораций и физических лиц с высокими доходами.

 

Справа эти меры оценили как “чистейший пример коммунизма”. Рузвельт придерживался другой точки зрения: “Мало кто в Соединенных Штатах, так же сильно верит в систему частного предпринимательства, частной ответственности и частной выгоды, как я. И ни одно другое правительство в истории нашей страны не сделало для бизнеса больше, чем правительство Демократической партии, начиная с 1933 г”. Во время второго периода реформ Рузвельт позволил себе решительное наступление на интересы монополий : “Роялисты экономического мира, - говорил президент в одной из предвыборных речей, - признают, что обеспечение политических прав граждан составляет обязанность правительства, но они считают, что никому нет никакого дела до сферы экономического рабства... Но мы придерживаемся убеждения, что свобода не может существовать только наполовину. Если гражданину гарантированы равные возможности в процессе выборов, то он должен иметь соответствующие возможности и в экономической сфере” .

Более активное продвижение социальных реформ обеспечило Рузвельту блистательную победу на выборах 1936 г, вызвавшую большой подъем среди простого народа, ожидавшего решительных мер со стороны Правительства. Однако политическая ситуация была крайне сложной. В конце 1936 года в стране начались массовые «сидячие стачки», охватившие крупнейшие отрасли промышленности. Под их воздействием многие монополисты, не смотря на свое недовольство, были вынуждены признать профсоюзы и начать заключение коллективных договоров. Ситуация в экономике улучшалась и давление справа увеличивалось. Даже определенная часть правящей Демократический партии стала поддерживать это настроение. И в январе 1937 г. в бюджетном послании к Конгрессу Президент был вынужден объявить о сокращении расходов на общественные работы и достижении большей сбалансированности бюджета. Столкнувшись с продолжающемся сопротивлением, начиная с 1937 г. Рузвельт был вынужден сосредоточится на мерах, закрепляющих основы своей политики. В качестве важнейших предложений была реформа Верховного суда и административная реформа. В феврале 1937 г. Рузвельт предложил дать ему право назначать дополнительных судей. В дальнейшем, в том числе после отставки ряда судей, Верховный суд изменил свою позицию и признал ряд важных законов конституционными. В то же время проект административной реформы был фактически сорван.

 

Осенью 1937 начался спад, максимальная глубина которого пришлась на весну 1938 г. Тут позиция крупного капитала разделилась – одна его часть наконец-то осознала необходимость государственного вмешательства, другая еще больше усилили свое противодействие. В конце 1937 года Правительство Рузвельта развернуло активную антимонопольную компанию, вылившуюся в принятии в 1938 году важнейших мер, в т.ч. возобновление широкомасштабных общественных работ, помощи мелким фермерам, принятии закона о справедливых условиях труда и т.д. После 1939 года Рузвельт сделал ставку на закреплении проведенной политики, ко всему прочему на горизонте замаячил призрак 2 мировой войны, и усилия Правительства стали концентрироваться в большей мере на внешней политике. Начало военных действий привели к активному росту экономики и окончательной стабилизации ситуации.

Несмотря на сложность политической ситуации и острую политическую борьбу, постоянную необходимость проталкивания экстраординарных мер, Ф.Рузвельт сохранил приверженность демократическим институтам, хотя в это же время в Европе доминировал тоталитаризм.

 

1.8. Выводы для России.

Как известно, В.В. Путин очень позитивно оценил наследие Ф.Рузвельта. В последнее время часто появляются высказывания политиков, сравнивающих Путина и Рузвельта. Следует обратить внимание на то, насколько мощная политическая борьба происходила во время «Нового курса». В настоящий момент мы не знаем все моменты противостояния, происходящего за фасадом наших реформ. Как правило, более информативно эти события описывания историками впоследствии.

Что у нас есть общего с ситуацией, характерной для времен Великой депрессии: 1) неиспользуемые производственные мощности, значительный спад производства со времен СССР; 2) существенная явная и скрытая безработица – когда многие граждане получают крайне низкую заработную плату менее 100 долл в месяц; 3) избыточная монополизация рынка ; 4) низкий платежный спрос значительной части населения; 5) низкий уровень социальной поддержки; 6) отсталость ряда регионов ; 7) тяжелое положение в сельском хозяйстве.

Что мы могли бы использовать из наследия Рузвельта ? Прежде всего это изменение роли государства – из пассивной в активно-преобразующую, направленную на развитие экономики, освоение громадной территории России, приспособление ее для нужд местного населения. Такая стратегия требует увеличения государственных расходов, бюджета развития, более эффективного использования Стабилизационного фонда, создание механизмов эффективного использования государственных расходов. Не смотря на то, что российская экономика получила статус рыночной, капитализм как таковой у нас пока не сформировался - у нас нет развитого класса национальных производителей, нет массового «среднего класса», а что касается глубинки, то в самой ее запущенной части нет экономики как таковой. Наши наиболее успешные предприятия работают на экспорт, их покупатели за рубежом  - развитие и проблемы внутреннего рынка их волнуют в меньшей степени. В США крупная буржуазия была ориентирована в значительной степени на внутренний рынок, и ситуация в своей стране была для них исключительно важна, этому же способствовала социальная активность населения.

Наш народ, имея историческую память про последствия революционных потрясений, пока не способен предъявить какие-либо требования к государству. Этому же способствует: отсутствие конструктивной оппозиции, ясных идей развития страны, социальная пассивность населения. Таким образом, низы имеют кажущееся бесконечное терпение и пока еще способны жить в этой ситуации, изменения же сверху идут умеренными темпами.

Понимая объективность экономических законов, можно с уверенностью сказать, что использование идеологического наследия и проведение реформ, аналогичных реформам Рузвельта является неизбежной мерой. Бесконечная терпимость народных масс – опасная иллюзия. Чем длиннее период затишья, чем сильнее может быть всплеск ненастья. Но следует надеяться,  что в ближайшие 5 лет в экономике произойдет окончательный перелом к эффективному развитию страны.

Национальная элита должна понять реальные масштабы экономических и социальных проблем нашей страны,  обратить внимание на проблемы обычного, «забытого» русского человека, русской глубинки, деревни, села. Руководство страны наконец должно предложить экономическую и политическую идеологию, адекватную имеющимся внутренним и внешним вызовам.  Только при этом условии может произойти переориентация всей экономической политики страны в необходимом русле. Эта идеология должна найти поддержку подавляющего большинства населения и послужить основой для  консолидации всего общества и государства.

А. Смирнов

Контр ТВ

50
Успех Китая, с тех пор как он начал переход к рыночной экономике, основывается на адаптации стратегий и политики: как только разрешается один круг проблем, возникают другие, для решения которых подбираются новые стратегии и новая политика. Этот процесс включает в себя и социальные инновации. Китай признал, что он не может просто перенимать экономические институты, оказавшиеся эффективными в других странах; стратегии чужого успеха адаптировались к уникальным проблемам Китая.

Сегодня в КНР идет обсуждение “новой экономической модели”. Безусловно, старая экономическая модель была очень успешной, принося почти 10%-ный ежегодный рост на протяжении 30 лет и вызволяя сотни миллионов китайцев из пропасти бедности. Однако местные политические стратеги осознают, что стране необходимы изменения для того, чтобы обеспечить устойчивый рост в будущем.

Китай будет стремиться уйти от стратегии роста, основанного на экспорте, — модели, которую КНР и другие страны Восточной Азии реализуют у себя в течение десятилетий. Эта стратегия способствовала внедрению в стране новейших технологий, помогла сократить отставание в области знаний и быстро улучшить качество выпускаемых товаров. Рост, стимулируемый экспортом, означал, что Китай мог сконцентрировать усилия на производстве, не слишком беспокоясь о развитии внутреннего рынка.

Но горизонты экспортного роста представляются китайским политикам все менее ясными, они сомневаются, что смогут в долгосрочной перспективе поддерживать его нынешние почти 10%-ные темпы. Да и глобальная негативная реакция рассматривается ими как серьезный фактор. Даже страны, внешне являющиеся сторонниками конкурентоспособных рынков, не любят проигрывать в своей игре и постоянно обвиняют китайские компании в недобросовестной конкуренции.

Что-то должно измениться. Китай давно вовлечен в процесс, который можно сравнить с экспортным финансированием: страна обеспечивает деньги, помогающие покрыть огромные платежные и торговые дефициты США, позволяя американцам покупать товаров больше, чем они продают. Но это крайне экзотическое сотрудничество: довольно бедная страна помогает финансировать войну США в Ираке, а также обеспечивает снижение налогов самым богатым гражданам самой богатой страны мира. Между тем внутренние потребности КНР и в инвестициях, и в росте потребления просто огромны.

По сути, чтобы решить проблему переориентации экономики Китая в сторону меньшей зависимости от экспорта и ресурсоемких товаров, страна должна стимулировать потребление. В то время как остальная часть мира изо всех сил пытается увеличить сбережения, Китай, где уровень сбережений выше 40%, изо всех сил пытается заставить свое население больше потреблять.

Предоставление лучшего социального обеспечения (системы здравоохранения, образования и общенациональных пенсионных программ) могло бы уменьшить потребность в сбережениях, значительная часть которых — это средства на черный день. Более открытый доступ к кредитному финансированию для малых и средних предприятий также имел бы положительные эффекты. А “зеленые налоги” — такие, как налог на вредные выбросы, — изменили бы структуру потребления, сдерживая энергоемкий экспорт.

Поскольку Китай уходит от стратегии роста на основе экспорта, ему придется искать новые источники динамизма в среде растущего предпринимательского сословия, а для этого необходима собственная система создания и внедрения инноваций. Китай долго вкладывал огромные средства в высшее образование и технологии, сегодня он старается создать внутри страны институты мирового уровня.

Но если Китай хочет иметь динамичную инновационную систему, то ему необходимо сопротивляться давлению западных правительств, направленному на принятие слишком жестких законов об интеллектуальной собственности. Вместо этого КНР выгоднее было бы следовать “сбалансированному” режиму интеллектуальной собственности, потому что самым важным вкладом в производство знаний являются знания. А плохо продуманный режим интеллектуальной собственности может задушить процесс инноваций, как это случилось в некоторых отраслях в Америке.

Западная традиция поддержки технологических инноваций слишком слабо ориентирована на сокращение неблагоприятного экологического воздействия роста и слишком сильно сосредоточена на экономии рабочей силы — а ведь рабочей силы в Китае избыток. Так что Китаю необходимо нацеливать своих ученых на поиск новых технологий, которые используют меньше ресурсов. Кроме того, система поддержки инноваций (включая систему интеллектуальной собственности) должна гарантировать, что новые знания широко используются. Для этого могут понадобиться инновационные подходы, весьма отличные от западной системы интеллектуальной собственности, основанной на приватизации и монополизации знаний.

Слишком много людей думают об экономике как об игре с нулевой суммой — они считают, что Китай достигает своих успехов за счет остального мира. Да, быстрый рост Китая создает проблемы Западу. Конкуренция вынудит некоторых работать напряженнее, чтобы стать более эффективными, или смириться с более низкой прибылью.

Но в реальности экономика — это игра с положительной суммой. Все более и более процветающий Китай не только расширил импорт из других стран, но и стал производить и продавать за рубеж товары, которые позволяют сдерживать цены на Западе, несмотря на резко выросшие в последние годы цены на нефть. Это понижательное давление на мировые цены позволяло западным центральным банкам проводить экспансионистскую валютную политику, поддерживало более высокие показатели роста и занятости.

Мы все должны надеяться на то, что новая экономическая модель Китая будет удачной. Если это случится, то все мы сможем извлечь из этого большую пользу.

Джозеф Стиглиц -  лауреат Нобелевской премии по экономике; бывший главный экономист Всемирного банка; автор книги “Как заставить глобализацию работать” (Making Globalization Work)

“Ведомости”

51
Современная экономическая мысль, признавая невозможность автоматического функционирования "свободного рыночного хозяйства", соответственно признает и необходимость в той или иной степени государственного вмешательства в экономику. Однако сам рынок, как воплощение свободной конкуренции и частной собственности, считается абсолютно необходимым и первостепенным условием эффективной экономики.    

1. Теория

Считается, что цены, ориентирующие на оптимальное распределение и использование инвестиций, ресурсов и т.д., могут быть установлены только с помощью рыночного механизма. А государство может лишь содействовать созданию нормальных условий ("честной игры") для его функционирования, следить за рыночным равновесием, время от времени, приходя ему на выручку. Рынок, таким образом, выступает как объективный механизм, определяющий истинную цену предлагаемых к обмену товаров и услуг.

С механизмом рынка, когда под воздействием спроса и предложения образуется "равновесная цена", мы сталкиваемся постоянно. Он нам хорошо знаком и понятен. Поэтому эти общие положения, эта "формула рынка", для большинства из нас выглядит вполне правдоподобно и убедительно. Нельзя не признать, что эта схема рыночного обмена действительно не лишена здравого смысла. Но нельзя и забывать, что здравый смысл, как бы он ни был нам симпатичен, доказательством истинности не является. Это ни раз демонстрировала научная рациональность, опровергая многие общеочевидные и нелишенные здравого смысла вещи.

Могут ли ученые-экономисты предоставить нам что-нибудь более убедительное, чем житейский здравый смысл? Они предлагают "Теорию общего рыночного равновесия", использующую достаточно сложный математический аппарат для построения еще более сложных на вид моделей экономического обмена. Конечно, математика вещь довольно сложная для "кухарки", в роли которой в данном случае нам приходится выступать. Но с другой стороны, математика пользуется хорошей и по праву заслуженной репутацией. Ведь не даром говорят, что в любой науке самой науки ровно столько, сколько в ней математики. Однако и это всего лишь весьма распространенное заблуждение. В любой науке научности ровно столько, сколько в ней содержится фактов, подтвержденных опытом и практикой. И только потом уже идут обобщающие их теории, в том числе и посредством математических методов.

"Теория общего рыночного равновесия" - типичный пример абсолютно умозрительной теории. Она умозрительна не только, так сказать, по своему происхождению, но и, как бы абсурдно это не казалось, она умозрительна по своему применению. Во-первых, она является обобщением не практики, как положено для научной теории по определению, а обобщением и переложением на язык математики абстрактных идей о "совершенной конкуренции". Вот как описывает ее появление на свет известный и широко цитируемый экономист В.Леонтьев: "Центральная идея системы взглядов, ныне называемой классической экономической наукой, привлекла внимание двух математиков-инженеров Леона Вальраса и Вильфредо Парето, которые после значительного усовершенствования и уточнения перевели ее на строгий математический язык и назвали "теория общего равновесия".

Во-вторых, весь сложный математический аппарат этой теории служит лишь для доказательства теоретической возможности этого самого равновесия. "Действительно, Вальрас предложил нам картину системы в целом; но это весьма общая картина, и вряд ли она дает что-либо, кроме уверенности в том, что все как-нибудь само собой образуется" (Дж.Хикс). Эта теория не только с самого начала не предназначалась для какого-либо практического применения, не считая чисто идеологического, но она и не может быть применена. Вот как говорится о ней в одном из учебников: "То, что общее рыночное равновесие связывает миллионы неизвестных величин, каждая из которых определяется посредством остальных, - не трагедия. Никто не собирается ничего вычислять; важно убедиться, что все переменные сами себя определяют. Если решение есть, конкуренция найдет его".

Итак, теория утверждает, что "все как-нибудь само собой образуется". Но как? Согласно той же теории, если конкуренция "совершенная", то и образуется все самым совершенным образом. Но по признанию самих экономистов, такая конкуренция существует лишь на страницах учебников. Конечно, на то она и жизнь, чтобы быть несовершенной. Но дело в другом. Ученые-экономисты, постоянно толкуют о необходимости борьбы с различными пороками рынка: монополиями, олигополиями, торговыми барьерами и т.д. Однако никто из них за все это время даже не задался вопросом: а на сколько несовершенна реальная экономическая жизнь? Как на практике оценить и измерить степень этого несовершенства? Наконец, как реально выглядит результат этого пресловутого рыночного равновесия?

2. Практика

Чтобы выяснить это рассмотрим распределение населения стран мира по уровню валового внутреннего продукта (ВВП) производимого на человека в год (диагр.1). На диаграмме хорошо видно, что оно значительно отличается от приведенного для сравнения нормального распределения. Нормальное распределение в статистике обычно используется, как типичная математическая кривая для описания разброса характеристик однородных объектов. А на графике ВВП мы видим два явно выраженных "горба", что свидетельствует не просто о сильной неоднородности всей совокупности стран мира, но и о разделении ее на два отдельных класса. Это богатые страны с уровнем ВВП порядка 15-30 тыс. дол. на человека в год и бедные страны с уровнем - 0,5-9 тыс. дол. Между ними "водораздел". Страны со средним уровнем ВВП, которые могли бы составлять "международный" средний класс, в действительности немногочисленны и невелики. Так уровень ВВП 9-15 тыс. дол. на человека в год имеют всего 8 стран: Словения, Корея, Греция, Португалия, Маврикий, Израиль, Испания, Ирландия. А общее население этих стран - всего лишь 2,3% от мирового.

Деление мировой системы на "первый" и "третий" мир давно стало привычным. Но фактический материал в данном случае не столько подтверждает общеизвестное представление, сколько показывает, что это не просто условное деление на передовые и отстающие страны, между которыми нет непроходимой границы. Деление на два статистически четких класса, указывает на существование некоего барьера, без преодоления которого рынок не дает настоящих плодов в росте благосостояния и преодолеть который мало кому удается. Неслучайно это считается "чудом". Но чудес не бывает. Если мы припомним все случившиеся экономические чудеса, то обнаружится, что все они располагались по границам так называемого соцлагеря. Единственное исключение - Чили. Но и в этом случае без объяснений понятно, почему оно случилось там и тогда. И почему сейчас о нем уже, кстати, не вспоминают.

Россия, как отмечено на диаграмме, оказалась по ту сторону барьера. И уже не столь важно почему, и кто виноват. Если мы не верим в чудеса, но действительно рассчитываем этот барьер преодолеть, тогда важно понять - что порождает этот барьер?

Экономисты рыночники отрицают наличие какого-либо барьера между "первым" и "третьим" миром, но они, конечно, не могут отрицать самого этого очевидного деления. Теоретическая "формула рынка", согласно которой свобода торговли и механизм рыночной саморегуляции ведут к установлению взаимовыгодного эквивалентного обмена, не может дать объяснение данного феномена. Различие в природных условиях также вряд ли может быть его причиной. Такое предположение настолько сомнительно, что практически никем не выдвигается. Ну и так как ничего другого не остается, для объяснения этого факта предлагаются различные теории, так или иначе опирающиеся на неоднородность человеческого фактора. То есть ответственность за плохую работу рынка с самого рыночного механизма и его теоретической формулы снимается и переносится на людей, застрявших на стадии "базара" только по своей собственной бестолковости или исторической и культурной несовместимости с принципами "цивилизованного" совершенного рынка.

Как бы эти теории не маскировались культурно-историческими доводами, по сути, они являются разновидностью расовых теорий. Такую склонность ученых мужей к явно нецивилизованным расовым предрассудкам легко понять. А как иначе можно попытаться уберечь "священную корову" экономической науки, которой они служат, - рыночные отношения. Однако, их полурасистские аргументы, довольно легко находят дорогу к уму широкой публики. Измученная долгой дорогой к рынку, она, похоже, становится склонной к самобичеванию.

Впрочем, не только поэтому, но еще и потому, что большинство из нас не так уж хорошо знакомо с основами статистики, да и не имеет привычки ею пользоваться хотя бы на уровне здравого смысла. Именно вследствие этого и становится возможным появление и широкое распространение теорий, основанных на общих и крайне натянутых умозаключениях. Без статистических данных и знаний люди быстро и без затруднений попадают в нехитрые сети правдоподобных рассуждений.

В данном случае, например, важно не то, что разные нации действительно имеют свои достоинства и недостатки, а то, какова же должна быть степень отличий между нациями, чтобы стать причиной разделения мира на две части. Степень эта, естественно, должна соответствовать степени отличия "первого" и "третьего" мира. Но пока мы просто говорим о делении мира на две какие-то формально не определенные части, неважно толи на передовую и отсталую, толи цивилизованную и нецивилизованную, толи модернизированную и традиционную и т.д., то нам просто не с чем сопоставлять. И потому все кажется довольно убедительным. Восток - не Запад, Запад - не Восток, почему бы и нет?

Совсем иное дело, когда фактические данные нам наглядно показывают степень расхождения двух миров, как мы видим на диаграмме 1. Ясно, что аналогично должно выглядеть распределение и по той характеристике неодинаковой у разных наций, с помощью которой кто-то собирается оправдать это расхождение. Оно тоже должно иметь два "горба" на таком же расстоянии. Тогда получается, что лучшие представители нации по этой характеристике из "третьего" мира должны соответствовать худшим из мира "первого". То есть, возьмем, допустим, законопослушность. Тогда законопослушность среднего россиянина должна быть, по крайней мере, не выше, чем у самого закоренелого американского преступника. Ну а, скажем, интеллектуальный или образовательный коэффициент среднего россиянина - на уровне американского дебила. И это еще при условии, что у россиян нет своих положительных качеств, а у американцев своих недостатков. От правдоподобия не остается и следа. Недаром авторы всех этих теорий даже не пытаются подтвердить свои утверждения конкретными данными, способными статистически удостоверить значимую качественную неоднородность национальных особенностей и традиций.

Таким образом, нет никаких убедительных фактических оснований, позволяющих связывать качественный барьер, разделяющий страны на два класса, с качественными различиями в природных характеристиках их территорий или народов. С другой стороны, нет никаких оснований и для того, чтобы считать, что теоретическая формула рынка "совершенной конкуренции" гарантирует взаимовыгодный обмен не только в теории, но и на практике. Одним словом, естественно допустить хотя бы саму возможность неэквивалентного обмена и выяснить возможность классообразования в таком случае. Тогда, опираясь на фактические данные о распределении стран по уровню ВВП, можно попробовать определить реальную "формулу рынка", в соответствии с которой ведется экономический обмен, и узнать на практике, на сколько же несовершенен этот современный "несовершенный" рынок.

3. Модель

Допустим, что "рыночная стоимость" складывается в результате взаимодействия участников рынка, механизм спроса и предложения которого действительно способен идеальным способом определять "истинную ценность" предлагаемых к обмену товаров. Но с другой стороны, предположим, что реальный обмен определяется не только этой "истинной ценностью", но и разностью в положении, которое занимают на рынке участники обмена, разностью в их рангах. Допустим, что при этом эквивалентность обмена нарушается в пользу более сильного, то есть в пользу того, кто имеет более высокий ранг.

Мы получаем двухфакторную модель рыночного обмена. Первый - это фактор "совершенной конкуренции", содействующий, как и положено по рыночной теории, установлению равновесной цены. Второй - фактор рангового обмена, сдвигающий точку равновесия в сторону более сильного.

Результаты расчета методом случайных чисел на простейшей модели рынка с возможностью неэквивалентного обмена, позволяют наблюдать динамику и форму теоретического распределения участников рынка по "рыночной стоимости", которая складывается в результате их случайного взаимодействия на каждом этапе-итерации:

- на нулевом этапе, как начальное условие, берется нормальное распределение (диагр.2). Таким образом, модель исходит из того, что хотя природные способности и возможности людей неодинаковы, среди них нет резко выделяющихся в ту или иную сторону обособленных групп;

- после первых же итераций начинается "разрушение" средней части графика распределения, говорящее о начале процесса дивергенции, разделения изначально однородной совокупности на классы;

- после пяти-шести итераций разделение на два класса становится очевидным (диагр.3). Это пока примерно равные по численности классы тех, чья рыночная стоимость больше истинной, и тех, у кого имеется обратное соотношение;

- численность класса "бедных" постепенно растет с каждой итерацией. Численность класса "богатых" соответственно уменьшается. Расхождение между классами увеличивается, но надо отметить, увеличивается оно в большей степени за счет того, что "бедные становятся беднее";

- начиная примерно с двадцатого этапа модель "рыночной системы" с неэквивалентным обменом приходит в равновесное состояние.

Полученная равновесная кривая распределения (диагр.4) характеризуется высокой стабильностью на краях и колебательными процессами в средней части графика. Общий вид теоретической кривой практически совпадает с фактической кривой распределения населения стран мира по ВВП. Несмотря на случайные колебательные процессы, характерные для построенной модели, корреляция теоретической и фактической кривой остается стабильно высокой - 0,85-0,95.

Таким образом, гипотеза о неэквивалентности свободного рыночного обмена не только способна объяснить образование качественного барьера между участниками "свободного" рынка, но и хорошо согласуется с фактическими данными. На этой основе мы можем лучше представить себе общую картину рынка и рыночных отношений.

4. Выводы

1. Для рыночных отношений характерно подавляющее преобладание фактора неэквивалентного обмена: по расчетным параметрам модели влияние фактора "совершенной конкуренции", составляет всего около 5%. Остальные 95% связаны с неэквивалентным ранговым обменом. Таким образом, существенно изменить свое положение на рынке, опираясь только на труд, талант, "честную игру" практически невозможно. Итоговая равновесная рыночная цена не столько выявляет объективную стоимость, сколько искажает ее в пользу более сильного. Эта теоретическая характеристика вполне соответствует реальной структуре мировых цен - в своем современном виде искусственной и малоблагоприятной как для преодоления существующего разрыва между странами, так и для экономической свободы в целом, так как цены относительно велики как раз там, где высок уровень централизации экономической власти.

2. В результате неэквивалентного рангового обмена равновесие рынка достигается за счет образования двух классов. На долю класса "богатых", составляющего около 20% всей совокупности, приходится более 60% "рыночной стоимости". Такое равновесие характеризуется не эффективным распределением ресурсов, а как раз прямо противоположной ситуацией: с одной стороны избыток ресурсов, ведущий к расточительству, показному потреблению, а с другой стороны их постоянный недостаток, мешающий эффективному решению проблем.

3. Классообразование не только происходит, но и поддерживается за счет подавления и эксплуатации среднего класса - наиболее многочисленного и работоспособного слоя. Это особенно хорошо видно при наблюдении за динамикой колебаний уровня стоимости для участников рынка с различными начальными его значениями (диагр.5). В целом рыночное классовое равновесие выглядит так:

- немногочисленный класс богатых устойчив, т. к. никакие рыночные колебания не могут опрокинуть его (кривая А);

- низшая часть класса бедных устойчива, поскольку рынок не оставляет ей никаких шансов (кривая Г);

- все движение, а скорее иллюзия движения, потому что оно имеет колебательный и практически бессмысленный для самих его участников характер, происходит между этими устойчивыми полюсами, там, где располагаются остатки среднего класса (кривые Б', Б" и В). Все их усилия позволяют им лишь с трудом держаться на плаву, избегая зоны "абсолютной бедности". На примере серии кривых Б, Б' и Б", имеющих одинаковый начальный уровень, хорошо видно, как после случайного разделения на классы, с приходом системы в равновесное состояние, динамика движения кривых приобретает форму характерную для того класса, в который они попали, а сами кривые уже не пересекают границы между классами;

- за счет этих бессмысленных колебаний поддерживается стабильный привилегированный уровень класса богатых. Именно в этом интервале больше десяти лет барахтается Россия, пытаясь с помощью "невидимой руки" рынка преодолеть невидимый барьер, порожденный той же самой рукой. Но чудес не бывает, и "дикий" капитализм никак не хочет превращаться в "цивилизованный". И не надо опять, как в свое время по поводу социализма, кричать: "Это не тот капитализм!". Тот. Никакого иного попросту не было и нет!

5. Обобщения

Ранговый обмен

Полученная модель рангового обмена не отрицает, как это может показаться, модель совершенной конкуренции. Она отрицает только ее абсолютизацию. Наоборот полученная модель включает в себя модель совершенной конкуренции как частный случай более общей и более точной модели, подобно тому как современная механика включает в себя законы Ньютона. Когда ранги участников рынка сильно не отличаются, влияние рангового обмена становится практически невидимо и кажется, что обмен совершается по модели совершенной конкуренции. Но это на самом деле лишь иллюзия. Медленно, но верно идет процесс дивергенции, завершающийся образованием двух классов.

Нельзя сказать также, что модель совершенной конкуренции совершенно игнорирует ранговый обмен. Конечно, она не может не замечать такого явления как монополизм - типичный пример возможности влияния ранга экономического субъекта на цены.

Но, во-первых, она относится к этому явлению не как к внутреннему свойству рыночного обмена, а как внешнему недостатку, с которым предлагает бороться, но который на практике всегда остается непобежденным именно потому, что это неустранимое внутреннее свойство.

Во-вторых, она замечает ранговый обмен лишь в макромасштабе и совершенно игнорирует его в микродозах. А это еще больше искажает наше представление о действительности. Вследствие этого создается обманчивое впечатление, что если бы все-таки удалось каким-то образом так организовать экономическую систему, чтобы если не исключить, то хотя бы ограничить монополизм, то в таком случае мы получим более совершенный обмен, более совершенную экономическую систему. Часто надежды в это связи возлагаются на акционерные общества, малые предприятия, коммуны и тому подобное. Но поскольку ранговый обмен действует и в микромасштабе, то исключить его можно только абсолютным равенством, что просто не возможно. А если мы возьмем максимально возможный на практике вариант равенства - нормальное распределение участников рынка - то в этом случае, как наглядно показала модель рангового обмена, образование классов в конечном итоге неизбежно. И также неизбежно образовавшиеся монополии затем подавят акционерные и малые предприятия, превратив их в зависимые, вассальные структуры.

Ранговый обмен и Классы

Вывод о том, что рыночное равновесие достигается за счет образования классов и что, следовательно, рыночные отношения и бесклассовое общество несовместимы, казалось бы, противоречит ситуации в современных развитых капиталистических странах. Статистические и другие данные вполне убедительно говорят, что там нет резкого разделения общества на бедных и богатых. Нет места и для классовой ненависти, поскольку "буржуазный" индивидуализм уравновешен "социалистическим" принципом некоторого перераспределения богатств в пользу малоимущих. Это позволяет утверждать, что якобы само развитие капитализма - все более совершенные законы, умеренное, но достаточное государственное регулирование, контроль со стороны "гражданского общества" и т. д. - преодолевает те недостатки капитализма, которые Марксом считались неустранимыми без изменения самих капиталистических отношений: эксплуатацию человека человеком и классовый антагонизм. Это в свою очередь, дает возможность говорить о двух стадиях "естественного" развития капитализма: "диком" капитализме прошлого века и "цивилизованном", чуть ли не социалистическом капитализме нашего времени. Именно отсюда возникает подкрепляемая массовой пропагандой иллюзия того, что "цивилизованный" капитализм достижим для всех, и что только неспособность правительств и несоответствие национальных особенностей разных народов рыночным требованиям мешают большинству стран преодолеть стадию "дикого" капитализма.

Парадоксальность ситуации, однако, заключается в том, что статистический анализ российского общества, рыночные отношения в котором явно не могут быть названы "цивилизованными", показывает, что классов нет и у нас. Да это ясно и без статистического анализа. Вот мы уже более десяти лет живем при достаточно "диком" капитализме, и где, скажите, вы видите два находящихся в "вечном антагонизме" класса капиталистического общества? Рабочие есть. Есть и столь же нищие врачи, учителя, ученые. А где пролетариат? Есть некоторое количество "новых русских", есть даже отдельные олигархи. Но где буржуазия как класс? Для стран "третьего" мира, и для нас теперь в том числе, характерно подавляющее преобладание бедности и сильное неравенство в доходах. Но статистически значимого класса богатых нет. Он слишком мал, чтобы его можно было бы выявить количественно. Таким образом, необычность ситуации с классами, состоит в том, что исчезновение классов происходит не только в "цивилизованных", но и одновременно в "диких" странах.

Следовательно, классы исчезают отнюдь не благодаря совершенным законам "цивилизованного" рынка, по своим качествам якобы приближающегося к рынку "совершенной конкуренции". Их исчезновение действительно связано с развитием, но только не капитализма, а мировой системы. Рыночная экономика не может изменить своей сути и по-прежнему порождает классы. Только с развитием в результате технического прогресса информационных, экономических и прочих связей между странами, рыночные отношения между ними становятся все интенсивнее и на определенном этапе становятся определяющими - подчиняют себе внутренние рыночные отношения. Если до этого качественного скачка рынок порождал классы внутри отдельных стран, то теперь классообразование перешло на межстрановый уровень. Результат этого процесса - образование классов богатых и бедных стран - как раз и фиксирует распределение населения стран мира по уровню ВВП, приведенное на диаграмме 1.

Изменившаяся общая тенденция классообразования меняет соотношение классов и внутри стран. Как это происходит, показано на диаграмме 6. Общее двугорбое распределение характерное для рынка распадается на два отдельных составляющих его распределения. Кривая А соответствует бедным странам. Кривая Б - богатым. Как видим, статистически классы действительно исчезли: оба распределения близки к нормальному.

Явная правосторонняя асимметрия кривой А хорошо согласуется с фактическими данными и объясняет, почему в бедных странах наличие классов качественно ощущается сильнее. Отсюда же становится ясным, почему в бедных странах сильнее выражается, присущий капитализму в целом, неэквивалентный обмен, как в экономических, так, кстати, и в политических отношениях. Дело не в том, что в богатых странах действует какая-то иная более совершенная и цивилизованная "формула рынка", а в том, что одна и та же реальная "формула рынка", формула рангового обмена, проявляет себя по-разному в зависимости от неравномерности того конкретного распределения рангов участников рынка, в условиях которого она действует. Чем сильнее разница в рангах, тем сильнее и видимее становится ранговый обмен. Цивилизованность отношений внутри развитых стран аналогично дворянскому "кодексу чести" объясняется общим привилегированным и относительно равным положением. Только этот же "кодекс чести" совершенно иначе действует в отношении "быдла", чье "скотство" или нецивилизованность на поверку весьма выгодна "господам". Как и сам кодекс, в рамках которого и посредством которого прежде всего это "скотство" поддерживается.

Итак, эволюция капитализма не ведет к преодолению классового антагонизма - равновесие рынка по-прежнему достигается за счет образования классов. Общее развитие мировой системы ведет лишь к качественно иной схеме классообразующих отношений. В итоге в ряде стран образуется капитализм сильный суверенный, имеющий возможность поддерживать демократический лоск. Пролетариат этих стран не исчезает, превращаясь в средний класс в результате социализации капитализма, а сам становится "мировой буржуазией", "мировым дворянством". Но в большинстве стран образуется слабый вассальный капитализм с нестабильным и диким рынком, тот который имеем и мы, и которому, оставаясь в рамках рыночной системы, никогда не стать суверенным и сильным, поскольку он как раз и порождается самой этой системой.

Ранговый обмен и Частная собственность

Частная собственность со времен Платона и Аристотеля вызывает жаркие споры. Кто-то предлагает ее ограничить, кто-то и вовсе отменить. Другие же наоборот считают ее основой эффективной экономики. Полученная модель рангового обмена ясно показывает, что не частная собственность является причиной классообразования. Частная собственность отражает результат неэквивалентного обмена, тем самым вызывая законное раздражение. Но ее отмена или ограничение не может сделать ни обмен, ни само общество справедливым. Центр тяжести рангового обмена сдвигается из сферы экономической выше в политическую область, но продолжается и по-прежнему ведет к образованию классов. Об этом же свидетельствует предпринятая в России попытка построить бесклассовое общество, отменив частную собственность. Буржуазия исчезла, но вместо нее образовалась партхозноменклатура.

Не является частная собственность и гарантией эффективной экономики. Ограничивая или отменяя частную собственность, мы заведомо ограничиваем или вовсе отменяем фактор "совершенной конкуренции". Его роль в определении цены справедлива, но как показывает модель, его доля весьма скромна. Единственно, что может гарантировать частная собственность, это невозможность полного волюнтаризма в ценовой политике.

Устранить процесс классообразования можно лишь устранив ранговый обмен. Но как это сделать, если ранги являются необходимым условием любой организованной структуры и отменить их нельзя, не отменив при этом и саму организованную структуру. То есть в данном случае само государство. Единственно возможный способ исключить ранговый обмен - это аналитический расчет меновой цены, максимально соответствующей истинной стоимости. Более того, чем точнее соответствие расчетной цены истинной стоимости, тем эффективнее экономика. Таким образом, справедливое общество и эффективная экономика не только не противоречат друг другу, как нас пытаются уверить экономические идеологи, наоборот они невозможны друг без друга.

Отмена частной собственности и с ней рыночного механизма необходимо заставляет государство взять расчет цен на себя. Но расчет расчету рознь. Отменить классообразование и сделать экономику эффективной может только верный расчет. Но именно этого и не научилась делать советская политэкономическая наука за 70 лет. Срок вполне достаточный, чтобы подтвердить, что наукой в настоящем смысле этого слова она не была. А была, как и все остальное, лишь "приводным ремнем" власти, с крушением которой она, само собой разумеется, рассыпалась, как карточный домик.

6. Заключение

На наших глазах возрождается, но уже в мировом масштабе, система средневекового вассалитета во главе с "золотым миллиардом" человечества. Этот процесс не сулит ничего хорошего ни человечеству в целом, ни тем более России. Не сумев сохранить паритет силы, Россия оказалась по ту сторону барьера, который отделяет привилегированный класс человечества от стран, которым уготовано ничтожное существование латино-африканского типа. Преодолеть этот колоссальный барьер, разделяющий два мировых класса теперь возможно лишь поднявшись на качественно новый уровень государственного устройства. А это, в свою очередь, невозможно без утверждения научной рациональности в обществознании.

Современное обществознание разделено на две противоборствующее части. Западное обществознание вообще отрицает какую-либо возможность аналитического расчета меновой цены. Утверждает, что ничего лучше естественного рыночного механизма придумать невозможно. Но что же это за наука такая, отрицающая и ограничивающая познавательные возможности самой себя? Да и удивительное дело - придумать ракету можно, рассчитать траекторию полета на Марс можно, а рассчитать цену оказывается нельзя. Но может еще можно было бы поверить, если бы при этом они не оставляли за собой удобную должность полуэксперта - полусторожа государства.

Советское обществознание, вслед за Марксом провозгласившее возможность рационального познания общественно-экономических отношений, на деле превратилось в набор далеких от истины и малопригодных на практике догм. За 70 лет оно ни на крошечный волосок не смогло ни развить, ни улучшить теорию Маркса. Прекрасную теорию для своего времени. Но ни какая рациональная теория не может жить без развития. Догматизм и несоответствие заявленных целей реальным результатам сыграло не последнюю роль в скатывании общественного сознания на позиции рыночного фетишизма.

Современное естествознание ненаучно. Оно идеологично. А по сути это означает, что современное естествознание всего лишь псевдорациональная нерелигиозная форма схоластики. Единственным результатом и целью ее бесплодных теорий является легитимация власти, оправдание существующего порядка. Она не создает нового знания, не борется с невежеством. Вместо этого обществоведы-схоласты всеми силами намеренно пытаются смешать в нашем сознании два совершенно разных понятия: "рациональность" и "расчетливость". Это не удивительно, потому что рациональность - это обоснованность суждений, а обоснованность антипод схоластики, ее главный враг.

С помощью такой "науки" никогда не научиться рассчитывать истинную цену чего бы то ни было. Но проблему расчета меновой цены обойти нельзя. Ни с помощью какой-либо национальной идеи, ни с помощью каких-то необычных форм собственности, ни даже с помощью гениального лидера. Только ее аналитический расчет даст России и всем нам шанс. Таким образом, первым и возможно важнейшим шагом на пути к справедливому и эффективному обществу должно стать возрождение доверия к научной рациональности и изгнание схоластики из общественной науки.

Босов

52
Эксперты Альфа-банка значительно понизили прогноз по крупнейшим российским нефтяным компаниям, сообщает РБК daily. По мнению аналитиков, непомерная налоговая нагрузка, пик роста капитальных затрат вместе с падением уровня добычи делают нефтяной бизнес в России убыточным. Инвестиции из добычи нефти следует переводить, по крайней мере, в ее переработку, полагают в Альфа-банке. Потенциал снижения акций нефтянки от 8 до 31%.

«Добыча нефти в России — неприбыльный бизнес на всем протяжении производственного цикла», — говорится в отчете Альфа-банка. Свои выводы аналитики компании строят на том, что уровень добычи нефти в России падает, растут капитальные затраты и операционные расходы, при этом сохраняется высокий уровень налоговой нагрузки. «Мы рекомендуем избавляться от акций компаний нефтяного сектора или перекладывать средства из upstream (добыча — ред.) в другие сегменты, например, downstream (переработка — ред.)», — заявил один из авторов отчета, старший аналитик Альфа-банка Дмитрий Лукашов.

Рекомендации банка понижены по ведущим компаниям отрасли. Потенциал снижения стоимости акций «Газпром нефти» — 30%, «Татнефти» — 31%, «Сургутнефтегаза» — 11%. Рекомендации по этим трем компаниям — «продавать». Прогнозное падение по ТНК-ВР, «Лукойлу» и «Роснефти» меньше — от 8 до 17%, рекомендации — «держать».

Причины такого пессимистичного прогноза «агрессивная» добыча нефти, из-за чего многие российские месторождения уже выработаны. «В 2000-2004 годах рост добычи составлял 8,5% в год, в 2005-2006 годах — уже 2,8 и 2,2% соответственно. Налоговая же система рассчитана на виртуальную индустрию: предполагалось, что компании будут работать в регионах с развитой инфраструктурой, с затратами 2 доллара на баррель добычи. Вместе с тем капзатраты уже составляют 7 долларов на баррель», — говорится в отчете. При этом, по расчетам Альфа-банка с прибылью могут разрабатываться лишь наиболее крупные и перспективные проекты, такие как Ванкорское, Талаканское или Верхнечонское месторождения. Остальные проекты, по мнению авторов исследования, будут убыточными при любой цене на нефть: высокие налоги не позволяют окупить затраты на создание инфраструктуры и бурение.

Между тем, коллеги экспертов Альфа-банка не разделяют их опасений. «Мы согласны со снижением лишь в отношении ТНК-ВР — у них проблемы с регулирующими органами. Что касается «Лукойла» и «Роснефти», то последняя на наш взгляд менее привлекательна, поэтому с понижением «Лукойла» на 29% сложно согласиться», — говорит Екатерина Кравченко из «Брокеркредитсервиса». Надежда Казакова из МДМ-Банка считает, что уже к 2008 году показатель капзатрат у нефтяников снизится, и уже начнется отдача от инвестиций. МДМ-Банк не пересматривал свои прогнозы.

Источник — newsru.com

53
Рисковые вложения долго привлекали инвесторов во всем мире. За счет этого процветал ипотечный рынок в США, компании с финансовыми трудностями и развивающиеся рынки. Но скоро все может измениться, и обвал, начавшийся на прошлой неделе, — только первый звонок.

В последние годы инвесторы не боялись вкладываться в рискованные активы — от сомнительных ипотечных кредитов в США и долга развивающихся стран до китайских акций. В итоге они стали менее разборчивы и начали довольствоваться инструментами с меньшей доходностью, или “премией по рискам”. Благодаря высокому спросу на рискованные активы стало меньше банкротств, прибыль крупнейших инвестбанков стабильно росла, а развивающимся странам хватало средств на внутренние расходы.

Но обвал фондовых рынков на прошлой неделе, когда Dow Jones потерял 4,2%, и длящееся уже не один месяц снижение спроса на высокорискованные ипотечные кредиты означают, что скоро все может быть по-другому. “Если отношение инвесторов к рискам меняется, это много значит для экономики, — констатирует главный экономист RBS Greenwich Capital Стивен Стэнли, — заемные средства станут дороже и для бизнеса, и для населения”.

В самый разгар падения рынок попытался успокоить председатель ФРС Бен Бернанке. “В нашем прогнозе развития экономики США на самом деле больших изменений нет”, — заявил он в конгрессе США. Но другие экономисты утверждают, что прошлый вторник может стать поворотным моментом. “Это важный звонок, — говорит главный экономист Moody's Investors Service Джон Лонски, — недоверие к рискам растет, причем как раз тогда, когда инвестрасходы оказались ниже, чем ожидалось”.

“Я бы не говорил, что [падение] кончилось”, — вторит ему инвестдиректор Bessemer Investment Management Марк Стерн. Он говорит, что инвесторы осознали, что слишком переплатили за рискованные инструменты, и теперь рынок наблюдает, как котировки опускаются на свой нормальный уровень. “Логично ожидать, что высокая волатильность сохранится, и приличной коррекции удивляться не стоит”, — добавляет он.

Снижение спроса на инвестриски особенно заметно на рынке высокорискованных ипотечных кредитов. По ним сильно выросли дефолты, и банки стали размещать меньше бондов, обеспеченных такими ссудами. “Это затрагивает всех в цепочке [инвесторов], — отмечает портфельный управляющий хедж-фонда Saye Capital Грег Миллер, — сейчас некоторым заемщикам стало труднее получить кредит, чем всего месяц или два назад”.

Падение интереса к рискам ставит под удар компании с большими долгами или испытывающие финансовые трудности. В последние годы они без труда находили новое финансирование: сейчас процент не платящих по долгам очень низкий, но, по прогнозам, он должен вырасти. По данным Standard & Poor's, на конец января уровень корпоративных банкротств составлял 1,4% по сравнению со средними 4,5% за последние 25 лет. “Готовность инвесторов принимать риски дала возможность остаться на плаву многим компаниям, которые иначе бы пошли ко дну”, — говорит портфельный управляющий Pacific Investment Management Рэй Кеннеди. Так, телекоммуникационная Charter Communications сумела получить в 2006 г. новое финансирование на миллиарды долларов, хотя несла убытки и умножала долги. “Это дало ей возможность выиграть время, чтобы наладить работу, — говорит Кеннеди, — если бы такое произошло в 2002 г., они бы никогда не получили этих денег”.

Выиграли от интереса инвесторов к рискам развивающиеся страны, в 2006 г. разместившие на мировом рынке облигации на $319 млрд по сравнению с $122 млрд в 2002 г. С 2002 г. активы хедж-фонда NWI Management, инвестирующего в долги развивающихся стран, выросли втрое — до $5 млрд. Его гендиректор Хари Харихаран говорит, что снижение премий по рискам “вполне заслуженно”. Например, доходность трехлетних бразильских бондов в местной валюте за последние несколько лет упала до 12% с 19%, поскольку ЦБ Бразилии понизил инфляцию до 4% с 5%. “Часть легких денег, уходящих на сторону, может вернуться в США, — предрекает инвестдиректор Philadelphia Trust Ричард Сайчел, — и акции крупных корпораций США снова могут оказаться в фаворе”. (WSJ, 1-5.03.2007, Татьяна Бочкарева)

“Ведомости”

54
Министерство экономического развития на днях понизило прогнозы цен на нефть до $39-45 за баррель на 2009-2010 гг. Это не столько прогноз, сколько констатация факта — цена на нефть больше не растет, а новый тренд пока отчетливо не обнаружил себя. И хотя крупнейшие аналитические центры не прогнозируют значительного падения нефтяных цен, их непредсказуемость становится сегодня важнейшим фактором прогнозирования ситуации для ресурсозависимой экономики. А потому вопрос о том, что будет, если цены упадут, и как следует вести себя в этом случае экономическим властям, является сегодня чрезвычайно актуальным. Но даже если цены замрут на сегодняшнем высоком уровне, у российских властей есть несколько сценариев поведения, которые приведут к различным последствиям для российской экономики.

Дорогая нефть

Во-первых, чем дольше цены остаются на высоком уровне, чем больше экономические агенты и чиновники привыкают к этой ситуации, тем больше соблазн увеличивать госрасходы и тем выше политическое давление в пользу такого увеличения. Ситуацию обостряет приближение президентских и парламентских выборов в России.

Вторая проблема в сценарии высоких цен — это тот способ, с помощью которого власти будут бороться с чрезмерным притоком валюты. Как известно, в последние годы доходы государства, полученные благодаря высоким ценам на нефть, аккумулировались в стабфонде. С другой стороны, Центробанк не допускал укрепления номинального курса рубля, проводя рублевые интервенции (т. е. фактически скупал избыток валюты у экономических агентов). Такая стратегия отчасти способствовала экономическому росту, но вместе с тем вела к укреплению реального курса рубля (заметно ускорившемуся в последние годы) и росту цен. Планы по снижению инфляции оказались не выполнены, и уже три года она держится на уровне 10-12%.

Однако во второй половине 2006 г. Центробанк несколько уклонился от традиционной политики валютной стерилизации, допустив номинальное укрепление рубля по отношению к доллару США по итогам 2006 г. на 8,5% (доллар подешевел с 28,78 до 26,33 руб.). Это в определенной степени и позволило правительству добиться снижения инфляции до 9%.

Итак, даже в случае сохранения высоких цен на нефть развитие ситуации в перспективе ближайших лет будет зависеть во многом от той или иной стратегии, выбранной экономическими властями. Институт экономики переходного периода рассчитал три сценария изменения основных макроэкономических показателей в зависимости от той или иной стратегии в сфере денежно-кредитной политики на ближайшие пять лет.

Инерция

Сценарий I описывает, по сути, инерционный вариант. Предполагается, что правительство не допустит увеличения расходов федерального бюджета после президентских выборов сверх 18,5% ВВП, а рост расходов в предвыборный период составит не более 2 процентных пунктов ВВП. Сохранится налоговая система, не будут пересматриваться правила накопления средств в стабфонде, а годовые темпы роста тарифов естественных монополий будут превышать уровень инфляции не более чем на 2-2,5 п. п. При этом Центробанк будет придерживаться прежней, традиционной политики накопления золотовалютных резервов, т. е. сдерживать как номинальное, так и реальное укрепление рубля.

В этом случае, по нашим расчетам, совокупный прирост реального ВВП за пять лет (2007-2011) составит примерно 25% (см. таблицу), при этом годовые темпы прироста будут снижаться и опустятся к концу периода до 3,5%. Это произойдет за счет исчерпания возможностей сырьевого сектора в качестве источника роста. В целом экономика России в этом сценарии выходит в 2011 г. на объем ВВП, равный $1,5 трлн (по текущему курсу). Профицит федерального бюджета составит не менее 4% ВВП, размеры стабфонда — около 25-26% ВВП ($380-390 млрд), а золотовалютные резервы — $405-415 млрд. Суммарный рост реального эффективного курса рубля составит примерно 35% (+48% к уровню накануне кризиса 1998 г.). При этом номинальный курс рубля к концу 2011 г. окажется на уровне 29,5-30,5 руб. за доллар. По нашим оценкам, в рамках данного сценария уровень инфляции в 2011 г. ниже 6% невозможен. А совокупный рост цен за пять лет составит не менее 40%.

Такой сценарий — сохранение высоких цен на нефть, рост доходов в экономике в целом и реальной заработной платы на фоне достаточно высокой инфляции и укрепления рубля — будет иметь и определенные социальные последствия. В частности, усиление дифференциации доходов граждан: на 20% наиболее бедных будет приходиться еще меньшая доля всех доходов населения — всего 4,9% (сейчас 5,4%). С другой стороны, доля самых бедных (ниже прожиточного уровня) также чувствительно сократится — с 15,8% до 12,1%.

Расходы, инфляция и курс

Если же экономические власти продолжат наращивать расходы в предвыборный период и не сумеют снизить их после выборов 2008 г., в результате чего в 2009 г. они достигнут уровня в 21% ВВП, то итоги экономической пятилетки окажутся существенно иными (сценарий II). Так, совокупный рост ВВП в этом случае не превысит 21,5%, а инфляция не опустится ниже 7%.

В сценарии наращивания госрасходов, наоборот, дифференциация доходов населения несколько снижается (доля 20% низкодоходной группы вырастает до 5,7%). Но параллельно вырастет и доля людей, чьи доходы остаются ниже прожиточного минимума — с 15,8% до 17,0%. Профицит бюджета сокращается к 2011 г. до 1% ВВП, совокупный рост реального курса рубля достигает 39% (+52% к уровню накануне кризиса 1998 г.). А объем стабилизационного фонда не превысит 17% ВВП.

В случае если экономические власти, наоборот, выберут главным ориентиром денежно-кредитной политики план снижения инфляции, предполагающий достижение уровня в 4% к 2011 г., совокупный рост ВВП окажется выше, чем в инерционном сценарии (26-27% за пять лет), благодаря более медленному росту реального курса рубля (не более 30%). Это, однако, потребует от ЦБ дополнительной стерилизации денежной эмиссии в размере примерно 200 млрд руб. в год по сравнению с инерционным сценарием. Но такой объем стерилизации должен быть достигнут за счет использования дополнительных инструментов денежной политики ЦБ, помимо накопления средств на счетах стабфонда (выпуск облигаций, повышение процентных ставок для коммерческих банков по депозитам в ЦБ, ограничение внешних заимствований госкомпаний и др.).

Как и в первом сценарии, дифференциация доходов населения в этом случае усилится, но зато сокращение бедности окажется еще более заметным. Число граждан, имеющих доходы ниже прожиточного минимума, сократится до 11%.

Если же ЦБ не сумеет расширить арсенал средств для связывания рублевой эмиссии, а продолжит политику второй половины 2006 г. (сдерживание инфляции за счет номинального укрепления рубля), это приведет, согласно нашим расчетам, к серьезному затуханию роста (сценарий IV). Уровень инфляции в 4% к 2011 г. может быть достигнут и таким способом. Однако совокупный рост ВВП составит не более 11,5%.

Если, например, ЦБ откажется сегодня от наращивания золотовалютных резервов, зафиксировав их на уровне конца 2006 г. (около $300 млрд), то доллар уже к концу 2007 г. будет стоить меньше 18 руб. (в последующие годы вследствие выравнивания платежного баланса номинальный курс рубля начнет несколько снижаться и к 2011 г. опустится до 22-23 руб. за доллар). Это, в частности, приведет к формированию отрицательного сальдо торгового баланса уже на рубеже 2007-2008 гг., а в 2011 г. дефицит торгового баланса может достигнуть $35-40 млрд (около 15% экспорта). Рост реального курса за 2007-2011 гг. составит до 45% (+55-60% к июлю 1998 г.). Уровень дифференциации доходов, как и в третьем сценарии, несколько снизится, а вот уровень бедности — практически нет.

Очевидно, что низкая инфляция является одним из макроэкономических условий, благоприятствующих развитию несырьевого сектора экономики, т. е. той самой диверсификации. Она же позволяет добиться наибольших результатов в деле борьбы с бедностью. Однако, как видно из приведенных расчетов трех гипотетических моделей кредитно-денежной политики, добиться снижения инфляции необходимо, не прибегая к номинальному укреплению рубля, которое приведет к резкому замедлению темпов роста. В свою очередь, при более высокой инфляции (не ниже 6-7%) велика вероятность реализации сценария затухающего роста. А наращивание бюджетных расходов не только приведет к снижению темпов роста примерно до 4% в год, но еще и к увеличению числа бедных в стране.

Сергей Дробышевский
Павел Кадочников
Сергей Синельников-Мурылев


“Ведомости”

55
Макроэкономика / Накануне
« : 21.02.2007 10:48 »
Анализ динамики мировой и американской нефтедобычи за минувший век показывает, что ценовой всплеск последних лет в ближайшее время сменится новой масштабной коррекцией глобального значения. Дешевая нефть вызовет кризис российской экономики

Причины изменения стоимости нефти на мировом рынке окутаны густым туманом информационного шума, и возникает ощущение, что кому-то очень влиятельному здесь есть что скрывать. Догадки встречаются самые экзотические — вплоть до влияния Солнца на активность нефтяных брокеров. От чего все же зависит уровень мировых цен на нефть (см. график 1)?

Нефтяные аналитики любят объяснять движение нефтяных цен фундаментальными факторами, действие которых, на наш взгляд, мало что объясняет.

Фундаментальные загадки

Как следует из графика 2, добыча нефти странами — членами ОПЕК устойчиво увеличивалась в периоды низкой стоимости сырья (1965–1973 и 1986–2004 гг.), а остановка роста добычи ОПЕК в 1974–1980 годах совпала с периодом высоких цен. Это, казалось бы, подтверждает популярную теорию ценовых манипуляций картеля как главного фактора ценообразования. Однако резкое снижение добычи ОПЕК в 1981–1986 годах происходило на фоне не увеличения, а падения мировых цен на нефть в реальном исчислении.

Вряд ли удастся обнаружить какую-либо значимую связь между колебаниями цен и плавно увеличивающейся добычей нефти странами, не входящими в ОПЕК. Временные приостановки роста добычи этими государствами совпадали с периодами как повышения цен (1974–1975, 2002–2005 гг.), так и их падения (1983–1986 гг., см. график 3).

Добыча нефти в странах бывшего СССР характеризуется и временами больших неудач, когда сокращение добычи накладывалось на снижение мировых цен, и периодами крупных удач, когда добыча снова начинала увеличиваться в ситуации роста цен на мировом рынке (см. график 4). Отсюда можно сделать статистически безупречный, но абсурдный по смыслу (мировой рынок делает нам еще лучше, когда нам и без того хорошо, и старается навредить, когда нам становится хуже) вывод, что мировые цены растут тогда, когда повышается добыча нефти в России и других государствах бывшего СССР, и падают, когда в нашей стране кризис.

Не выдерживает критики при пристальном рассмотрении и идея повышения цен на нефть из-за роста ее потребления. Мир использует все больше нефти, но темпы роста потребления, в отличие от цен, практически не меняются в течение длительных интервалов времени (см. график 5). Влияние расширяющихся рынков Индии и Китая не объясняет динамики мировых цен — суммарный ежегодный прирост потребления в этих двух странах при всех высоких относительных показателях составляет всего 0,2–0,5% мирового спроса.

Снижение потребления нефти в конце 1970−х — начале 1980−х годов и слом динамики по сравнению с 1960–1970−ми годами были вызваны активной энергетической политикой развитых государств Запада и глубоким кризисом стран третьего мира. Конечно, и то и другое стало следствием изменившейся энергетической ситуации, но причинно-следственные связи выглядят именно так: темпы потребления зависят от цен, но опосредованно — через долгосрочные изменения государственной энергетической политики, а не как прямой результат текущей рыночной конъюнктуры.

О физической нехватке нефти говорить сегодня не приходится. Запасы нефти за двадцать лет, с 1985−го по 2006 год, почти удвоились — с 770 до 1200 млрд баррелей (164 млрд тонн), что позволяет поддерживать сложившиеся темпы ее потребления еще длительное время.

Театр одного актера

Так чем же все-таки определяется динамика цен на нефть? Начиная с открытия нефти в Пенсильвании во второй половине XIX века мировая нефтяная промышленность пережила не менее восьми циклических пиков активности, после которых наступал резкий и неизбежный спад. Нефтяная отрасль — типичный пример boom/bust-бизнеса, то есть такого, для которого характерны периоды лихорадочной активности, чередующиеся с временами застоя. В этом рынок нефти не уникален. Исключительность его в том, что определяющее влияние на весь мировой рынок нефти оказывает всего одна страна — Соединенные Штаты Америки.

В то время как основная часть ресурсов жидкого топлива находится на Ближнем и Среднем Востоке, примерно 80% всего капитала мировой нефтяной промышленности сосредоточено в США. В Штатах существует гигантский фонд низкопроизводительных нефтяных скважин, которые работают вполовину мощности. Никакой свободный рынок не может оправдать существования огромной малопроизводительной резервной системы нефтеснабжения, этого детища холодной войны. В случае серьезного мирового политического кризиса, войны, перерыва в поставках Америка может удвоить собственную добычу нефти за считаные дни, если не часы. Плюс к тому в стратегических запасах содержится резерв нефти, достаточный для возмещения импорта в течение 90 дней, или около 100 млн тонн. Причем планируется удвоить длину этого дамоклова меча, нависающего над рыночной стихией, доведя стратегические запасы до 1,5 млрд баррелей.

Однако срок жизни нефтяной скважины ограничен 20–25 годами. Сохранить свой добычный потенциал Соединенные Штаты могут лишь периодическими кампаниями массированного бурения, финансирование которых возможно только за счет роста мировых цен на нефть. Поэтому мировой нефтяной цикл привязан к циклу воспроизводства американских нефтегазодобывающих скважин и коррелирует со средним временем эксплуатации скважины (см. график 6). А издержки воспроизводства капитала американской нефтяной промышленности перекладываются за счет повышения цен на весь мир. Это именно та загадка, которую американские нефтяники и политики тщательно от всех скрывают: не ОПЕК, а США стоят у штурвала глобального нефтетанкера.

Механизм одностороннего контроля над мировым рынком нефти американцы создали в 40–70−х годах ХХ века, прекрасно понимая, как говорил еще лорд Керзон, что «дело союзников приплыло к победе на гребне нефтяной волны», и имея намерение и впредь свободно «серфинговать» на таких гребнях.

Действует этот механизм так: США согласуют желаемый уровень цен с Саудовской Аравией, а саудовцы добывают больше или меньше нефти, чтобы выйти на данный уровень. Саудовская Аравия, которой принадлежит около четверти всех мировых запасов нефти, выступает в роли компенсирующего, свингового поставщика. Aramco, эта непубличная, закрытая от посторонних взглядов гигантская американо-саудовская корпорация, по стоимости активов превосходящая «Газпром» примерно втрое, — главный маркетмейкер в мире. Влияние Aramco, фактически управляемой правительствами США и Саудовской Аравии, многократно усиливается путем координации действий с другими транснациональными «сестрами» — такими, как Shell, Exxon Mobil и Shevron. Олигополия с нефтяного рынка никуда не делась.

Для сохранения действенности этого механизма требуются серьезные политические усилия и постоянная накачка военных мускулов. И нет никаких оснований предполагать, что этот отлаженный механизм более не действует. Наоборот, американцы решили усилить возможности контроля над мировым рынком нефти путем дерзкой экспедиции в Ирак. Если им удастся распространить свой контроль и на Иран, то нефтяной рынок попадет в их полное распоряжение, так как эти три страны располагают примерно половиной всей мировой нефти и почти всеми ресурсами нефти дешевой. Всем остальным государствам, включая Россию и США, добыча нефти обходится гораздо дороже.

Спад не за горами

Несмотря на то что США имеют практически открытый доступ к ближневосточным богатствам, основой американского энергетического могущества остается их собственная нефтяная промышленность. В настоящее время инвестирование в американскую нефть медленно ползет вверх. Активность бурения уже почти втрое превысила уровень кризисного 1999 года, но пока еще вдвое ниже, чем в пиковом 1981 году. Но уже сейчас в США работает в два раза больше буровых установок, чем во всем остальном мире вместе взятом! Объем ввода скважин приближается к уровням конца 1970−х — начала 1980−х годов (см. график 7). Это означает, что пик, а за ним, соответственно, и спад не за горами. Судя по наблюдавшейся в прошлом динамике, точка перелома будет достигнута в 2007–2009 годах. То есть нынешняя нефтяная эйфория продлится всего два-три года. Это та фора, которую Россия все еще, возможно, имеет для осуществления стратегического маневра.

Одна из опасностей нынешней ситуации заключается в том, что, перед тем как надолго упасть, цены могут еще подрасти, порождая необоснованные надежды и приводя к неверным политическим и экономическим решениям.

Что будет после того, как цены дойдут до пика? США просто обвалят их, потому что высокие цены им будут уже не нужны. Наоборот, надо будет, чтобы покупали больше нефти, так как сейчас идет процесс мощного инвестирования в нефтяную промышленность и добывающие возможности уже превышают спрос. Если мы увидим, что в Америке началось резкое снижение инвестиций в бурение, это будет означать, что цикл заканчивается. И это будет сильным сигналом к тому, что цена должна вот-вот упасть.

Готовиться к кризису

Что будет означать нефть по 20 долларов за баррель для российской экономики? На наш взгляд, быстро изменится ситуация во внешней торговле, рубль обесценится. Больше всего пострадает частный сектор — многочисленные импортеры, черный и серый рынок, которые сегодня обеспечивают занятость и снабжение потребительскими товарами миллионов людей. У них закончатся деньги, они побегут в банки, резко возрастет нагрузка на банковскую систему, банкам нечего будет предложить, потому что доходы от экспорта упадут. В то же самое время экспортеры потеряют возможность малой кровью разрабатывать новые месторождения. Старые действующие месторождения станут нерентабельными до следующего цикла. Наступит полномасштабный экономический кризис.

Главной политической проблемой будет не столько дефицит бюджета, сколько опустение полок и разорение мелкого бизнеса. Возникнет очень опасная политическая нестабильность, причем носителями ее будут не маргиналы, которых сегодня опасаются в политических кругах, а те, кого пока никто не боится, но кто гораздо страшнее маргиналов, — это люди, которые в данный момент трудоустроены. Надо понять, что главная цель в условиях кризиса — не спасти бюджет, а не допустить опустения полок, массового разорения мелкого бизнеса и потери рабочих мест.

1998 год оставил черную полосу в новейшей истории российской экономики. Но тогдашняя коррекция была не того масштаба и эпизод быстро закончился. Произошла корректировка обменного курса, а потом начался быстрый рост цен на нефть, который остановил кризис. Нужно ожидать, что в этот раз могут начаться процессы, напоминающие не 1998−й, а 1986–1988−е, закончившиеся, как известно, 1991−м годом. Вот та модель развития ситуации, к которой нужно быть готовыми. Никогда не следует также забывать и 1929 год, когда рухнули все мировые рынки, в том числе рынок зерна — основы экспорта России. Не Сталин, а мировой экономический кризис прикончил нэп и породил госмонополистический социализм, причем не только в СССР, но и у его главного торгового партнера, а затем главного врага — Германии.

Возможные решения нужно искать прямо сейчас, сегодня. Необходимо найти способ увеличения инвестиций в материальную базу нефтедобычи и затратить деньги на масштабное импортозамещение.

Настоящая энергетическая сверхдержава

  • США потребляют больше нефти, чем следующие за ними Китай, Япония, Россия, Германия и Индия вместе взятые;
  • США импортируют столько же нефти, сколько следующие за ними Япония, Китай, Германия и Франция вместе взятые;
  • Россия потребляет в семь с половиной раз меньше нефти, чем США.

Игорь Лавровский

Эксперт

56
Россию и россиян ждет сказочное будущее, по уровню жизни страна догонит и перегонит ведущие европейские державы, надо лишь потерпеть два-три десятка лет. Это следует из заявления, которое сделал в немецком Эссене в пятницу вечером министр финансов Алексей Кудрин. По его словам, в 2031–2032 годах Россия по ВВП на душу населения догонит Францию, а в 2037–2038 годах – Германию. Причем уже в 2020 году по этому показателю будет достигнут уровень Германии 2003 года.

Делая это заявление, министр отметил, что оно является ответом на часто задаваемый ему вопрос: «Когда же мы будем жить как в Париже?» Он также повторил сделанное им две недели назад заявление о том, что по совокупному объему ВВП, по паритету покупательной способности Россия уже обогнала Италию, а в 2010 – 2011 году опередит Францию (см. «НГ» за 29.01.2007). Впрочем, последний показатель мало что значит для граждан. Кроме возможности гордиться величиной экономики своей страны в мировой табели о рангах он им ничего не дает, что, собственно, и подтверждает следующее сравнение Кудрина. Он справедливо заметил, что китайская экономика больше экономик многих других стран, но китайцы все равно беднее россиян, у них «ВВП на душу населения меньше, чем в России».

Отметим, что прогноз министра сбудется в том случае, если Россия и страны, с которыми ее сравнивают, сохранят в ближайшие четверть века нынешние или близкие к ним темпы роста экономики. При этом не факт, что «жить как в Париже» будут все категории россиян. Пока что в России уровень расслоения между бедными и богатыми в полтора-два раза выше, чем в странах Евросоюза, и разница постоянно увеличивается. В России доходы 10% самых богатых граждан больше доходов 10% самых бедных граждан в 15–20 раз, в то время как в Германии – в 6,9, а во Франции – в 9 раз. Еще более разительна разница между доходами в столице и провинции. Если эти различия в доходах разных категорий граждан сохранятся, то не исключено, что российские граждане с доходами выше среднего будут жить даже лучше аналогичной социальной прослойки немцев и французов, а парижане будут выглядеть на фоне москвичей бедными родственниками. Правда, при этом россияне из провинции будут беднее французских провинциалов, а неимущим слоям российского общества придется завидовать достатку немецких бедняков.

Учитывая эти социально-экономические особенности сравниваемых стран, российские экономисты неоднозначно восприняли прогноз Кудрина. «Российская экономика висит на единственной ниточке в виде притока доходов от нефтегазового экспорта, и нет никаких гарантий, что такая же благоприятная конъюнктура сохранится неизменной в течение 20–30 лет», – считает научный руководитель Высшей школы экономики Евгений Ясин. Теоретическая возможность для догоняющего роста в России сохраняется, но реализована эта возможность, по мнению экономиста, может быть только «в случае продолжения экономических реформ, на основе рыночной и демократической модернизации». В то же время состояние государственных институтов и культуры бизнеса является мощным тормозом для развития, и торможение экономического роста, по словам Ясина, может стать все более заметным.

«По статистике, доходы населения в России растут на 10–11% в год, а в Италии или Германии – всего на 2–3%, и если предположить, что такая же тенденция останется неизменной еще 20–30 лет, и учесть быстрое вымирание населения, то даже школьник может посчитать, когда именно сравняются душевые доходы. Но примитивные бухгалтерские расчеты в долгосрочных прогнозах, как правило, не работают, поскольку важно выяснить, за счет чего растут доходы и ВВП», – говорит руководитель Центра социальной политики Института экономики РАН Евгений Гонтмахер. Он отмечает, что если европейская экономика растет за счет создания новых высокотехнологичных производств, то в России рост базируется исключительно на колебаниях мировых цен на нефть. При этом производство и структура экономики в России остаются архаичными, а в некоторых регионах – «доиндустриальными». Так что, если цены на энергоносители не будут расти такими же бурными темпами и российская экономика при этом не будет модернизирована, то прогноз Кудрина может и не сбыться.

Независимая газета

57
Российская экономика вступает в полосу новых рисков. Об этом предупреждают аналитики международного рейтингового агентства Standard & Poor’s в обнародованном вчера докладе. По мнению авторов исследования, грядущая в ходе президентских выборов 2008 года «смена руководства (страны. – «НГ») сопряжена с повышенной неопределенностью и риском нарушения преемственности политического курса».

«Сколько-нибудь значительные политические просчеты могут подорвать основы, на которых держатся экономические достижения России последних лет и, таким образом, негативно повлиять на уровень суверенных рейтингов. К тем же последствиям могут привести непредвиденный политический кризис или резкое падение цен на сырьевые товары», – пишут аналитики Standard & Poor’s.

По мнению авторов доклада, в числе негативных факторов, влияющих на экономику, первое место занимает слабость политических, правовых и экономических институтов.

Отметим, что за последние 7 лет агентство 10 раз повышало суверенный рейтинг России. В настоящее время эксперты агентства отмечают, что уровень ВВП на душу населения уже превысил показатели присвоенного рейтинга. Также эксперты обеспокоены ростом активности на международных рынках российских госкомпаний. По их логике, кризис может возникнуть вследствие смены политического курса, так как большинство госкомпаний являются заложниками политической стратегии страны, то они подчиняются решениям властей, даже если это не вписывается в бизнес-стратегию самой компании.

С точкой зрения экспертов агентства согласен главный экономист ИК «Тройка Диалог» Евгений Гавриленков. Он приводит пример «Газпрома», активно занимающего денежные ресурсы на международных рынках. «Долги «Газпрома» растут быстрее, чем производство. И это не единичный пример», – говорит Гавриленков. При этом он считает, что политическая составляющая в деятельности компаний приносит пользу. «Многие решения «Газпрома» действительно были политическими, однако не все они убыточны. Вот с соседями начинаем потихоньку разбираться, будем повышать цены на внутреннем рынке», – комментирует Гавриленков.

НГ

58
За последние полгода цены меди упали на 36% с $8,8 тыс./т до $5,6 тыс./т. Растущие складские запасы позволяют экспертам говорить о дальнейшем удешевлении этого товара и акций его производителей. Аналитики ABN Amro называют медь флагманским металлом, определяющим курс для остальных.

Падение котировок меди до новых минимумов наводит на мысль, что и другие базовые металлы близки к обвалу. «Когда год назад на рынке цветных металлов начинался бум, медь была в авангарде. Тогда она вела других вверх. Есть опасения, что в ближайшем будущем она с таким же успехом потянет цветные металлы вниз», – сообщил аналитик международного банка ABN Amro Ник Мур.

Напомним, что в начале 2006 года котировки меди начали неожиданный взлет, не имеющий под собой понятных объективных причин. С января по май металл подорожал вдвое с $4,5 тыс./т до $8,8 тыс./т. Вслед за ним столь же стремительно выросла стоимость алюминия, цинка, никеля, олова, свинца. Причиной взвинчивания цен в секторе цветных металлов стал переход инвестфондов с нестабильных рынков ценных бумаг и нефти к вложению средств в металлы.

Однако последние пол года котировки меди сохраняют устойчивый тренд на понижение, отбивая у инвестфондов желание вкладывать средства в этот рынок.

Сегодня на удешевление меди влияют два фактора: снижение спроса на «красный металл» со стороны строительной и автомобилестроительной отраслей США, а также затоваривание складов. В частности запасы меди на Лондонской бирже металлов с октября увеличились вдвое до 230 тонн. По данным Международной группы изучения рынка меди (ICSG) за девять месяцев 2006 года США сократили потребление подорожавшей меди на 1,3% Китай – на 6,4% относительно аналогичного периода 2005-го.

«Непонятно что произошло с крупнейшим потребителем цветных металлов. Если раньше Китай был основной движущей силой рынка, то сегодня он, скорее, способствует снижению цен», – говорит торговый директор Equidex Brokerage Group Рон Гудис.

По данным ICSG за девять месяцев 2006 года мировое производство меди выросло на 5,8% до 12,9 млн. тонн. Из первородного сырья было получено 11,1 млн. тонн из лома – 1,8 млн. тонн. Некоторые эксперты предполагают, что на рынке возможно перепроизводство.

Опасения инвесторов негативно отражаются на капитализации производителей металлов. Ценные бумаги добывающих компаний с мая 2006 года подешевели примерно на четверть. Так, например, акции BHP Billiton упали с £12 до £9 за штуку, акции Rio Tinto – с £31 до £25.31.

«Вполне вероятно, что котировки меди вскоре остановят свое падение, однако вслед за ней может произойти еще более крутой обвал других металлов. Ведь многие из них до сих пор держатся на чрезмерно больших высотах”, – считает аналитик международной консалтинговой компании Man Financial Эд Меир.

www.economica.com.ua

59
Российские финансовые рынки в 2006 году ставили рекорды почти каждую неделю: то фондовые индексы обновят очередной рекорд, а акции «голубых фишек» подорожают до небывалых уровней, то курс рубля к доллару достигнет многолетних максимумов. Финансовые рынки в 2006 году, казалось, волновали всех, от простых россиян до самых высокопоставленных чиновников.

Все выше и выше

Главные фондовые индексы России, ММВБ и РТС, начали расти сразу после того, как трейдеры вышли с долгих зимних каникул. Они принялись наверстывать упущенные в праздники прибыли: уже 10 января индекс РТС прибавил около 65 пунктов, 11 января прошел отметку в 1200 пунктов, 24 января — в 1300 пунктов. Бурный рост фондового рынка продолжался до самого конца февраля, когда индекс РТС преодолел отметку в полторы тысячи пунктов.

После небольшой паузы в марте он снова начал увеличиваться и прошел 1700 пунктов к началу мая. Летом и в начале осени рынок колебался, и прошел отметку в 1800 пунктов только в начале декабря, после чего трейдеры стали готовиться к Новому году: объем торгов уменьшился, а резкие колебания цен сошли на нет.

Потенциал для начального роста у российского рынка остался еще с 2005 года — за тот год индекс РТС вырос на 86 процентов, ММВБ — на 83 процента. В 2006 году увеличение фондовых показателей было менее впечатляющим — они выросли только на треть.

Рост российского рынка стал приятным подарком для всех, вкладывающих средства в отечественные акции. И хотя традиционный рейтинг Forbes за 2006 год еще не опубликован, можно с уверенностью сказать — самые богатые стали еще богаче. Причем значительно.

Например, почти все состояние Вагита Алекперова составляют акции «Лукойла». А капитализация этой компании за 2006 год выросла без малого на 20 миллиардов долларов — с 53,5 до 73 миллиардов долларов. Не прогадали и владельцы ненефтяных активов — суммарная стоимость всех акций оператора сотовой связи МТС выросла с 14 до 16,4 миллиарда долларов. И это при том, что к концу года прирост абонентов у российских сотовых операторов сильно сократился — в ноябре этот показатель был худшим за три года.

Не осталось в убытке и государство — капитализация «Газпрома» после либерализации рынка его акций увеличилась почти на 70 миллиардов долларов, а РАО «ЕЭС России» более чем в два раза — с 18 до 40 миллиардов долларов.

Причин, из-за которых инвесторы скупали российские «голубые фишки», можно выделить несколько десятков, — от интереса россиян к паевым инвестиционным фондам до роста экономики США. Но важнейшие из них — это повышение цен на нефть и спрос на «голубые фишки» со стороны зарубежных инвесторов.

Нельзя говорить о том, что последние особенно полюбили исключительно российский рынок. В 2005-2006 годах западные инвесторы переложили часть своих средств в акции компаний со всех развивающихся рынков. Кратковременные вложения позволили им привлечь дополнительную прибыль, но одновременно создали опасность для остальных инвесторов: как только в развивающихся странах появлялись признаки нестабильности (в случае с Россией падали цены на нефть), многочисленные западные инвестиционные и пенсионные фонды забирали свои деньги и спешили их переложить в «голубые фишки» американских или европейских рынков.

В результате уже весной в России со злорадным нетерпением ожидали мощного фондового обвала — аналитики считали, что рынок перегрет, в СМИ замаячил термин «пузырь». Журналисты спрашивали о фондовом рынке всех без исключения чиновников — от президента Владимира Путина до действительно финансовых экспертов — министра финансов Алексея Кудрина, главы Федеральной службы по финансовым рынкам Олега Вьюгина или главы Центробанка Сергея Игнатьева. Чиновники утверждали, что рынок акций мол, действительно рисковый, но опасаться пузыря пока не стоит:

К счастью для российских инвесторов, которых за 2006 год стало больше в несколько раз, то ли пузырь оказался не слишком значительным, то ли оболочка его слишком прочной — индексы РТС и ММВБ действительно опустились, но паники среди трейдеров не наблюдалось.

Год нефтяника

Спад произошел из-за нефти. Прогнозы по ценам на топливо сыпались в 2006 году как из рога изобилия. Большую часть года трейдеры и эксперты сходились в том, что цены на нефть вырастут и могут достигнуть даже 100 долларов за баррель. В конце года общее мнение базировалось на том, что пока в мире наблюдается относительная стабильность, цены на топливо будут не только не расти, но и даже падать. Тем более, ближе к зиме дало о себе знать глобальное потепление и спрос на топливо снизился.

Тем не менее, в 2006 году стоимость нефти достигала исторических максимумов — в июле баррель нефти штурмовал отметку в 80 долларов за баррель. Главные причины роста цен — нестабильность на Ближнем Востоке и неустойчивость доллара. Пик цен пришелся на июль-август 2006 года из-за полной неясности в конфликте между Ливаном и Израилем.

Как только войска Израиля начали бомбить своего соседа, трейдеры стали скупать нефтяные контракты. Это отразилось на всех фондовых рынках в мире — от США до Арабских Эмиратов.

А несколькими месяцами ранее сырьевые рынки взволновал Иран со своей ядерной программой. Инвесторы опасались, что резкое охлаждение отношений между американцами и иранцами может привести к очередному военному конфликту. Если бы войска США действительно вторглись в Иран, то предугадать, до каких вершин поднялись бы цены на нефть, было бы просто невозможно: Иран является четвертым по величине производителем нефти в мире.

Президент США Джордж Буш, видимо, ощутив себя виноватым за повышение цен, в апреле принял меры для стабилизации рынка. В частности, Штаты временно прекратили пополнять Стратегический нефтяной запас, что существенно увеличило предложение на рынке.

Другие факторы, повлиявшие на рост цен на нефть в 2006 году, можно назвать незначительными. На протяжении всего года в Нигерии захватывали иностранных нефтяников, а нефтепроводы взрывали или нещадно обворовывали. На Аляске из строя вышел трубопровод, соединяющий самое больше месторождение на Аляске с конечными потребителями. А в России сломался нефтепровод «Дружба», что ограничило поставки топлива в Прибалтику.

Все ниже и ниже

Если российский фондовый рынок в 2006 год рос и рос, то с курсом доллара наблюдалась обратная динамика: он падал и падал. Если еще 11 января продать американскую валюту можно было за 28,4 рубля, то к концу года обменники предлагали купить доллары за 26,1-26,2 рубля, что является минимумом с далекого и кризисного 1999 года. Евро на этом фоне не только не подешевел, но и даже вырос по отношению к рублю: в конце года за европейскую валюту давали около 34,65 рубля, а в начале года — 34,36 рубля.

На мировом рынке евро также совершил значительный рывок по отношению к доллару — с 1,18 доллара до 1,31 доллара за один евро. В 2006 году было зафиксировано три скачка европейской валюты: в январе, апреле-мае и ноябре. Несложно заметить, что весной падение доллара снова было связано с ситуацией в Иране.

Однако в России доллар падал не только из-за внешней конъюнктуры. Дело в том, что важнейшей задачей правительства в 2006 году было снижение темпов инфляции. Инструментов для выполнения этой цели у монетарных властей было не очень много. Поэтому-то и было решено воспользоваться падением доллара на мировом рынке, чтобы укрепить рубль и сдержать рост цен.

Но серьезное подорожание отечественной валюты вызвало недовольство со стороны российских экспортеров. Они получают за свой товар именно доллары. Чтобы пустить деньги в производство, экспортеры вынуждены менять их на рубли. Таким образом, чем дороже отечественная валюта, тем сложнее компаниям получать дополнительные прибыли.

Жалобы экспортеров дошли до Владимира Путина к августу. На встрече с министром финансов Алексеем Кудриным он намекнул на то, что укреплять рубль до бесконечности невозможно. Центробанк к словам главы государства прислушался — рубль на некоторое время перестал расти, однако к ноябрю 2006 года снова резко опустился. Тогда стало окончательно ясно, что прогноз правительства по среднему курсу доллара в 28,6 рубля выполнен не будет.

Прогнозы

Традиционно в конце годовых обзоров должен следовать прогноз на будущее. Однако движение курсов валют и фондовых индексов в 2006 году еще раз доказало, что давать прогнозы — дело неблагодарное. Во всяком случае, такие неожиданности, как войну Израиля и Ливана или ядерную программу Ирана, предсказать не мог, наверное, никто.

Единственное, что можно сказать с уверенностью — это то, что по-прежнему большинство мировых рынков — как фондовых, так и валютных будет зависеть от цен на энергоносители. Пока альтернативы горючему топливу не придумано, Россия и другие добывающие страны будут извлекать из сложившейся ситуации дополнительные прибыли, а развитые страны — терять экономическую мощь.

lenta.ru

60
Уязвимость российской экономики растет, предупреждают эксперты Всемирного банка. Несмотря на провозглашенный уход от сырьевой ориентации, обрабатывающая промышленность растет плохо, инновации стимулируются неправильно. Рост цен на газ и ограничения на труд мигрантов станут очередным ударом по экономике.

На первый взгляд, в российской экономике все обстоит неплохо. Ближайшие прогнозы Всемирного банка даже более оптимистичны, нежели родного Минэкономразвития. «Рост ВВП в 2006 году, возможно, составит 7%, инфляция может быть ниже 9%», – сообщил во вторник главный экономист Всемирного банка по России Джон Литвак, представляя очередной доклад ВБ об экономике России. При этом МЭРТ ожидает 6,8-процентного прироста ВВП и 9% инфляции.

ВБ отмечает и значительное увеличение инвестиций и повышение благосостояния населения.

«Рекордно высокие цены на нефть стимулируют внутренний спрос. Реальное укрепление рубля и растущий спрос делают российский внутренний рынок все более привлекательным для инвесторов», – объяснил Литвак.

При этом эксперты ВБ отмечают, что российское правительство предпринимает усилия для закрепления успеха. «Запланирован пакет мер, нацеленных на стимулирование диверсификации экономического роста и инновационной экономики, разработка миграционного законодательства. Подписание долгожданного двустороннего соглашения с США может открыть возможности для вступления России в ВТО в ближайшее время», – говорится в докладе банка.

Однако на этом похвалы заканчиваются. Дальше следует весьма неприятная для нашего правительства критика. «Экономический рост по-прежнему сосредоточен в «неторгуемых» (тех, которые производят не замещаемые импортом продукцию и услуги. – «Газета.Ru») секторах.

Темпы роста обрабатывающей промышленности продолжают снижаться», – констатировал Литвак. По данным Всемирного банка, за январь–октябрь 2006 года обрабатывающее производство подросло всего на 4,7%, тогда как за тот же период 2005 года наблюдался рост в 5,3%. В отдельных отраслях, таких как машиностроение и химическая промышленность, вообще практически наступила стагнация.

«Львиная доля инвестиций в России по-прежнему направляется в нефтегазовый сектор, транспорт, недвижимость и сектор услуг, – отмечают в ВБ. – За первые три квартала 2006 года в обрабатывающие отрасли промышленности (если исключить металлургию) было направлено лишь 13% общего объема инвестиций в основной капитал». При этом 43,3% прямых иностранных инвестиций получила добыча полезных ископаемых.

Скоро российскую экономику ждут новые испытания: предстоит повышение цен на газ и либерализация газового рынка. Это приведет к потере конкурентного преимущества отечественных компаний. «Более высокие тарифы могут стать еще одним ограничивающим фактором роста обрабатывающего сектора России», – говорится в докладе.

Еще одним ударом может стать новая миграционная политика российского руководства.
ВБ отмечает растущую «потребность России во внутренней и внешней миграции для поддержания устойчивых темпов экономического роста». И вроде бы правительство предложило пакет мер на 2007 год, которые отвечают этой цели. «Либерализация миграционного режима вместе с улучшением правовой защиты зарегистрированных мигрантов являются частью этого пакета», – отмечается в докладе. «Однако в сегодняшнем виде новые правила, вполне возможно, будут иметь отрицательное влияние на миграционные потоки, – предупреждает ВБ. – Новые меры обещают введение квот на иммигрантов. И если такие квоты будут применены, то количество рабочих мигрантов в России может резко снизиться, так же как и под влиянием новых правил о запрете торговли на открытых рынках негражданам России».

В своем стремлении к диверсификации экономики правительство тоже действует неправильно. Государственные интервенции для стимулирования отдельных секторов экономики или регионов, особые экономические зоны, научно-технологические парки, венчурный фонд, государственный банк развития, налоговые льготы – все эти меры не повысят конкурентоспособность отечественных компаний, считает Литвак.

Господдержка приводит к тому, что в одной отрасли уживаются как очень высокопроизводительные компании, так и крайне низкопроизводительные – те, кто пристроился к государственной «кормушке».
«Опыт других стран в этой области со всей очевидностью показывает, что залогом успеха инновационной экономики главным образом являются децентрализованные процессы экономической деятельности в условиях жесткой международной конкуренции», – предупреждают в ВБ.

Российские эксперты также отмечают наращивание присутствия государства в экономике. «У правительства есть деньги, и никто не мешает ему воспользоваться ими по своему усмотрению. Поэтому оно проводит социально-ориентированную политику с бурной имитацией инвестиционной деятельности, – соглашается с выводами ВБ экономист инвестбанка «Траст» Евгений Надоршин. – И многие рвутся к этим госинвестициям, представляя локальные, лишь бы прибыльные, проекты». Но это не худшая ситуация, замечает он: «Это оставляет рынку свободу – многие сегменты рынка остаются в стороне и не тормозятся этими странными идеями». Впрочем, в России есть и тенденции к децентрализации, отмечает эксперт, просто они не видны на макроуровне: банки, розничные сети и предприятия обрабатывающей промышленности идут в регионы, потому что там дешевле и земля, и рабочая сила.

Надо сказать, что настолько резкая критика экономической обстановки в России со стороны Всемирного банка не звучала давно. Однако отечественных экспертов такой поворот не смутил, просто к России наконец-то подходят с общемировыми требованиями, объясняют они.

«Это абсолютно объективная оценка, – говорит «Газете.Ru» заместитель руководителя Центра политических технологий Алексей Макаркин. – Просто в 2002–2003 годах было необычно, что в России может быть профицит бюджета. Теперь отмеченные плюсы стали привычными и само собой разумеющимися, и Всемирный банк в большей степени обращает внимание на перспективу. Российские эксперты о поднятых им проблемах говорят уже давно».

«Газета.Ru»

Страницы: 1 2 3 [4] 5 6 7