Сообщения

31

Макроэкономика / Экономика накануне краха

« : 02.06.2009 08:29 »

Рекордный рост мировых цен на нефть и бурный взлет котировок на фондовых рынках на фоне падения реального сектора экономики и снижения ВВП большинства стран могут означать, что в мире появились новые «финансовые пузыри». Как передает корреспондент РИА «Новый Регион», по мнению ряда экономических экспертов, видимость такой стабилизации не может продолжаться бесконечно долго: на самом деле, кризис после гигантских финансовых вливаний получил лишь скрытый характер: когда пузыри лопнут, мир может ожидать новый масштабный провал в экономике.

Некоторые эксперты на протяжении последнего месяца неоднократно обращали внимание на иррациональное поведение мировых цен на нефть, которые при отсутствии спроса начали бурно расти, и неадекватный развитию реального сектора экономики рост фондовых рынков, где котировки возвращаются к максимумам прошлого года. Однако рост продолжается. Даже одна из самых дешевых в мире русская нефть марки Urals достигла максимальной в этом году отметки $64,24 за баррель. Сегодня российские биржи вновь активно растут – в первый час торгов индекс ММВБ повысился сразу на почти на 4%, преодолев планку 1160 пунктов. Индекс РТС взлетел также значительно – до 1130 пунктов.

Аналитик департамента клиентских операций ИГ «Октан» Максим Чернега отмечает, что такое развитие ситуации было наиболее вероятным, поскольку «уж слишком рынок иррационален и эмоционален, чтобы обращать внимание на какие бы то ни было предупреждения».

По его оценке, причина такого неадекватного роста кроется в динамике американского доллара, который обновил годовые минимумы против корзины валют. Максим Чернега считает это неудивительным, поскольку реализуется план США по спасению своей экономики, который предполагает гигантское вливание средств в финансовые инструменты.

«Дымящийся от натуги печатный станок и стремительно увеличивающийся размер суверенного долга США не делают чести мировой резервной валюте (но при этом аукционы по продаже новых долгов проходят на ура). Рациональные инвесторы спешат продать доллары («продать» – это образно, конечно) и вложить свои кровные в любые финансовые активы (сюда отнесем все биржевые инструменты). Почему в финансовые? Да потому, что в случае какого-либо стихийного бедствия от них будет легче избавляться», – отмечает эксперт.

По его мнению, о гиперинфляционном росте активов говорить преждевременно, так как сейчас мы скорее наблюдаем бегство (или выход) инвесторов из конкретной валюты и у ФРС и прочих регуляторов остаются шансы недопустить выливания избыточной ликвидности из банковской системы в экономику.

В то же время директор департамента финансово-экономической экспертизы 2trade Дмитрий Пушкарев обратил внимание, что как любой отсталый рынок, российский сейчас повторяет ошибки рынков более развитых.

«Попытка американцев мгновенно и без особых умственных усилий залить кризис деньгами ни к чему хорошему не привела. События настолько свежи в памяти, что даже не верится многим, что тоже самое происходит теперь у нас. А ведь еще несколько месяцев назад американцы, бравым нахрапом вливали в фондовый рынок колоссальные денежные средства, надеясь замазать гримом ликвидности трупные пятна экономики», – отмечает он.

Эксперт напоминает о событиях конца января, когда индекс Dow Jones находится на отметке 8400 пунктов. Тогда американцы приняли решение о новых вливаниях денежных средств в систему. Первым делом деньги в спешном порядке идут на биржу. Реальный сектор экономики не получает ни цента, а финансовые власти США упорно твердят, что главное создать спокойствие на финансовом рынке, в частности, на фондовом, откуда деньги польются уже извне и придут в реальный сектор. Рынкам это все нравится. Европа и БРИК спорадически выносит вверх, то там, то здесь, реакция в моменте довольно положительная, но по факту на конец мая индекс Dow Jones не прибавил ни пункта, но за это время он успел рухнуть почти на 6400 и отскочить до текущих значений.

При этом Дмитрий Пушкарев отмечает, что в реальном секторе американской экономики дела не стали идти лучше. «Крайслер» и GM начали процедуру банкротства. В период с января по май мы не видели ни одного позитивного отчета, были новые банкротства, – обращает внимание эксперт.

По его мнению, сейчас Россия идет по американскому сценарию. «Сначала рефлектировали на их (не наш) финансовый кризис – зачем-то рухнули в сентябре-октябре. Падение, кстати, было совсем не обязательным – это не наши проблемы были. Теперь, чтоб показать, что у нас всё отлично в экономике, мы накачиваем деньгами фондовый рынок, вместо того, чтоб пустить их в реальный сектор. Президент Медведев нервничает и призывает «прекратить порочную практику», но по факту – до предприятий деньги не доходят, а завихряются и прокручиваются на этапе коммерческих банков. Точно так же, как было в октябре с валютой, происходит сейчас с акциями. Банки вновь злоупотребляют своей посреднической миссией», – считает эксперт.

По его оценке, российские банки весь прошлый и позапрошлый годы набирали внешние кредиты и выдавали их населению и предприятиям. «Много кто им не вернул долги. Да и банкам уже надо отдавать набранное. Отдавать нечем. Западники всё это видят. Для расшивки платежей они дадут еще денежек. Им это надо, чтоб первое: разместить новые средства под бОльшую доходность, чем они это могут сделать у себя и второе: чтоб закрыть предыдущие кредиты. Зачем это нашим? В общем, это конечно вред экономике. Но не многие сейчас думают на будущее. Получив «легкие» деньги, наши банки сейчас закрывают долги и показывают всем какие они хорошие, и второе: вновь получают возможность «прокрутиться краткосрочно» на это раз на бирже. Получив по рукам на игре с валютой в октябре, спекулянты сейчас принялись за фондовый рынок», – полагает эксперт.

В дальнейшем деньги вновь перетекут на Запад, а фондовый пузырь громко и эффектно лопнет, забрызгав даже прохожих, нерезиденты снимут гарантированный по кредитам гешефт и получат деньги обратно, а наши зафиксируют спекулятивную прибыль, – считает Дмитрий Пушкарев.

В Центре экономических исследований Института глобализации и социальных движений (ИГСО) со своей стороны отмечают, что экономическая ситуация в России ухудшилась за последнее время: вместо «прохождения дна» в национальном хозяйстве отмечается углубление спада.

По оценкам экспертов, огромные затраты российских властей на поддержание финансовой стабилизации не остановили общее развитие кризиса даже временно. Продолжающееся ослабление потребителей гарантирует дальнейшее падение ВВП. В стране быстро дорожают продовольственные товары. По расчетам Центра аналитических исследований кадрового холдинга «Анкор» реальные доходы россиян в крупных городах упали в первом квартале 2009 года на 40%. Количество безработных составляет более 10% от трудоспособного населения и продолжает увеличиваться. Снижается сырьевой экспорт: вывоз из России газа сократился в первом триместре 2009 года на 53,3%.

По оценкам экспертов, политика, проводимая в мировом масштабе, оказалась вредной: влитые в финансовый сектор денежные ресурсы лишь замаскировали развитие кризиса. Брошенные на поддержание стабилизации средства ушли на биржу и на сырьевые рынки, приведя к росту цен и тем самым ослабив реальную экономику.

Экономические перспективы лета не выглядят обнадеживающими, считают в ИГСО. Сокращение промышленного производства в России может ускориться. Также вероятно дальнейшее снижение сырьевого экспорта. Внутренний рынок продолжит сжиматься.

«Дополнительные затраты правительства на продление финансовой стабилизации способны привести к исчерпанию валютных резервов, не остановив развития негативных процессов в основании экономики», – полагает директор ИГСО Борис Кагарлицкий.

«Надеждам, возложенным на выделяемые странами по решению G20 $5 трлн., не суждено оправдаться. Окончание стабилизации может затянуться. Однако кризис продолжит развиваться сначала скрытно, а затем ускорено. Глобальная инфляция возрастет. Потребительский спрос не поднимется. Экспортные перспективы России плохие», – отмечает руководитель Центра экономических исследований ИГСО Василий Колташов.

Новый Регион

32

Макроэкономика / Чем опасно падение объемов мировой торговли?

« : 27.04.2009 06:55 »

Мировая торговля падает рекордными темпами. У ведущих мировых экономик — США, Великобритании, Франции, Италии — снижение торговых потоков только с октября по декабрь 2008 г. составило 20-25%, у Китая и Бразилии — больше 30%. Дело не просто в спаде производства — практически во всех странах объем торговли падает еще быстрее, чем ВВП.

Отчасти это результат того, как измеряется международная торговля. Например, в Америке снижается спрос на китайские ноутбуки, и Китай вынужден сокращать экспорт. Однако статистика отмечает уменьшение экспорта сразу нескольких стран. Разные части компьютера создаются в разных регионах мира, поэтому объем торговли падает повсюду — даже в самих США, где производятся, например, компьютерные чипы. При подсчете полная, а не добавленная стоимость каждого товара включается в объем торговли страны, так что суммарный объем падения торговли оказывается намного больше, чем снижение суммарного ВВП. Но даже с учетом статистического эффекта объем торговли быстро падает. Страшнее всего не темпы, а само падение. Любое сокращение торговли — это плохо. Мир уже переживал ситуацию, когда парад защитных мер привел в конечном итоге к экономической катастрофе.

Барьер с конфискацией

Что известно экономистам о торговых барьерах? Во-первых, они перераспределяют богатство внутри страны — от потребителей товаров к хозяевам и сотрудникам фирм-производителей. Поскольку цена на продукцию заграничных конкурентов растет — например, из-за тарифа, то за каждую единицу произведенной продукции отечественный производитель получает при тех же издержках больше, а отечественный потребитель больше платит.

Во-вторых, богатство не только перераспределяется, но и уничтожается. Несмотря на то что часть потребителей — те, кто работает на защищенных от импорта предприятиях, — выигрывает, суммарный итог всегда отрицателен.

В-третьих, те, кто выигрывает от протекционизма, как правило, политически организованы гораздо лучше, чем те, кто проигрывает. Просто потому, что первых мало и получаемый ими выигрыш от снижения конкуренции на рынке — большой, а вторых, проигравших, — много, и хотя их суммарный проигрыш больше суммарного выигрыша национальных производителей, на каждого потребителя приходится совсем незначительная доля проигрыша, вот он и не особенно беспокоится. Да и когда дело доходит до лоббирования защитных мер среди законодателей и регуляторов, за ограничение конкуренции, конечно, готовы платить куда больше, чем за конкурентное устройство рынка. Знаменитые институционалисты Мансур Олсон и Гордон Таллок придумали свои главные теории: теорию специальных интересов (Олсон) и теорию борьбы за ренту (Таллок), исследуя в основном как раз процессы лоббирования разного рода протекционистских мер.

В принципе существуют некоторые экономические соображения в пользу торговых барьеров в определенных отраслях при определенных обстоятельствах. А именно — если речь идет о только зарождающейся отрасли, которую стране по какой-то причине хочется иметь. Однако во время кризиса эти соображения не действуют: не стоит платить за защиту новых отраслей — не потому, что они не нужны, а потому, что сейчас как никогда трудно их угадать.

Урок прошлого

Нельзя сказать, что вред протекционизма и его политическая природа были совершенно непонятны в начале XX в. Американские президенты того времени — Теодор Рузвельт и Уильям Тафт — выиграли выборы, пообещав снизить импортные тарифы. Как и большинство населения, палата представителей выступала за снижение тарифов. Но сенат США, защищенный конституцией от быстрых колебаний общественного мнения и по-прежнему сохранявший состав времен «позолоченной эры» конца XIX в., когда крупные бизнесмены сами в нем заседали, в течение трех десятилетий отстаивал импортные тарифы. По этому поводу всесильный сенатор Нельсон Олдрич, лидер республиканцев, цинично заметил: «Это правда, что программа Республиканской партии обещала изменение тарифов. Но разве мы говорили, что собираемся их снижать?»

Позднее — в конце 1920-х гг., накануне Великой депрессии, — события стали развиваться по катастрофическому сценарию. Ведущие экономические державы начали буквально соревноваться в возведении торговых барьеров. Во многом сыграла роль особенность курсовой политики того времени. Те страны, которые сохраняли привязку национальной валюты к золоту, оказались в более трудном положении, чем те, кто не держался за золотой якорь. Девальвирующаяся валюта улучшала платежный баланс и делала собственное производство более конкурентоспособным, а значит, политическое давление в пользу протекционистских мер было слабее. Кроме того, отказ от золотого стандарта давал возможность проводить активную денежную политику и, что было важно в Великую депрессию и очень важно сегодня, позволял центральному банку выступать в качестве кредитора последней инстанции.

Сейчас золотого стандарта нет, и тем не менее можно предположить, что политико-экономический механизм, способствующий появлению тарифных барьеров, остается на месте. Значит, те страны, которые пытаются поддерживать завышенный курс национальной валюты, — например, спасая банки, выдававшие кредиты в иностранной валюте, — скорее займутся протекционизмом, чем те, кто позволил валюте девальвироваться. Впрочем, практически все страны уже сделали шаги по порочному пути протекционизма.

Подводные рифы

В книге «Мутный протекционизм», которую выпустил в марте лондонский Центр исследований экономической политики (CEPR), собраны данные о новых ограничениях свободы торговли. В список входит 78 ограничительных мер, а в числе стран, правительства которых подготовили эти шаги, — большинство участников G20. «Мутным» новый протекционизм назвали потому, что меры по защите своих рынков запрятаны в глубь многочисленных антикризисных пакетов, а риторика — по-прежнему в пользу свободной торговли. Между тем барьеры воздвигаются: развитые страны больше полагаются на субсидии своим предприятиям, а развивающиеся — на тарифные и другие пограничные барьеры. Россия со своими пошлинами на подержанные иномарки попала как раз во вторую категорию. Там же Аргентина, применившая не импортные тарифы, а лицензирование импорта автомобильных запчастей, телевизоров, игрушек, кожаных изделий. Эффект от лицензирования тот же: увеличение издержек для импортеров снижает конкуренцию на внутреннем рынке, повышает цены, а значит, и прибыли хозяев. Индия запретила ввоз китайских игрушек, а Китай — многих европейских продуктов питания, например ирландской свинины и бельгийского шоколада.

Еще один способ ограничения свободы торговли предложила Индонезия. Пять категорий товаров, включая продукты и электронику, можно ввозить только через определенные порты и аэропорты — их тоже пять. Суть дела та же: дополнительные издержки для импортера, снижение конкуренции, убыток потребителей и выигрыш местных производителей. Американские законодатели тем временем предложили ограничить фирмы, получающие помощь в рамках программ стимулирования экономики, в использовании бюджетных средств на закупку импортных комплектующих. Британским банкам, спасенным правительством, рекомендовано переключиться на финансирование местных предприятий. Ну и, конечно, разнообразные программы госзакупок всегда использовались и продолжают использоваться для осуществления неявных протекционистских мер.

Как всегда, возведение барьеров сопровождается риторикой в стиле «не мы первые начали». Не только Россия попыталась защитить свою автомобильную промышленность. Не успела администрация Обамы упомянуть о возможной поддержке детройтских предприятий, как все ведущие игроки автомобильного рынка — Канада, Франция, Германия, Китай — бросились обсуждать возможности помощи своим фирмам. Как выразился французский президент Николя Саркози, «ни одну европейскую страну нельзя обвинить в протекционизме, пока американцы собираются истратить $30 млрд на спасение автомобильной промышленности».

Барьеров на пути растущего протекционизма не так много. Во-первых, это историческая память о Великой депрессии. Во-вторых, экономики некоторых стран — например, Китая — так сильно привязаны к рынкам других, что переключение на внутренний рынок в краткосрочной перспективе трудно себе представить.

Но есть и еще один фактор, который может спасти от прошлых ошибок. Во времена Великой депрессии экономисты не знали про фискальные стимулы. Все попытки заставить экономику снова расти были связаны с денежной политикой — освобождение от золотого стандарта давало возможность снижать ставку рефинансирования. Однако денежная политика, даже стимулирующая активность внутри страны, плохо сказывалась на соседях, ведь девальвация национальной валюты делала продукцию из соседних стран менее конкурентоспособной — это показано применительно к началу 1930-х Барри Эйхенгрином и Джеффри Саксом в статье 1985 г.* Получается, денежный стимул в одной стране повышает вероятность возведения торговых барьеров в соседней. Другое дело — снижение налоговой нагрузки. Здесь не только выигрывают жители собственной страны, но и соседи не проигрывают. Значит, фискальное стимулирование не вызывает к жизни защитных мер. Конечно, это не мешает правительствам переживать, что чужие граждане получают помощь задаром.

Чисто российская защита

В России сторонники протекционизма традиционно сильны. В 1992 г. угроза полного коллапса потребительского рынка, включая продовольствие, заставила правительство избавиться от торговых барьеров, но с тех пор они значительно выросли. Последние 10 лет борьба граждан против фирм шла с переменным успехом, но кризис 2008 г. дал в руки тех, кто заинтересован в протекционизме, дополнительные козыри: во-первых, в тревожные времена пугать проще, а во-вторых, есть возможность обосновывать свои барьеры тем, что другие страны поступают так же (особого экономического смысла в этом нет, но звучит привлекательно). Однако, оказывается, у сторонников свободной торговли есть нежданный, специфически российский союзник. Олимпиада в Сочи.

Исторические данные показывают, что страны, которые получали право на проведение Олимпиады, тут же начинали снижать торговые барьеры. Не успел Рим победить в борьбе за проведение Олимпиады-60 (это произошло в 1955 г.), как Италия сделала первые шаги к конвертируемости валюты, присоединилась к ООН и сыграла огромную роль в подготовке Римского договора 1957 г., положившего начало современному ЕС. Токийские Игры 1964 г. совпали с началом участия Японии в деятельности МВФ и ОЭСР. Испания стала членом Европейского экономического сообщества в 1986 г. — как раз тогда, когда получила право на проведение Олимпийских игр 1992 г. в Барселоне. Сеульская Олимпиада ознаменовала новую эпоху не только для жителей Южной Кореи (годом раньше в стране пала военная диктатура), но и для всего мира — после 12-летнего перерыва в Играх приняли участие представители чуть ли не всех стран по обе стороны фронта холодной войны. Чемпионаты мира по футболу — события примерно такого же масштаба, как Олимпиады, — сказываются на свободе торговли так же: Мексика в 1986 г. провела у себя чемпионат мира и стала членом ВТО. Причем дело, говорят авторы статьи, Эндрю Роуз из Беркли и Марк Cпигель из Федерального резервного банка в Сан-Франциско**, не в инвестициях, связанных с собственно сооружением олимпийских объектов, а в необходимой открытости экономики. Вот Пекин в июле 2001 г. получил право на проведение XXIX Олимпийских игр, а через два месяца Китай вступил в ВТО. Вспоминать при этом московскую Олимпиаду 1980 г. вряд ли стоит: сопоставление имеет смысл только для рыночных экономик. Современной же России совсем не помешают Игры в Сочи как дополнительная привязка к «большому миру». Охотников воздвигать торговые барьеры всегда найдется много, а Олимпиада послужит путеводной звездой тем, кто понимает вред протекционизма.

smoney

33

Макроэкономика / Юань ведет подкоп под доллар

« : 16.04.2009 08:34 »

Пока ученые мужи спорят о целесообразности создания наднациональной валюты и перспективах доллара в качестве международного платежного средства, китайский юань постепенно превращается в серьезного конкурента американской валюте, начав теснить ее даже на рынках, сопредельных США. В конце марта КНР подписала контракт об использовании юаня при торговых расчетах с Аргентиной (его объем – $10 млрд, или 70 млрд юаней). Таким образом, китайская денежная единица вышла за пределы своего региона и начала завоевание Латинской Америки.

Впрочем, пока основными направлениями валютной экспансии Пекина по понятным причинам остаются страны Азиатско-Тихоокеанского региона. Интервенция юаня в эти страны началась еще несколько месяцев назад; на сегодняшний день уже заключены договоры с Южной Кореей, Индонезией, Малайзией и другими соседями. В перспективе – Япония, которая поставляет в Китай почти 80% экспорта, и Россия, получающая из КНР 30% импорта.

Так что, в отличие от российских властей, лишь мечтающих о рубле в качестве региональной валюты, для китайских руководителей разговоры о новой резервной валюте – не пустой звук. "Текущий кризис четко показал нам: США не могут взять на себя ответственность за всю мировую экономику. И хотя доллар все еще остается мировой резервной валютой, дальнейшее активное применение политики печатного станка со стороны ФРС убьет его, если для него не будет противовесов", – заявил вице-президент Bank of China Жу Минь. Не случайно и предложение Китая использовать SDR в качестве наднациональной валюты. Юань, уже обошедший по значимости иену и занявший третье место в мире, в 2010 г. должен пополнить корзину валют, из которых состоит расчетная единица МВФ (сейчас это четыре денежные единицы: доллар, британский фунт, евро и иена).

Китай наступает на пятки США не только в валютной сфере. Перед страной поставлена цель перейти от роли мировой производственной площадки к роли поставщика собственных оригинальных решений. И даже кризис не помешал продвижению к намеченной цели. Правительство продолжает выделять деньги на исследования и инновации, планируется реформа образования, призванная "увеличить любознательность" китайских студентов. Не отстает и бизнес, на долю которого приходится 69,1% в общестрановых затратах на НИОКР. Это даже больше, чем у США (66,4%), являющихся мировым лидером в области поставки знаний и технологий. Для сравнения: доля затрат российского бизнеса в суммарных расходах на НИОКР составляет лишь 29,4%.

Лояльность других стран к китайской валюте вполне объяснима. Не исключено, что именно с КНР начнется восстановление мировой экономики. Международные организации, включая Всемирный банк, Азиатский банк развития и Организацию экономического сотрудничества и развития, прогнозируют ускорение роста ВВП Китая, начиная со второго полугодия текущего года. Поводом для подобного оптимизма послужили результаты правительственной программы по стимулированию экономики, реализация которой привела в марте к росту промышленного производства впервые за последние полгода, а также к увеличению объемов банковского кредитования.

По мнению главного экономиста Credit Suisse по Азии Тао Дуна, о восстановлении китайской экономики уже можно говорить с большой долей уверенности. Инвестиции в инфраструктуру осуществляются в полном объеме, банковское кредитование в марте возобновило рост, объемы сделок с недвижимостью взлетели по всей стране. По словам главы отдела исследований Китая Standard Chartered Plc в Шанхае Стивена Грина, очевидно, что экономический рост страны, по крайней мере, стабилизировался.

Конечно, даже если КНР первой выйдет из кризиса, это не сделает юань ведущей валютой в посткризисном мире. Но его перспективы станут еще более заманчивыми.

Утро

34

Макроэкономика / Виртуальное золото может стать новой глобальной валютой

« : 15.04.2009 09:43 »

Виртуальное золото, или безналичную монетарную систему, привязанную к курсу тройской унции, можно рассматривать как единственную реальную альтернативу доллару в качестве новой глобальной валюты, считает директор департамента международной экономики Совета по внешним отношениям (Council on Foreign Relations) Бен Стайл (Benn Steil).

"Правительства, обладающие правом на печатание денег и их регулирование, всегда манипулируют. Падение доверия к доллару, не говоря уже о других валютах, создает вероятность появления золотого эквивалента или "цифрового золота", которое всегда может быть обменено на золото реальное", - сказал Стайл в интервью РИА Новости.

В США вышла в свет его книга "Деньги, рынки и суверенитет".

Россия и Китай, а вслед за ними и ряд других стран в этом году выдвинули идею перехода на расчетную единицу Международного валютного фонда - специальные права заимствований (СДР) - вместо доллара качестве главной резервной валюты.

СДР используются для регулирования сальдо платежных балансов с привязкой курса к стоимости корзины из четырех ведущих валют: доллар США, евро, японской иены и британского фунта стерлингов.

"Любой переход на новую монетарную систему будет сопровождаться крайне болезненными процессами, включая кризисы и социальные потрясения. Поэтому уход от доллара к корзине из четырех валют, которые, по сути, также являются печатными бумажками, не имеет рационального зерна", - считает Стайл.

По его мнению, все национальные валюты в разной степени пережили обесценение. Покупательская способность американского доллара с 1950 по 1975 годы упала на 57%, у многих валют этот показатель был гораздо более драматичным.

НЕ СГОРИТ И НЕ СГНИЕТ

Доверие рынков и простых потребителей, пошатнувшееся на фоне глобального кризиса, может стать главной движущей силой "ухода в золото", который уже начался в последние годы. Золото за историю человечества подтвердило свою репутацию надежного эквивалента.

"В то время как правительство Китая призывает ввести СДР, можно ли представить себе, что китайский фермер захочет копить средства в непонятных СДР, которые рассчитывает какой-то Международный валютный фонд, штаб-квартира которого находится в Вашингтоне?" - аргументирует финансист свою точку зрения.

Девальвации золота он не ожидает, так как при применении самых высоких технологий и концентрации ресурсов в золотодобыче, прирост золотого запаса в глобальном масштабе не может превысить 6% в год, считает Стайл.

"Кризис, финансовая нестабильность подогревают недоверие к валютам. То, что люди начинают вкладывать деньги в золото выглядит вполне естественно, золото становится более предпочтительной инвестицией. Я думаю, что доля золотого запаса в инвестиционных портфелях будет увеличиваться", - сказал Стайл.

По оценкам экспертов, в национальных резервах, включая международные финансовые организации, в 2005 году находилось около 31 тысячи тонн золота.

"Виртуальное золото" бросит вызов доллару вопреки воле правительств, и в первую очередь администрации США, которые на законодательном уровне будут препятствовать расширению его оборота.

Однако уход в золото будет поддержан рынками и частными инвесторами, считает эксперт.

Появление "золотых банков", которые кредитуют и привлекают депозиты в золотом эквиваленте он назвал пока узкой, но очень динамично развивающейся нишей на рынке.

У ДОЛЛАРА НЕТ КОНКУРЕНТОВ НА РЫНКЕ ВАЛЮТ

Стайл скептически оценивает возможность появления новых резервных валют или замену доллара на евро, так как разнородной Европе не удастся проводить согласованную политику обеспечения мировой экономики своей валютой за счет раздувания бюджетного дефицита, как это делают США.

Кризис также обнажил уязвимость российского рубля, ослабив его заявку на роль одной из глобальных валют мира, считает эксперт.

"Российский рубль оказался типичной сырьевой валютой, курс которой напрямую зависит от цен на нефть и газ. Я думаю, кризис резко ударил по амбициям рубля, претендовавшего на место одной из ведущих валют мира на пике нефтяных цен", - сказал Стайл.

Бегство охваченных паникой инвесторов в доллары и ценные бумаги Минфина он назвал симпотоматичным процессом, так как экономика США полностью исключает дефолт.

Судьба доллара уязвима только перед политическими факторами, а именно, если Китай прекратит покупать американские бонды и начнет их сброс, инициировав таким образом тенденцию в глобальном масштабе.

Китай, по его оценке, покупает 30% всех казначейских облигаций США, что, с учетом почти нулевой доходности, он назвал "бесплатным кредитованием США".

"Китай находится в очень сложной позиции-начав сброс бондов, что спровоцирует обвал доллара, он тем самым обесценит и собственные активы", - заметил эксперт.

В валютных резервах Китая находится 1,5 триллиона долларов.

"Единственный безопасный способ ослабить монозависимость от доллара для Китая - это накапливать золото, не влияя на курс доллара к евро. Я не буду удивлен, если Китай начнет резко накапливать свои золотые резервы", - сказал Стайл.

Тенденция к ослаблению зависимости от доллара будет увеличиваться в мире, считает эксперт. Однако переход на "виртуальное золото" в качестве главной мировой валюты он назвал возможным сценарием в том случае, если Минфин США не продемонстрирует более ответственный подход и не сможет восстановить доверие к доллару.

"Вложения в золото может оказаться прибыльным делом, особенно в том случае, если вы верите в то, что все остальное в мире рухнет", - считает Стайл.

РИА Новости

35

Макроэкономика / Падение доллара: что за ним стоит?

« : 25.03.2009 08:02 »

Курс доллара продолжает снижаться как на международных рынках, так и на ММВБ. Как по мановению волшебной палочки укрепляются по отношению к нему все валюты, начиная с евро и заканчивая рублем, который еще недавно (впервые с 1998 года) начали презрительно называть «деревянным».

С начала февраля по 23 марта доллар обесценился на 7,5% по отношению к корзине из 16-ти основных мировых валют. И это неудивительно, если учесть, что против «бакса» сейчас играют не спекулянты, а власти США, собирающиеся включить «печатный станок» ради повышения ликвидности на финансовых рынках страны.

Больше всех выигрывает в нынешней ситуации евро: в конце прошлого года он сильно подешевел, зато сейчас не только превысил к настоящему моменту отметку в 1,36, но и рвется, по прогнозам аналитиков крупнейших банков, к психологически важному уровню 1,4. Если же говорить о соотношении доллар/рубль, то здесь ситуация еще более впечатляющая: всего за месяц с небольшим, с 19 февраля по 23 марта, американская валюта потеряла по отношению к российской более трех пунктов – с 36 рублей за доллар она «скатилась» до 33 рублей. При этом давно обещанная коррекция так и не наступает, и все практически все мировые валюты в «едином порыве» продолжают укрепляться по отношению к денежной единице США.

Возникает резонный вопрос: что за этим стоит? Спекуляции, как предполагалось ранее, или объективные экономические факторы? От ответа на этот вопрос зависит ответ на другой: будет ли продолжаться ослабление американской валюты, и есть ли смысл в сложившейся ситуации хранить свои сбережения в долларах? В конце прошлого года, в разгар мирового финансового кризиса, интерес к доллару как инвестиционному инструменту, заметно возрос. Не пора ли теперь пересмотреть отношение к нему, с учетом динамики курсов мировых валют за последние несколько недель?

Чтобы ответить на этот вопрос, надо понять, что толкает доллар вниз. И вспомнить, что падение курса американской валюты стало наиболее заметным и быстрым после того, как Федеральная резервная система США 20 марта заявила о готовящемся «вливании» в экономику страны 1 трлн долларов. Планируется, что примерно треть от этой суммы – 300 млрд – пойдет на выкуп долговых обязательств правительства в течение полугода. Еще 700 млрд будет направлено на вложения в ипотечные бумаги. Результатом второй из этих мер должно стать снижение процентных ставок по ипотечным кредитам и, как результат, оживление кредитной деятельности банков и оптимизация их кредитных портфелей.

Рынки расценили это однозначно: в США стартует новая финансовая политика, которую уже окрестили политикой «дешевых денег». Администрации Барака Обамы приходится запускать печатный станок с тем, чтобы вывести из коматозного состояния рынок секьюритизации активов. Без этого выход из нынешнего кризиса представляется невозможным, потому что не возобновится на докризисном уровне ни кредитование населения, ни кредитование реального сектора. А это значит, что не возникнут условия для возобновления экономического роста.

Сколько же долларов надо для того, чтобы эти условия создать? — Очень много, считают аналитики. Дело в том, что в США использовалась англо-саксонская экономическая модель, основанная на принципах секьюритизации, и здесь в среднем секьюритизировалось в 5 раз больше активов, чем в Европе. Таким образом, для восстановления этого рынка США по определению понадобится намного больше денег, чем европейским странам: по оценкам аналитиков, в ближайшие год-два долларов с этой целью напечатают в 2-3 раза больше, чем евро. Легко понять, что такой «денежный навес» будет давить на доллар и толкать его вниз. Во всяком случае, по отношению к единой европейской валюте, да и по отношению к другим «крепким» денежным единицам (например, британскому фунту стерлингов).

Американские финансисты, похоже, прекрасно отдают себе отчет в этом. Не случайно аналитики крупнейших банков США – Citigroup, Morgan Stanley и т.д. — рекомендуют инвесторам скупать евро. У них нет оснований полагать, что в обозримом будущем финансовая политика США претерпит изменения.

Дешевый доллар отвечает экономическим интересам страны, и ФРС США, скорее всего, так и будет в течение ближайших нескольких месяцев держать ставку рефинансирования в коридоре от нуля до 0,25% годовых.

Таким образом, с парой «доллар-евро» все более ли менее ясно: курс американской валюты будет идти вниз, возможно, с небольшими «отскоками», вызванными стремлением инвесторов зафиксировать прибыль. Будет ли развиваться по такой же модели ситуация вокруг пары «доллар-рубль»? Однозначный ответ на этот вопрос трудно дать.

С одной стороны, наш рынок также реагирует на изменение финансовой политики США, как и мировые биржи. С другой стороны, российские власти явно не заинтересованы в быстром укреплении национальной валюты. И их можно понять: «плавная девальвация», проведенная в конце прошлого – начале этого года, только-только начали приносить первые позитивные плоды. Появились признаки — пока только признаки — того, что стартовал процесс импортозамещения. Тот самый, который 10 лет назад, в 1999 году, обеспечил России сравнительно быстрый выход из кризиса 1998 года. Эксперты считают, что результаты этого процесса экономика ощутит на себе во втором квартале или даже ближе к концу текущего года. Но, чтобы положительная динамика сохранилась, необходимо, чтобы рубль остался на нынешних позициях по отношению к доллару и не демонстрировал реваншистских настроений.

Можно сделать вывод, что именно этой целью — не допустить слишком быстрого укрепления рубля — руководствуются и в ЦБ. Во всяком случае, эксперты отмечают, что в последние несколько торговых дней Банк России нет-нет, да играл на повышение курса доллара. Так что можно с большой долей вероятности прогнозировать, что он и дальше будет сдерживать попытки участников рынка «поднять» рубль. И будет создавать условия для того, чтобы рост курса национальной валюты оставался плавным.

Отсюда совет для тех, кто сейчас ломает голову — пришло ли время избавляться от доллара, или все-таки следует хранить часть сбережений в американской валюте.

Торопиться с избавлением от долларовых накоплений явно не стоит. Резкого падения курса «зеленого» Центральный Банк России в любом случае не допустит. А власти США при всей своей склонности к «дешевому доллару» не допустят обвала национальной валюты (например, в мае, как это прогнозируют некоторые пессимисты). Потому что сейчас их задача — не только «запустить» заново рынок секьюритизации активов, но и убедить инвесторов в том, что позициям доллара на рынке в качестве резервной валюты ничего не угрожает. То есть в том, что ослабление доллара носит исключительно временный характер и закончится, когда экономика США оправится от финансового кризиса, вызванного проблемами знаменитой ипотеки subprime и «токсичными активами» американских банков.

РИА Новости

36

Макроэкономика / Американские горки для рубля

« : 12.02.2009 08:34 »

Курс рубля катится вниз. Уже пробит уровень в 36 рублей за доллар. Дальнейшие прогнозы экспертов — один другого мрачнее. Кто-то считает, что к концу года будет 40–45, кому-то видится уже 60 и выше. Сколько должна стоить национальная валюта с научной точки зрения — выяснял The New Times.

Теория гласит: любая валюта является товаром, стоимость которого определяется соотношением спроса и предложения. Текущий курс валюты зависит от того, много или мало долларов в экономике страны, и велик ли на них спрос. Понятно, что если платежеспособный спрос на доллары возрастает, а предложение — нет, стоимость валюты идет вверх. И наоборот.

Откуда приходят доллары

Основной источник долларов для российской экономики — продажа нефти: до 60% валютной выручки в страну поступает от ее реализации. Экспорт других сырьевых товаров (газ, лес, металл) также приносит стране доллары (увеличивая тем самым их предложение). Чем выше мировая цена на отечественное сырье, тем больше в страну приходит долларов. Сегодня население предпочитает переводить свои сбережения в иностранную валюту. «Согласно экспертным оценкам, объем наличной иностранной валюты на руках у населения только за ноябрь 2008 года увеличился в 2,3 раза. К началу года он составил около $15 млрд», — говорит гендиректор Национального агентства финансовых исследований Ольга Кузина.

Когда цена на нефть зашкаливала за $100 за баррель, курс американской валюты упал до 22,5 рубля: долларов в экономике было много, и их стоимость в полном соответствии с теорией была низкая. Сегодня за нефть марки Brent дают около $44 — и курс доллара в районе 36 рублей. «Нефтедолларов стало меньше, а потребность в них почти не уменьшилась, вот валюта и стала дороже», — пояснил профессор Российской экономической школы Олег Замулин.

Помимо экспорта нефти, доллары приходят в экономику в виде инвестиций. Больше вложений иностранных денег в российскую экономику — больше долларов и ниже курс. Если капитал бежит из страны, то он бежит не в рублях. Значит, сокращается предложение валюты США, а желание российских предприятий и граждан покупать иностранные товары не меняется — курс доллара идет вверх. «Сегодня мы наблюдаем отток инвестиций из России в более надежные экономики: за прошедший год он составил рекордные $130 млрд. Это также является причиной девальвации рубля», — сказал в интервью The New Times экс-министр экономики России, президент банка «Российская финансовая корпорация» Андрей Нечаев.

Помимо иностранных инвесторов, унесших с собой столь нужные стране доллары, крупнейшие отечественные компании и банки тоже вынуждены выводить валюту США из российской экономики. «Долговая нагрузка российских заемщиков перед зарубежными финансовыми институтами в этом году, включая проценты за пользование кредитами, составляет $140 млрд», — говорит главный экономист компании «Тройка Диалог» Евгений Гавриленков. «Раньше наши компании могли выплачивать долги, перезанимая деньги на Западе. Но это время прошло. Поэтому компании идут к Центральному банку России и покупают у него доллары, потому что внутри страны (в банках под низкий процент) их нет», — уточняет Олег Замулин.

Спасет ли Центробанк?

 

Центральный банк может кредитовать компании и регулировать валютный курс. Он продает свои золотовалютные резервы экономическим агентам через различные инструменты — от однодневных (свопы) и беззалоговых кредитов до средне- и долгосрочных кредитов компаниям и банкам, и тем самым увеличивает предложение денег в экономике. Но в ситуации ажиотажного спроса на доллары, вызванного необходимостью российских компаний расплачиваться по долгам, и падением цен на нефть его действия многим экспертам представляются неверными.

«Правительство страны заливает кризис деньгами, это якобы идет на поддержку ликвидности. Но экономические агенты из-за объявленной плавной девальвации рубля ожидают, что завтра доллары будут стоить дороже, чем сегодня, а послезавтра — еще дороже. Соответственно они получают антикризисные рубли от правительства, переводят их в валюту (доллары или евро), держат какое-то время и затем продают. Бизнес прагматичен: если на валютных операциях он может сделать 100% прибыли в год, то он не будет выпускать товары, на производство которых ему, собственно, государство и дало денег. Потому что не факт, что он хоть что-то продаст из сделанного», — поясняет директор департамента стратегического анализа компании ФБК Игорь Николаев.

«Проблема Центробанка в том, что он насыщает экономику деньгами, но они тут же уходят на валютный рынок. Получается, что ЦБ сражается сам с собой», — считает Андрей Нечаев. «В экономике очень важны ожидания, — говорит руководитель Экспертной группы Минфина Евсей Гурвич. — Если экономические агенты ждут девальвацию рубля, то рациональное поведение — купить иностранную валюту и продать ее, когда она подорожает. Это также толкает курс доллара и евро вверх. Главная задача ЦБ — сбить такие ожидания».

Курс на завтра

Если принять во внимание текущие цены на российское сырье и чистый отток капитала из страны, а также нормальный спрос на валюту (дабы обеспечивать торговый баланс России с внешним миром), равновесная цена доллара должна в бивалютной корзине составить 36 рублей, евро — 47,1.1

«Эти значения были подсчитаны ЦБ, когда регулятор объявил о верхней границе бивалютной корзины в 41 рубль. В ближайшее время я ожидаю незначительных отклонений от объявленных курсов», — говорит Андрей Нечаев. С ним согласен и Евгений Гавриленков: «В ближайший месяц бивалютная корзина будет на уровне 41 рубля. Точный курс иностранных валют невозможен: все зависит от денежной политики ЦБ и инфляции».

«Дальнейшей девальвации не будет, если с ценами на нефть не будут происходить драматические изменения. ЦБ будет стоять насмерть и не позволит опуститься рублю ниже объявленного коридора. Иначе регулятор потеряет репутацию на ближайшие годы, — уверен Олег Замулин. — Если бы ЦБ полностью отказался от идеи поддержки рубля, то доллар мог бы пробить и 50 рублей».

Игорь Николаев не так уверен в стойкости Центробанка и его готовности бесконечно тратить валютные резервы на поддержку рубля. По его мнению, уже через месяц доллар будет стоить больше 40 рублей: «Существующая тенденция на валютном рынке не переломится. Конечно, падение рубля сегодня-завтра в результате направленных действий ЦБ может остановиться, но потом оно продолжится».

В итоге тем, кого волнует падение национальной валюты, можно посоветовать лишь одно: следить за ценами на нефть, динамикой оттока капиталов и сокращения резервов ЦБ. И делать выводы.

Новое Время

37

Макроэкономика / Япония: эталонный кризис

« : 19.01.2009 08:01 »

С развитием нынешней ситуации в мировой экономике параллели сначала стали проводить с рецессией в США в начале 2000-х годов, затем с негативными последствиями нефтяных кризисов 1980-х и 1970-х. Теперь уже в открытую проводятся аналогии с Великой депрессией в США в 30-е годы прошлого века и говорится о том, что мир столкнулся с первым серьезным социально-экономическим кризисом XXI века. Однако многие забывают о том, что есть куда более свежий яркий пример — Япония 1990-х годов.

Экономика страны, которая занимает второе место по величине ВВП среди развитых государств, сегодня все глубже погружается в рецессию. Промышленное производство в ноябре 2008 года снизилось на 8,1% (в годовом исчислении — на 16,2%). Для Японии это самые резкие темпы снижения производства за последние 55 лет. Экспорт упал на 26,7%. На волне ухода от риска и резкой коррекции на мировых фондовых рынках котировки иены в прошедшем году укрепились на 25–30% по отношению к корзине основных мировых валют. Сильные позиции национальной валюты только усугубляют для Японии проблему общемирового снижения спроса на ее товары. Автомобильные корпорации, которые по праву считаются флагманами экономики Страны восходящего солнца, одна за другой отчитываются о потерях. По предварительным прогнозам, Toyota, занимающая второе место в мире по производству легковых машин, за финансовый год, заканчивающийся в марте 2009 года, сообщит об убытке на 1,7 млрд долларов. Компании сектора хай-тек — Sony, TDK и ряд других уже объявили о массированных сокращениях на своих предприятиях.

О чем говорит эта динамика в одной из крупнейших экономик планеты? Несмотря на усилия центробанков по вливанию ликвидности в мировую финансовую систему и координированное снижение процентных ставок, дефляционная спираль только набирает обороты. И если какая-либо развитая страна в современном мире знает, что такое дефляция и чем она грозит экономике, то это, в первую очередь, именно Япония.

Мягкая монетарная политика (то есть низкие процентные ставки) в этой стране в начале 1980-х годов вкупе с высоким уровнем сбережений у населения создали благодатную почву для инвестиций. Когда в середине 1980-х и на фондовом рынке, и в ценах на недвижимость начался рост буквально в геометрической прогрессии, это, в свою очередь, стало поводом для роста спекулятивной активности как в акциях, так и с жильем.

Как и в случае с subprime в США, стандарты выдачи ипотечных кредитов со стороны японских банков оставляли желать лучшего. Однако пока все шло хорошо, никто не жаловался: банки с радостью предоставляли займы, и растущая в цене недвижимость выступала как гарантия этих займов. Было выдано кредитов на сотни миллиардов долларов, и в основной массе они поддерживались в своей стоимости исключительно за счет продолжения роста цен на жилье. Когда цены начали снижаться (это произошло не за один день, а постепенно), львиная доля этих ипотечных займов также обесценилась. Коллапс на фондовом рынке, замедление темпов экономического роста страны и падение цен на недвижимость привели к тому, что банковский сектор Японии оказался под жесточайшим давлением. Значительная часть заемных активов у банков перестала функционировать. Прямое списание этих кредитов по рыночной цене обанкротило бы многие из них. Поэтому они продолжали держать эти кредиты на своем балансе, продлевая до бесконечности сроки погашения — для того, чтобы избежать их списания. В результате капитализация многих японских банков серьезно ухудшилась, и приток заемных денег в экономику резко сократился. Что интересно, банки продолжали выдавать ипотечные кредиты с низкой вероятностью возврата вплоть до 1997 года. А правительство поддерживало банковский сектор, не позволяя фактически обанкротившимся компаниям и банкам исчезнуть или провести реструктуризацию. Эта ситуация длилась на протяжении практически всего десятилетия 90-х годов и привела к стагнации в японской экономике. Уровень ВВП страны едва превышал 1% в годовом исчислении.

«Количественное смягчение» — дубль первый

В конце 90-х годов, которые впоследствии в Японии стали называть «потерянным десятилетием» ввиду неэффективности прежней политики, правительство решило позволить слабым компаниям банкротиться, вместе с тем продолжая поддерживать ключевые банки и компании.

Кроме того, для борьбы с дефляционными тенденциями в экономике, а также с начавшейся в 1998 году рецессией Банк Японии начал снижение процентных ставок. В сентябре они были снижены с 0,43% до 0,25%. Далее, в марте 1999 года ставки были снижены еще раз — почти до 0%. В апреле 1999 года Центробанк страны выступил с заявлением о том, что ставки будут поддерживаться на минимальном уровне, пока «дефляционные риски не исчезнут», тем самым инициировав политику нулевых процентных ставок.

Вслед за этим состояние японской экономики вроде бы начало улучшаться, и с III квартала 1999 по III квартал 2000 года темпы ВВП составили 3,3%. Однако затем последовала новая рецессия на фоне глобального снижения спроса на высокотехнологичную продукцию после краха интернет-компаний.

Процентные ставки и так уже были на нуле, и пространства для маневров у Банка Японии практически не осталось. В результате в марте 2001 Центробанк объявил о введении политики «количественного смягчения» (quantitative easing). Основной целью этой политики являлось поддержание надлежащего уровня ликвидности, чтобы в дальнейшем изменения в стержневом индексе инфляции стали положительными на постоянной и долгосрочной основе.

Тремя основными столпами quantitative easing было обеспечение финансовой системы ликвидностью, твердая решимость Центробанка проводить эту политику и дальше, а также использование таких рыночных операций, как, например, покупка долгосрочных государственных облигаций. Говоря простым языком, тогда политика «количественного смягчения» Банка Японии заключалась в печатании денег с дальнейшей покупкой на них гособлигаций и других финансовых активов (вплоть до акций компаний и банков на фондовом рынке) с целью преодоления дефляции и подъема цен.

Таким образом, эксперимент Центробанка под названием «количественное смягчение» стал вынужденным продолжением «политики нулевых ставок», которая не смогла реанимировать стагнирующую японскую экономику в 1990-е годы. В момент запуска этой программы многие эксперты и инвесторы были настроены довольно скептически и не верили, что она окажет какой-либо эффект на реальный сектор экономики.

Банк Японии приостановил свой эксперимент в марте 2006 года, пять лет спустя после его начала. До сих пор нет единого мнения, была ли политика «количественного смягчения» эффективной и оказала ли она реальное воздействие на темпы инфляции в Японии. Потребительские цены в 2006 году стали расти, однако является ли это заслугой Банка Японии или нет — по-прежнему непонятно. Единственное, что можно утверждать с уверенностью, — это то, что ЦБ страны смог наконец предотвратить сползание экономики дальше в дефляцию. Но при этом тот минимальный подъем потребительских цен, который наблюдается в последние несколько лет, когда инфляция в Стране восходящего солнца начала постепенно расти, скорее, произошел за счет роста цен на сырьевые активы, общего подъема мировой экономики и увеличения объема японского экспорта. Цифры темпов роста цен за последние месяцы 2008 года показывают, что этот бум в японской экономике — 2006–2008 уже закончился. Потребительские цены вновь начали снижаться.

«Количественное смягчение» — дубль второй

Японские правительственные чиновники признают, что сегодня экономика страны вступила в фазу очень серьезного замедления. Министр экономики и фискальной политики Каору Ясано в одном из своих последних выступлений отметил, что «вряд ли стоит надеяться на быстрый разворот в экономическом развитии в ближайшее время, нам необходимо внимательно оценить риски дальнейшего замедления».

Как и в конце 1990-х годов, монетарные власти по сути вновь пытаются применить тот же подход: ставки опять снижены вплоть до 0%. А Центробанк страны напрямую берет в РЕПО акции банковского сектора (на общую сумму в 20 трлн иен) для того, чтобы повысить уровень их капитализации.

Глава ЦБ Масааки Ширакава уже не раз заявлял в последние недели о том, что «мы снизили ставку до 0,1% и решили приступить к покупке различных типов активов, однако эти меры не направлены на увеличение баланса Центробанка. Мы стремимся стабилизировать финансовую систему и поддерживать корпоративное финансирование. Мы принимаем действия именно для этого, а не для раздувания баланса Банка Японии».

В принципе Банк Японии уже приступил к новой фазе quantitative easing. Процентная ставка ниже уже не пойдет, остается опять приступить к так называемым «нетрадиционным методам регулирования». Была повышена планка максимального ежемесячного объема покупок гособлигаций Японии с 1,2 до 1,4 трлн иен (что является 17-процентным повышением). ЦБ страны также расширил спектр приобретаемых облигаций — в частности, в него теперь включены 30-летние облигации, бонды с плавающей ставкой, а также облигации, защищенные от инфляции.

Но здесь стоит отметить, что цели текущего использования и изначальной политики QE, которая была задействована в начале 2000-х годов, различны. Если тогда основным приоритетом была борьба с дефляционными процессами за повышение темпов инфляции, то сегодня на первый план выступает поддержка экономического роста.

Вопрос заключается в следующем: будет ли эффективна политика «количественного смягчения» на фоне почти нулевой процентной ставки и сможет ли она вернуть экономику к жизни и сломить дефляционный тренд на этот раз? Сегодня ситуация осложняется тем, что весь мир находится в дефляционном этапе.

Сотни миллиардов долларов, которые печатаются в последние месяцы в США и вливаются в финансовую систему пока что ведущей экономики мира, как уже много раз говорилось, имеют очень мощный инфляционный потенциал в дальнейшем. Однако в настоящий момент они не оказывают сколько-нибудь серьезного эффекта на реальную экономику: эти деньги буквально уничтожаются в процессе deleveraging, списания активов и падения стоимости того пузыря, который был раздут в недвижимости.
Банк Японии, скорее всего, будет стремиться снизить спрэд между трехмесячными государственными биллями и трехмесячной ставкой на межбанке — Tibor. В середине декабря этот спрэд вырос до своего максимума за последние 10 лет, что только подчеркивает, насколько серьезная сложилась ситуация в финансовом секторе страны. В результате хочет того Масааки Ширакава или нет, но баланс Центробанка будет неизбежно расти ввиду дальнейшего продолжения покупок гособлигаций и других активов.

Стоит отметить, что за всеми заявлениями о стабилизации финансовой системы и поддержке японских компаний как-то забывается тот факт, что практически все рецессии, которые испытала японская экономика в последние годы, проходили на фоне общемирового замедления и, соответственно, снижения потребления экспортной продукции. Япония в своем экономическом развитии полагалась на внешний спрос с начала периода Мейдзи (1868 г.), когда страна стала открытой для внешнего мира.

Высказываются мнения, что, мол, сильные котировки национальной валюты сами по себе загнали сегодня японскую экономику в рецессию и что Япония, которая до сих пор очень серьезно зависела от экспорта своей продукции, даже и без мирового финансового кризиса здорово «попала», потому что дорогая иена убивает экспортную отрасль. Однако здесь смешиваются причина и следствия: котировки иены, которая вплоть до прошлого года рассматривалась как один из основных источников carry trade на валютном рынке, выросли не сами по себе, а именно в результате нынешнего кризиса и панического бегства инвесторов от риска в 2008 году.

А оно вполне может продолжиться в случае дальнейшего обесценивания финансовых активов и развития дефляции. По ряду прогнозов котировки иены в 2009–2010 годах могут продолжить свое укрепление вплоть до уровня 50–60 иен за доллар. Подобное движение иены, конечно, с одной стороны, снизит импортные цены и увеличит покупательную способность японцев, но при этом такое укрепление будет равнозначно «сеппуку» (или харакири) для экспортеров страны.

В сухом остатке

Если сравнить тот пузырь в секторе недвижимости, который был создан и затем лопнул в Японии, и ситуацию в США, то в плане цен на жилье и уровней фондового рынка по отношению к ВВП страны и реальным доходам населения финансовый катаклизм в Стране восходящего солнца пока что намного превосходит нынешние американские проблемы. Уровни сбережений японцев в 1981 году достигали 18%. Индекс Nikkei 225 в конце 1989 года взлетел до отметки в 38915 пунктов. Цена на недвижимость в отдельных престижных районах Токио доходила до 1,5 млн иен за квадратный метр.

Для сравнения отметим, что 19 лет спустя, в октябре 2008, Nikkei 225 опустился ниже отметки в 7000 пунктов (сегодня, в начале 2009, он чуть выше 9000 пунктов). Цены на недвижимость в Токио на конец 2007 года составляли примерно 740 тысяч иен за квадратный метр. Судя по последней динамике, в этом году они могут опуститься до уровня 2005 года, когда цена одного квадратного метра в Токио составляла 500 тысяч иен. При этом на начало 2008 года уровень сбережений японцев снизился до 2,2%.

Таким образом, несмотря на все действия Банка Японии, включая политику нулевых процентных ставок и «количественного смягчения», ни цены на недвижимость, ни фондовый рынок Японии спустя 20 лет после достижения своих максимумов не только не смогли восстановиться до прежних уровней, но и продолжают свое снижение. Печатание денег, накачивание ими финансовой системы страны и поддержка зомби-компаний, которые фактически не подают признаков жизни в результате использования собственной же опрометчивой модели ведения бизнеса и сокрытия убытков, до сегодняшнего дня не смогли поставить Японию на прочные рельсы оздоровления экономики.

Страна восходящего солнца собственными руками создала свой цикл бума и спада, надув пузырь в секторе недвижимости (в отличие, скажем, от кризиса subprime в США, в котором поучаствовали многие инвесторы и инвестбанки со всего мира). Стагнация в экономике в отдельные периоды начала отступать, сменяясь более быстрыми темпами роста ВВП и небольшим повышением темпов инфляции (конец 1990-х, 2006–2008 гг.), не из-за действий Банка Японии и его политики «количественного смягчения», а благодаря растущему объему японского экспорта в условиях бурно развивавшейся мировой экономики (плюс влияние роста цен на нефть на инфляцию). Слабые котировки иены, которую использовали в качестве одного из основных источников финансирования операций carry trade на валютном рынке, играли на руку экспортерам, повышая конкурентоспособность японской продукции. Замедление глобальной экономики выявляет слабые места в экономиках отдельных государств. Теория «декаплинга» в этом году была разбита в пух и прах. Главный мировой потребитель товаров, услуг и энергоносителей — США — вошел в фазу резкого спада, и в результате сегодня странам, которые полагались в своем развитии на экспорт, будь то Китай, Япония или Южная Корея, приходится в срочном порядке делать основной упор на внутреннее потребление. К сожалению, человечество в экономическом развитии общества пока никак не может выбраться из парадигмы «бум-спад». Все ускоряющиеся фазы развития в последние годы проходят на фоне закачивания денег в какой-либо отдельный сегмент экономики, будь то недвижимость или интернет-компании. Образуется пузырь с завышенными ценами на отдельный актив, и рано или поздно этот пузырь лопается. Действия мировых центробанков по снижению процентной ставки вплоть до нуля, проведение политики quantitative easing, поддержка сектора недвижимости — все это отчаянные попытки поддержать очередной пузырь, который уже лопнул. В настоящий момент дефляция захлестнула мировую экономику, и чем дальше, тем больше будет сравнений с «потерянными» 1990-ми годами в Японии, когда темпы роста экономики едва превышали 1% и переоцененные активы снижались до более или менее равновесного состояния. И так — пока не будет создан новый пузырь. Но, как показывает история, дважды в одном и том же секторе пузырь создать не получится.

Business & FM

38

Макроэкономика / Либретто для кризиса

« : 25.11.2008 10:23 »

О финансово-экономическом кризисе, охватившем нашу планету, пишут сегодня не почти все, а все без исключения. Пишут философы и литераторы, пишут ученые мужи и брокеры, пишут сантехники и домохозяйки (последние, слава богу, только в блогах!). Оно и понятно - о чем же еще писать, как не о насущном?

C этой насущности мне бы и хотелось начать собственное кризописание. Дело в том, что так называемый global economic meltdown осени 2008 года обладает одной любопытной характеристикой, которая проводит качественный водораздел между тем, что происходит на наших глазах, и тем, что запечатлелось в истории под именами "Биржевой паники 1907 года", "Великой Депрессии" и "Черного понедельника 1987 года". Водораздельная характеристика современного финансово-экономического кризиса называется виртуальностью в самом широком смысле слова.

Первый и самый очевидный знак этой виртуальности - в том, как она отражается на реальной, повседневной жизни граждан. Если на мгновение закрыть глаза на все существующие СМИ планеты и сделать вид, что ранее предпринятое зомбирование в одно ухо (глаз) вошло, из другого вышло, то окажется, что финансово-экономический кризис осени 2008 года в реальной, повседневной жизни не проявляется... никак! Все его реальные проявления складываются из:

• истерических криков прессы и телевидения о том, что "все пропало", что "мир катится в тартарары", что спасения не будет никому и нигде;
• театральных телодвижений государственных институтов, которые под дирижерскую палочку Великого Триумвирата (Федеральный Резерв США, Казначейство США, Конгресс и Сенат США) и в унисон предпринимаются повсеместно от Исландии до Японии: бирюльки со ставками банковских резервов, псевдонационализации так называемых системообразующих банков, координированные выкупы привилегированных акций страховых компаний, номинальное выделение из бюджета гигантских средств на преодоление кризиса кредитной ликвидности и заморозки ипотечных дефолтов на неопределенное время и на неопределенных условиях;
• иррациональной обывательской паники на улицах, которая выражается в спорадических и ничем не оправданных runs¹ на банки.

Можно возразить, что почти все описанные ужасы (за исключением разве что уникального вмешательства государственных структур в дела частного бизнеса) имели место и в 1907, и в 1929, и в 1987 годах. Есть, однако, маленькая, но существенная разница - сегодня эти ужасы существуют на голубом глазу, в типографской краске и воспаленных мозгах обывателей, а раньше - существовали на улице! Раньше можно было стать на мостовой Уолл-стрит и наблюдать, как живые и настоящие трейдеры, разорившись в одночасье, выбрасывались из окон величественного здания Нью-Йоркской фондовой биржи. Раньше можно было постоять на Таймс-сквер и полюбоваться шеренгами безработных в дорогих костюмах (остатки былой роскоши!) с табличкой на шее: "Согласен на любую работу!". Раньше можно было проехать по 66-й магистрали вдоль многомильных верениц автомашин, загруженных выше крыши домашним скарбом, оставшимся после конфискации банками жилища. Машин, транспортирующих своих хозяев на заработки в солнечную Калифорнию.

Сегодня подобных ужасов не наблюдается и - самое ценное! - наблюдаться не будет, потому что, повторюсь, финансово-экономический кризис осени 2008 года не является кризисом системным, а является кризисом виртуальным. Скажу больше: не просто виртуальным, а еще и сознательно инсценированным. В последнем обстоятельстве я уже не сомневаюсь ни грана, ибо суммарный вес доказательств давно перевалил критическую точку, которая отделяла врожденно конспирологический склад моего ума от сомнений трезвомыслия.

Как я уже сказал, "ужасы" - эти традиционные спутники биржевых катастроф - существуют сегодня виртуально и на бумаге: реальные экономические показатели, так называемые глобальные индикаторы рынка, страшно далеки от тех значений, которые принято считать кризисными: и уровень безработицы, и профильные индексы производительности экономики по отраслям, и банковские резервы, и - внимание!- реальное положение дел на рынке недвижимости - все, повторяю, свидетельствует о спаде, но никак не о финансово-экономической катастрофе. Той самой катастрофе, которая выражается в страшном и - опять внимание! - ничем, кроме иррациональной паники, не оправданном снижении котировок ценных бумаг на бирже.

Что касается биржи, то именно на ней виртуальность "ужасов" экономической катастрофы проявляется ярче всего. Так, общеизвестно, что индекс Доу-Джонса в период с 20 мая по настоящий день (24 октября) упал с 13 тысяч пунктов до 8300. То есть чуть ли не вдвое. О поведении российских индексов мы здесь говорить не будем, поскольку я всегда терпеливо доводил до читателей мысль о несуществовании понятия "Российская фондовая биржа" в принципе и по определению. Биржи нет, а есть кулуарный междусобойчик, эдакое казино для ограниченной кучки людей, знакомых друг с другом на уровне корефанского похлопывания по плечу. Не удивительно, что сегодня российская биржа вообще еще открыта только потому, что ее каждый день волевым решением государства закрывают, прерывая торги до новых распоряжений.

Так вот, индекс Доу-Джонса сложился почти пополам, однако незаметно, чтобы кто-то выпрыгивал из окошек и размазывался о мостовую Уолл-стрит. Скажу больше: если приглядеться к прямым видеорепортажам с торговой площадки NYSE, можно разглядеть на напряженных лицах специалистов, брокеров и трейдеров... нет, не ужас и отчаяние, а сосредоточенный азарт, энергию, так сказать, шального заработка! Глазки горят как у заведенных.

Еще бы трейдерским глазкам не гореть! О том, что индексы будут обваливаться по осени, знали - нисколько не побоюсь гиперболы - абсолютно все! По крайней мере - на торговых площадках. Знали и активно готовились. Полагаю, для читателей не секрет, что на бирже существует великое множество инструментов, которые позволяют зарабатывать на падении акций точно так же, как и на их росте ("короткие" продажи, "короткие" фьючерсы, put-опционы и прочие деривативы). А поскольку динамика биржевых обвалов развивается молниеносно, то и обогащение происходит молниеносно. Там, где на "длинной" позиции (то есть такой, где ставка делается на рост ценных бумаг) прибыль выходит за месяцы и годы, на "короткой" позиции (со ставкой на понижение) прибыль делается даже не за дни, а за считанные часы. Миллионнодолларовая прибыль. Миллиардодолларовая прибыль.

Вот вам и объяснение возбужденной радости, царящей среди торгового люда на биржевых площадках. Это в 30-е годы брокеры выпрыгивали из окошек, в 2008-м они затовариваются французским шампанским перед началом каждой торговой сессии.

Кто же тогда страдает от финансово-экономического кризиса? Я вам скажу кто: паевые и пенсионные фонды, которые в силу объективных причин и внутренней структуры не в состоянии своевременно и быстро реагировать на изменение биржевого климата. Последние две недели стало совершенно невозможно наблюдать без слез и - одновременно - смеха за избиением этих мамонтов на торговых площадках. Последние две недели паевые и пенсионные фонды планомерно ликвидируют свои портфели (проснулись!), вызывая тупыми и неуклюжими действиями еще больший обвал рынка. Все это происходит под хохот шустрой торговой публики, которая "коротит" рынок, убиваемый ПИФами, и зарабатывает на этом колоссальные состояния.

Что же все это значит? Только одно: весь финансово-экономический кризис осени 2008 года сводится к банальному и примитивному перераспределению собственности! Всё, больше ничего за этим кризисом не стоит! Характерно, что вышеописанные игры на биржевых площадках - не более чем остаточная морская рябь, которую уже давно породила некая гигантская волна. Самые большие деньги (триллионы долларов!) и самое колоссальное перераспределение прибыли состоялось именно на той самой гигантской волне, которую весной нынешнего года запустил Федеральный Резерв США, инициировав продажу за бесценок системообразующего инвестиционного дома Bear Stearns.

Второе цунами прокатилось в сентябре, когда целый ряд гигантских компаний (Lehman Brothers, Washington Mutual, AIG) сначала был искусственно обанкрочен, а затем - перепродан в нужные руки - разумеется, за бесценок. В общем и целом можно сказать, что вектор перераспределения прибыли, который мы наблюдаем сегодня в Соединенных Штатах Америки под кодовым названием "мировой финансово-экономический кризис", пролегает в давно и хорошо известном направлении: из Нового Света в Старый, в объятия так называемых "Старых европейских денег". О том, что такое "Старые европейские деньги", я писал неоднократно, поэтому не буду повторяться и отсылаю к статьям в "Бизнес-журнале" (начать можно хотя бы с истории голландской Ост-Индской компании - "VOC", "БЖ", декабрь 2006 г.).

Я сознательно выделил курсивом "искусственно обанкрочен" в предыдущем абзаце, поскольку именно эта фраза определяет специфику современного финансово-экономического кризиса и - главное! - объясняет его виртуальную природу. Со стороны может показаться, что у свалившегося в 2008 году как снег на голову кризиса банковской неликвидности должны быть какие-то объективные предпосылки. Какие-то причины, которые мы изучали в учебниках классической экономики. Так вот, спешу разочаровать экономически подкованных читателей: никаких - слышите, никаких! - объективных предпосылок для повальной череды банкротств американских банков (с которых, собственно, и начался весь пресловутый кризис) не существовало в природе!

Вы будете несказанно удивлены, когда узнаете: весь этот мерзкий макабр, все эти унизительные ликвидации крупнейшего в стране сберегательного банка Washington Mutual, народного любимца Wachovia, инвестиционных банков Bear Stearns и Lehman Brothers - все это было инициировано гениальной, хорошо продуманной трехходовкой, которую я опишу терминологией, заимствованной из искусства шпажного боя.

Шаг первый - feinte: обманное движение, выпад, назначение которого - замаскировать реальные намерения противника. Такой наживкой, на которую поймались практически все финансовые учреждения Америки, стал деривативный инструмент Credit Default Swap (CDS), с невиданной помпой раскрученный во второй половине 90-х годов. Каких только добрых слов о CDS не говорили ученые мужи, аналитики, журналисты и главный апологет диверсии - "Саваоф" Алан Гринcпен, тогдашний председатель Федерального Резерва и отец-демиург сегодняшнего "финансово-экономического кризиса": и "уникальное новое средство для повышения ликвидности на кредитном рынке", и "эффективный инструмент риск-менеджмента", и "волшебный сепаратор рисков", и "надежный источник дополнительного финансирования".

Не вдаваясь в технические подробности, скажу лишь, что CDS - это производная ценная бумага, которая служит для перераспределения риска по кредитным обязательствам в момент возможного дефолта по этим обязательствам (credit event). Иными словами, если происходит дефолт, скажем, по неким производным ценным бумагам, в основе которых лежит портфель ипотечных кредитов, то держатель CDS взыщет убытки с того, кому он ранее заплатил премию за эту CDS.

Важные слова из трех букв

Во избежание путаницы с производными ценными бумагами, лежащими в основе современного ипотечно-финансово-экономического кризиса, прилагаю небольшой вокабулярий:

• CDO (Collateralized Debt Obligation) - многоуровневое долговое обязательство, обеспеченное залогом. CDO придумали в 1987 году великие спекулянты из ныне усопшей конторы Drexel Burnham Lambert. Инвестиционный дом Bear Stearns первым перенес CDO на ипотечные кредиты subprime. Помимо CDO существует еще с дюжину аналогичных деривативов, которые паразитируют на ипотеке. Именно этих деривативов и выписано сегодня на рынке на сумму от 6 до 9 триллионов долларов.
• CDS (Credit Default Swap) - производная ценная бумага, согласно которой покупатель выплачивает продавцу определенную премию за то, что последний берет на себя кредитные риски эмитента или любого другого долгового обязательства. Продавец не выполняет никаких выплат до тех пор, пока не возникает так называемый credit event, кредитная ситуация - дефолт, банкротство либо реструктуризация подлежащего актива. Иными словами, CDS - это аналог страхового полиса, с той разницей, что в отличие от полиса CDS изначально обладает всеми признаками ценной бумаги и может продаваться на рынке, перепродаваться и т. п. В основе сегодняшнего финансового кризиса лежат CDS, выписанные на CDO, - деривативы, которые использовали в качестве подлежащего актива ипотечные закладные. Объем CDS в США - 16 триллионов долларов, во всем мире - 58 триллионов.

Не догадываетесь, что все это значит? Сейчас поясню: в настоящий момент суммарный рынок производных ценных бумаг, основанных на ипотечных кредитах (CDO и аналоги), оценивается в 6–9 триллионов долларов. Именно на покрытие вероятных дефолтов по какой-то части этих ценных бумаг Конгресс США выделил в сентябре, согласно "плану Полсона", 700 миллиардов долларов. Так вот: а CDS выписано на сумму в 16,4 триллиона. Это только в США! А во всем мире - на 58 триллионов. Для сравнения: национальный продукт США в 2007 году составил 13,8 триллиона, а во всем мире - 54,3 триллиона.

Как видите, CDS на рынке США больше, чем НВП США, а CDS в мире - больше, чем суммарный НВП всех стран мира. И теперь самое веселое: знаете, когда наступает credit event по CDS, то есть момент, когда должны поступать платежи по этим обязательствам?! Уже догадались: аккурат тогда, когда произойдет дефолт по ипотечным кредитам! А поскольку этот дефолт как раз сейчас и разворачивается полным ходом, то платежи по CDS составляют львиную и - главное! - скрытую долю всех задолженностей финансовых учреждений банков мира! Обратите внимание: не дефолты несчастных покупателей домов, которые не в состоянии платить банкам по ипотечным кредитам, определяют кризисное состояние мировой экономики, а долги банков по CDS, которые эти банки понавыписывали в немереных количествах за последние десять лет!

Скажите теперь, дорогие читатели, много вы слышали про CDS в мировой прессе? То-то и оно. Отсылаю технически продвинутых и особо дотошных читателей к моей специализированной статье по CDS в "Бизнес-журнале", а сам перехожу ко второму шпажному выпаду Великой Трехходовки, которая удивила сегодня мир.

Итак, шаг второй - coup de mort: смертельный удар, который был нанесен финансовым учреждениям... Даже не знаю, кого тут назвать в роли виновника... Федеральным Резервом? Администрацией Буша? Дело в том, что coup de mort технически был исполнен мелкой сошкой - "моя хата с краю, ничего не знаю" по имени Совет по стандартам финансового учета (Financial Accounting Standards Board, FASB), который осенью 2007 года неожиданным предписанием FAS 157 обязал банки вести учет производных финансовых активов, находящихся на балансе, не по затратам на их приобретение и не по модельной стоимости, а по стоимости рыночной (marking-to-the-market).

Поскольку на момент принятия FAS 157 рыночная стоимость гигантских активов в форме производных ценных бумаг на основе ипотечных кредитов, находящихся на балансе банков, стремительно двигалась в сторону нуля, то и баланс этих банков по квартальным отчетам, начиная с 2008 года, мгновенно ушел в катастрофический минус. Тот самый, который позволил еще вчера здоровые и цветущие учреждения формально причислить к банкротам. Вот тут-то и был нанесен третий - заключительный - выпад клинком.

Coup de grace: удар, которым добивают раненого, чтобы прекратить его страдания. Первым таким ударом явилась продажа в марте 2008 года Bear Stearns JP Morgan Chase, вторым - сентябрьское перераспределение собственности в Lehman Brothers, Merill Lynch, Washington Mutual, AIG, а также провалившаяся попытка подарить банк Wachovia Citigroup.

Все подробности, связанные с конкретными сделками, а также детальный анализ CDS и FAS 157 читатели найдут в доброй дюжине моих статей, которые, начиная с сентября, постоянно публикуются в "Бизнес-журнале". До читателей же "Компьютерры", далеких от финансовых хобби, мне хочется донести лишь две заключительные мысли.

Мысль первая: поскольку текущий "финансово-экономический кризис" являет собой не более чем виртуальное перераспределение прибыли, можно надеяться, что последствия этого "кризиса" по своей нагрузке на рядовых граждан не пойдут ни в какое сравнение с последствиями настоящих экономических потрясений, каковыми стали, к примеру, Великая Депрессия и "Черный понедельник" 1987 года.

Мысль вторая: изложенное выше - не более чем авторское видение событий, что явствует уже из самого названия: "Либретто для кризиса". Либретто - оно либретто и есть, то есть сценарий, но никак не объективно-научное ковыряние прозектора в теле отдавшего богу душу пациента. Если по каким-то причинам демиурги описанных выше событий сочтут нужным после успешного перераспределения капиталов еще и задать жару несчастным обывателям, превратив виртуальный гешефт в реальную катастрофу, меня, чур, в том не винить! В конце концов - на то они и демиурги, чтобы поступать как бог на душу положит!

1) Bank Run - паническое изъятие депозитов вкладчиками банка

Автор: Сергей Голубицкий
Опубликовано 19 ноября 2008 года

Компьютерра–Онлайн

39

Макроэкономика / Купим Исландию. Дорого. Звонить: Москва, Кремль

« : 09.10.2008 11:20 »

Россия согласилась помочь Исландии, маленькому островному государству, предоставив ей огромный стабилизационный кредит по невероятно низкой на сегодняшний день ставке. Что это – бессмысленная щедрость или дальновидный геополитический шаг? И вообще, 4 миллиарда евро – это много или мало?Судьба Исландии до недавних пор россиян не волновала вовсе. Теперь о невероятной сумме, которую «остров стабильности» готов вбросить в экономику тонущего острова гейзеров, не говорит только ленивый.

Между тем, в Европе исландская тема обсуждается уже давно. Эта «страна – хедж-фонд», страна-образчик либерального экономического регулирования и образцовая модель быстро развивающейся экономики, еще в конце 2007 года, первой в мире, столкнулась с полноценным экономическим кризисом. Валюта Исландии – крона – с начала этого года потеряла уже треть своей стоимости по отношению к евро. Ведущие исландские банки - Kaupthing, Glitnir и Landsbanki – пали жертвой атак международных финансовых спекулянтов. В конце сентября власти страны выкупили (читай – национализировали) банк Glitnir, 7 октября – Landsbanki, а банк Kaupthing в этот же день получил от национального банка Исландии кредит в 500 млн евро. Осенью 2008 года стало очевидно, что Исландия может оказаться первой в мире страной, доведенной текущим мировым кризисом до состояния странового дефолта.

Почему так оглушительно лопается пузырь исландской экономики? Слишком быстро рос – считают в МВФ. За 2003-2007 годы внутренний валовой продукт (ВВП) страны вырос на 25%, причем этот бодрый рост происходил в основном за счет внешних заимствований. Чтобы привлечь иностранные инвестиции, власти страны укрепляли валюту и задирали процентные ставки (к началу 2008 года они были самыми высокими в Европе - 15,5% годовых). В результате сформировался чудовищный дисбаланс: скромный ВВП, с одной стороны, и огромные финансовые активы вкупе с чудовищными задолженностями, с другой. По итогам 2007 года ВВП Исландии составлял всего $16 млрд, активы финансового сектора – 1000% ВВП , внешний долг – 550% ВВП.

Имея в виду преддефолтное состояние Исландии, согласие России помочь ей стабилизационным кредитом в размере 4 млрд евро (вечером 7 октября министр финансов Алексей Кудрин все-таки признался, что Россия согласилась выдать этот кредит, хотя до этого опровергал заявления исландского нацбанка) – это спасательный круг. Причем весьма солидный круг. Судите сами: в мае 2008 года, когда Исландия уже вовсю тонула, пуская пузыри, центробанки трех скандинавских стран – Швеции, Дании и Норвегии – создали специальный фонд для экстренной поддержки валюты Исландии размером в 2,3 млрд долларов. Сейчас одна Россия готова на те же цели дать Исландии почти в два с половиной раза больше. То есть 4 млрд евро по исландским меркам – это много, очень много.

Да и с российской колокольни - это огромная сумма. Кроме того, обещанная по очень неплохой ставке. Судя по сообщению Нацбанка Исландии, Россия обещала им кредит по ставке LIBOR+(0,3-0,5)%. Для сравнения: российский Центробанк будет кредитовать ВЭБ под LIBOR+1%. В ситуации, когда российские власти едва ли не ежедневно проводят экстренные совещания по разработке антикризисных мер, это выглядит как минимум странно. Тут самим бы впору спастись, а не кредитовать кого-то на льготных условиях – скажет обыватель. И, по-моему, будет не вполне прав.

Есть как минимум несколько резонов, по которым России следует согласиться выдать Исландии этот кредит.

Первый и главный - геоэкономический.

Лидеры разных стран постепенно начинают понимать, что спасти мир, утопающий в пучине финансового кризиса, можно лишь всем миром. Эта тема рефреном звучит на трехдневной конференции по вопросам мировой политики в Эвиане; наверняка об этом заговорят и завтра, на годовом собрании Международного валютного фонда и Всемирного банка. Напомним: совсем недавно глава ВБ Роберт Зеллик уже выступил с предложением о расширении большой восьмерки за счет стран БРИК, Мескики, Саудовской Аравии и ЮАР. О необходимости забыть на время о личных амбициях, прекратить политические дрязги, мировые лидеры говорят все чаще. Пора уже что-то и делать.

Прийти в такой момент на помощь Исландии для России – это решение, продиктованное жестокой необходимостью. У России сейчас есть накопленные в период сверхдорогой нефти запасы. Международные резервы ЦБ по состоянию на конец сентября – это 566 млрд долларов, еще 32 с лишним миллиарда долларов сложено в Фонде национального благосостояния и Резервном фонде. Конечно, можно было бы, заперевшись на своем «острове стабильности», бороться с кризисом только у себя дома. Но в этом случае Россия рискует внезапно обнаружить, что мировая финансовая буря, разыгравшаяся еще сильнее в том числе и из-за исландского урагана, обесценила все накопленные запасы.

Ведь многочисленные кредиторы Исландии, у которых она набрала огромные кредиты – это преимущественно европейские банки. Объяви Исландия дефолт – в штопор уйдет вся Европа. И обязательно потянет за собой Россию, которая имеет шансы выбраться из кризиса, что называется, «малой кровью». Получается, что, спасая Исландию, Россия спасает прежде всего себя.
Есть менее глобальные и сугубо прагматические соображения.

Кризисы рано или поздно проходят. А союзники (иногда) остаются. Та же Исландия, бурным развитием которой с выгодой для себя несколько лет пользовались предприниматели из разных европейских стран, после такого жеста станет наверняка более благосклонно относиться к российским инвестициям. Пока российско-исландский товарооборот составляет примерно 100 миллионов долларов в год. А российский бизнес (в лице Романа Абрамовича и Олега Дерипаски) совсем незадолго до кризиса начал интересоваться возможностью инвестиций в эту страну. Сейчас, к слову, цена вхождения в исландскую экономику может оказаться весьма низкой.

Да и летать в Латинскую Америку через Исландию удобно.

РИА НОВОСТИ

40

Макроэкономика / Последний оплот стабильности рухнул: чизбургер подорожал

« : 04.09.2008 09:08 »

Шутки шутками, но устойчивая экономика, если смотреть на неё с сугубо потребительской точки зрения, складывается из мелочей. Разговоры о мировом финансовом кризисе были полной абстракцией ровно до тех пор, пока не начался так называемый ипотечный кризис в США. Опять-таки, для остального мира проблемы американцев, пусть уже в том числе и рядовых, остались бы чем-то далёким, не стань они одной из причин повсеместной и совершенно сумасшедшей инфляции. Предупреждаем: из Штатов снова приходят тревожные вести – там дорожают бутерброды. Можно было бы считать сей факт малозначительным курьёзом, не будь сеть McDonald’s одной из крупнейших транснациональных корпораций и не существуй «индекса биг-мака».

Когда-то это казалось гениальной идеей: едва ли не два десятилетия назад руководство компании McDonald’s решило оценить двойной чизбургер на территории США ровно в 1 доллар. Получалось сытно и демонстративно дёшево, потребители твёрдо верили во все американские ценности сразу, начиная едва ли не с демократии и заканчивая капитализмом с человеческим лицом. Трудно сказать, как долго эта цена обеспечивала хотя бы символическую прибыль и с какого момента её приходилось поддерживать искусственно, себе в убыток, но на днях наступил перелом. Сеть закусочных была вынуждена изменить прайс-лист, и отныне в Америке двойной чизбургер будет стоить 1 доллар 19 центов. Не исключено, что в ближайшее время и остальные пункты меню будут переоценены.

Насколько тяжело далось такое решение и насколько оно значимо, можно судить хотя бы по тому, что в качестве иных вариантов рассматривалось либо полное изъятие легендарного сэндвича из меню (нет позиции – нет вопросов по её стоимости), либо изменение рецептуры в сторону сокращения ингредиентов. Но оба сценария были отвергнуты, в итоге свершилась по-настоящему историческая переоценка ценностей.
 
Надо сказать, что, во всяком случае, пока россиян напрямую это решение не затронет: у нас означенный бутерброд как стоил какое-то время 55 рублей, так и будет стоить. Но тут-то и начинается самое интересное. Заметили, что 55 рублей – это как минимум 2,24, а если по «довоенному» курсу, то и вовсе 2,35 доллара? Так вот, дорогие товарищи, перед вами не просто одно из проявлений дифференцированной ценовой политики в рамках отдельной транснациональной корпорации. Это один из инструментов, с помощью которого давно наполовину в шутку, наполовину всерьёз оценивают состояние важнейших мировых валют. Правда, по давно сложившейся традиции в качестве мерила используют биг-мак, но не суть – выбор бутерброда на общей картине не отражается.
 
Дело в том, что ещё в 1986 году влиятельный британский еженедельник The Economist принял «большой мак» за эталон в сравнении стоимостей валют разных стран. Поскольку сеть ресторанов быстрого питания охватывает аж 120 стран мира, а рецепт постоянен во всех уголках Земли, данные о стоимости бутерброда позволяют журналу на протяжении 22 лет публиковать таблицы, в которых отражён неофициальный валютный курс, выведенный на основании нехитрых подсчётов.
 
Схема предельно проста: эксперты сравнивают цены на биг-маки в разных странах, переводя их в доллары, руководствуясь местными обменными курсами. Простое сравнение с меню на исторической родине – и пожалуйста, простой и понятный результат, показывающий насколько, возможно, переоценена или, наоборот, слишком дёшева та или иная валюта.
 
Летом 2008 года валютный курс по «большому маку» выглядел следующим образом: возглавила список неоправданно дорогих валют норвежская крона, превышающая свою стоимость в два раза, официальный обменный курс на момент расчётов составлял 5,08 кроны за доллар, в то время как по расчётам The Economist, за доллар должны были давать 11,28 кроны. Прописать финансовое похудение также можно и британскому фунту стерлингов, он на 50 пенсов дороже, чем показатель, рассчитанный еженедельником. С евро ещё хлеще: по бутербродам соотношение с долларом должно быть вообще полностью паритетным – 1/1.
 
Что касается России, то она стоит в списке стран, серьёзно недооценивающих потенциал отечественных платёжных средств. Согласно «большому маку» за доллар не стоит давать более 16 рублей 50 копеек. Цифры приятные, если бы не ряд серьёзных «но», не позволяющих воспринимать проект «Индекс биг-мака» как серьёзное исследование и относящих его ближе к области экономической фантастики.
 
Дело в том, что данная модель – лишь слабое, очень упрощённое подобие настоящего, «взрослого» экономического показателя – паритета покупательской способности. При сугубо «закусочных» вычислениях никто не принимает в расчёт разницу в стоимости аренды помещений или заработную плату сотрудников. Больше того, страны не торгуют сэндвичами на внешнем рынке. Но, как бы ни был примитивен механизм вычисления, многие экономисты придерживаются мнения, что общепитовские подсчёты так или иначе могут отражать общие тенденции. Что можно нагадать для России на биг-мачной гуще? Если тенденция сохранится, доллар у нас подорожает следом за американскими бутербродами.

Версия

41

FOREX / Что доллару июнь готовит

« : 10.06.2008 07:40 »

Американская валюта вновь терпит поражение. Мировые новости не дают доллару США поднять головы, он замер у минимума в $1,58 за евро. Дальше будет еще хуже. В июне доллар может подешеветь до $1,63 за евро.

Еще в начале мая у доллара все было хорошо. Федеральная резервная система США дала понять, что базовая процентная ставка больше снижаться не будет и даже наоборот, возможно ее скорое повышение.

Все мировые центробанки хором сулили "американцу" поддержку, намекая, что никому "униженный" доллар не выгоден. Статистика из еврозоны показывала – кризис Америка переживает не в одиночестве, и Европейскому центральному банку ставку снизить тоже не мешало бы. Доллар ушел от минимумов в $1,58 за евро.

В середине месяца "зеленый" захлестнула волна негатива. Американские статистические данные стали "засветились" негативом. Согласно исследованиям университета Мичигана, уверенность потребителей в американской экономике падает рекордными темпами. Одновременно кульбит вверх показали цены на нефть – котировки покоряли рекорд за рекордом. Такой расклад вернул доллар к минимальным значениям, на которых он и завершил месяц май.

В начале июня у доллара новые беды. Европейский Центробанк процентную ставку понижать не стал – оставил все как есть, а глава ЕЦБ Жан-Клод Трише в сопроводительных комментариях к заседанию банка дал понять, что может и повысить ставку. Причем уже в июле. Сразу после этого заявления последовал еще один удар – уровень безработицы в Америке достиг рекорда за последние 33 года.

Все, как один, кинулись продавать доллар. Сегодня соотношение евро-доллар вновь на уровне минимумов в $1,58 за евро. Пойдет ли валюта США ниже или постарается отыграть потери – решится уже в этом месяце. В центре внимания – действия ЕЦБ и статистика из Штатов.

"Европейские регуляторы по-прежнему обеспокоены усилением инфляционного давления, о чем заявили в своих выступлениях члены ЕЦБ Аксель Вебер и Бини Смаги. При этом Аксель Вебер отметил, что финансовые рынки правильно поняли смысл комментариев главы ЕЦБ Жана-Клода Трише, заявившего в четверг о возможном повышении процентной ставки в июле", - отмечают аналитики "Калита Финанс".

Если Трише не шутит и Европа поднимет процентную ставку выше текущих 4% годовых, то доллару несдобровать. Падение будет одномоментным и очень сильным, причем касаемо всех мировых валют. Текущая ставка ФРС США сейчас – 2% годовых.

"Подтверждением повышения ставки Еврозоны будут служить высокие темпы роста цен в Еврорегионе, и стабильные общие макроэкономические данные. Если мы их будем получать, то евро/доллар способен протестировать новый максимум, который технически нацелен на район 1,63 доллара за евро",- анализируют ситуацию аналитики ГК "Форекс Клуб".

Это был пессимистичный сценарий. Его эксперты рассматривают "на всякий случай". Большинство аналитиков все же придерживаются мнения, что доллар в июне способен подрасти и на минимумах он продержится недолго.

"Поскольку все усилия по стабилизации валютного рынка (под этим подразумевается хоть какое-то восстановление американской валюты) пошли насмарку, то не исключено в ближайшие дни какие-нибудь новые предложения и заявления. Тем более, на этой неделе ожидается саммит Евросоюза и США - как раз повод поговорить о соотношении евро и доллара. И надо быть готовым к тому, что доллар попробует отыграть часть потерь, полученных им в конце прошлой недели. Этот процесс будет более заметным на фоне возможного снижения стоимости нефти - просто не может не быть коррекции после пятничного внутридневного восьмипроцентного роста котировок нефтяных фьючерсов", - надеется аналитик банка "Глобэкс" Владимир Абрамов.

"Необходимо отметить, что рынок, возможно, переоценивает в текущий момент вероятность повышения ставок ЕЦБ. Довольно характерно, в данной связи то обстоятельство, что в выступлении Трише по итогам июньской сессии Европейского Центрального Банка не содержалось традиционно предшествующее повышению ставок высказывание о необходимости "жесткой бдительности" в отношении инфляции "с целью предотвращения материализации среднесрочных рисков в сфере обеспечения ценовой стабильности", - рассуждает главный экономист УК "Финнам менеджмент" Александр Осин.

"При отсутствии подтверждений о повышении ставки в Европе мы ожидаем снижение котировок до 1,5390. Пробитие этого барьера открывает дорогу к  1,5160", - отмечают аналитики ГК "Форекс Клуб".

"Некоторое восстановление американской валюты - один из наиболее вероятных сценариев развития ситуации в ближайшие дни. Впрочем, не исключен вариант, что спекулянты могут попробовать вытолкнуть котировки евро/доллар существенно выше 1,58, и уже там начать фиксировать прибыль", - прогнозирует Владимир Абрамов.

dp.ru

42

Макроэкономика / Лопнет ли нефтяной 'мыльный пузырь'?

« : 09.06.2008 09:05 »

Одиннадцать лет назад, после тщательного изучения вопроса и долгих размышлений, Ричард Рейнуотер (Richard Rainwater) пришел к выводу, что затяжное падение нефтяных цен, продолжавшееся с начала 1980-х, должно подойти к концу. Будучи миллиардером, составившим себе репутацию и состояние, инвестируя нажитые на нефти богатства техасской семьи Басс из Форт-Уорта в неэнергетические активы вроде акций Disney, Рейнуотер имел достаточно средств, чтобы воплотить этот прогноз в практические действия. В результате он вложил порядка 300 миллионов собственных долларов в ценные бумаги топливно-энергетических компаний и нефтегазовые фьючерсы.

Какое-то время казалось, что он совершил ужасную глупость. В конце 1998 г. нефтяные цены рухнули ниже 10 долларов за баррель. Коллеги-инвесторы сколачивали миллиардные состояния на акциях интернетовских компаний, а капитал Рейнуотера таял с каждым днем.

Вы уже, наверно, догадались, что произошло дальше. Интернетовский рынок рухнул, нефтяные цены начали расти как на дрожжах - и сделанная Рейнуотером ставка на энергетические активы стала выглядеть как один из самых дальновидных инвестиционных прогнозов нашей эпохи. Она принесла ему до 2 миллиардов долларов; в результате в списке 400 богатейших американцев по версии журнала Forbes Рейнуотер переместился из середины второй сотни в 1999 г. на 91 место летом прошлого года (общий объем его капиталов составил 3,5 миллиарда).

А теперь угадайте, как поступил Рейнуотер несколько недель назад - как раз в тот момент, когда цены на нефть впервые преодолели планку в 129 долларов за баррель? 'Я продал свои акции Chevron, - рассказывает он. - Я продал акции ConocoPhillips. Я продал акции Statoil. Я продал акции ENSCO. Я продал свои акции Pioneer Natural Resources. В общем, все продал'.

Эта новость - мы сообщаем о ней первыми - крайне важна. Многие деятели Уолл-стрит в последнее время предупреждают - особенно активен в этом смысле Джордж Сорос (George Soros), легенда хеджевого бизнеса - что из-за спекуляций нефтяные цены превратились в 'мыльный пузырь', который вскоре лопнет. Но это - не просто разговоры: один из тех, кто больше всего выиграл от нефтяного бума последнего десятилетия, решил выйти из игры.

К каким выводам подталкивает нас решение Рейнуотера сегодня - когда страна не может привыкнуть к тому, что бензин стоит 4 доллара за галлон? Воспринимать это как предвестник того, что удвоение нефтяных цен за последние восемь месяцев смениться противоположной тенденцией? Можем ли мы теперь облегченно вздохнуть и снова вывести из гаражей наши мощные 'Хаммеры'?

Поскольку речь идет о будущем, точных ответов здесь не может быть по определению. Но когда вы берете телефонное интервью у самого Рейнуотера, поневоле возникает ощущение, будто вы попали на закрытый показ фильма, который выйдет на экраны через пару месяцев.

Он уверен, что падение цен на нефть неизбежно - и именно поэтому избавился от акций энергетических компаний. Рейнуотер, однако, не претендует на то, что ему удалось безошибочно выбрать момент. Избавившись от этих активов в мае, и видя, что нефть продолжает расти, превысив 135 долларов за баррель, он решил было, что допустил роковую ошибку. С тех пор цена немного упала, и Рейнуотер чувствует себя уже спокойнее. Тем не менее он замечает: 'Я сделал такую ставку, но кто знает? Кто знает - может быть, я поторопился?'

На более общий вопрос о том, действительно ли девятилетнему периоду повышения цен на 'черное золото' пришел бесповоротный конец, Рейнуотер дает однозначный отрицательный ответ. Ставку на повышение он в свое время сделал, прочтя вышедшую в 1992 г. книгу 'За пределом' (Beyond the Limits) - путаный, изобилующий статистикой и чрезвычайно пугающий труд, навеянный знаменитым, вызвавшим крайне неоднозначные отклики сразу после публикации в 1972 г., докладом Римского клуба об истощении ресурсов планеты под названием 'Пределы роста' (The Limits to Growth). С тех пор он продолжает 'глотать' апокалиптические прогнозы о том, что случится с миром, когда запасы нефти начнут истощаться (войны, крах глобальной экономики). 'Это первый сценарий из всех, что мне доводилось прочесть, после которого я всерьез усомнился в выживании человечества', - отметил он в интервью Fortune в 2005 г. Сегодня Рейнуотер настроен не столь мрачно, но, по его собственным словам, не видит каких-либо признаков, указывающих на то, что изобильное предложение нефти на мировом рынке когда-нибудь восстановится, или что в обозримом будущем этому виду сырья будет найдена адекватная замена.

Рейнуотер ожидает лишь 'небольшого затишья' в сфере нефтяных цен: после этого 'я 'перезагружусь' и сделаю еще один заход'. О том, что именно может стать сигналом для такой 'перезагрузки', он говорит уклончиво: 'Я бы хотел вернуться в тот момент, когда цены будут подходящими, правильно выбрать время, и сделать еще пару миллиардов долларов'. А кто бы этого не хотел?!

Одной из причин, по которым Рейнуотер решил продать акции, стали результаты опроса читателей на инвестиционном сайте Motley Fool - да, даже миллиардеры черпают там идеи. На вопрос 'Как вы реагируете на повышение цен на бензин?' 77% респондентов ответили, что сокращают его потребление (реже садятся за руль, собираются приобрести гибридный автомобиль, пересесть на мотоцикл и др.). Рейнуотер, оказавшийся в числе тех 23%, кто ответил 'Абсолютно ничего. Мои нефтяные акции дают мне высокую прибыль', воспринял эти итоги как многозначительный намек.

'Я просто почувствовал, что Америка не готова платить 4 доллара за бензин, и поэтому пауза неизбежна, - объясняет он. - И вот пауза наступила'. Но даже устойчивый поворот в пользу энергосбережения в США не повлияет на основные движущие силы повышения нефтяных цен в долгосрочной перспективе - стагнацию добычи в мировом масштабе и динамичный рост спроса в Китае, Индии и других странах с развивающейся рыночной экономикой. Так что обратите внимание: Рейнуотер не случайно выбрал именно слово 'пауза'.

Джастин Фокс (Justin Fox), 07 июня 2008
("Time", США)

ИноСМИ.Ru

43

Макроэкономика / Нефтяное пресыщение

« : 03.06.2008 09:43 »

Нефтяной рынок даже не лихорадит, он находится в состоянии, которое у боксеров называется «грогги». 130–150–200 долларов за баррель, кто больше? Эксперты и аналитики теряются в догадках, предсказывая то обвальное падение нефтяных котировок, то их оглушительный взлет. Между тем за последний год, когда цены поднялись более чем в два раза, не было никаких глобальных катастроф, не открылись суперзаводы по производству крайне важного всему миру продукта. Да и китайцы, на которых валят все нефтяные грехи, с 2004 по 2007 год стал потреблять в сутки на 0,6 млн. баррелей меньше. Общемировой же рост спроса снизился с 3,6 млн. до 0,7 млн. баррелей в сутки.

Существует устойчивое мнение, что нынешняя ситуация – финальная стадия нефтяного пузыря, когда ценообразование утрачивает всякую связь с фундаментальными экономическими факторами. Но не все так просто. Экономический цикл «бум-спад» в сегодняшней ситуации верен лишь отчасти. Возможно, все дело в активно действующей новой разновидности нефтяного рынка – спот-рынке (англ. spot-market – «рынок наличного товара»).

Сделки на нем осуществляются в течение нескольких дней со дня заключения, а товаром выступает, естественно, нефть, остро необходимая кому-либо из потребителей. Причины могут быть самые разные – стихийное бедствие, слишком холодная зима или недостаточные объемы двусторонних поставок. Необходимое сырье докупается тогда на спот-рынке, от котировок которого весь мир и сходит с ума. Спотами именуют и суда, которые должны быть готовы к отправке немедленно. Сегодня Персидский залив забит загруженными нефтяными супертанкерами, на которые не могут найти покупателя. Это неудивительно: из 23 фьючерсов на поставку нефти исполняется сейчас в среднем один.

Нефтяной спот-рынок начал функционировать года два назад, когда стало понятно, что сырье будет дорожать и лучше заключать долгосрочные контракты по фиксированным ценам. Это совпало с активностью мировых лидеров. С января 2007 года президент США Буш дважды побывал в Саудовской Аравии. Тамошний король съездил в Пекин, а наследный принц – в Японию. Лидер КНР совершил турне по Ближнему Востоку, а индийский премьер побывал и в Саудовской Аравии, и в Иране. Многочисленные европейские и азиатские турне президента РФ также не были большим секретом. И одной из главных целей всех этих визитов было заключение долгосрочных контрактов на поставки энергоносителей по твердым ценам.

Однако нефтяные производственные мощности не безграничны. Страны и компании, не успевшие заключить долгосрочные договоры, вынуждены выходить на спот-рынок, где им предлагают «черное золото» уже по действительно золотой биржевой цене. А доля этого рынка в мировой экономике доходит сейчас уже до 20%. Естественно, возникает вопрос: кто на нем заказывает музыку? Сбрасывать со счетов приснопамятных «семерых сестер» (крупнейшие нефтяные компании мира – Exxon, Royal Dutch Shell, Texaco, Chevron, Mobil, Gulf Oil и British Petroleum), конечно, не стоит, но все же не они правят сегодня бал. Во главе рынка совсем другая элита – те, кто пришел на него на волне нового курса цен, когда на кону оказались сотни миллиардов долларов. Это США, Китай, Япония, Индия, Саудовская Аравия и лишь отчасти Россия. РФ стоит в конце этого списка из-за того, что мобильность российских поставок ограничена – отгрузка танкерами из нашей страны составляет приблизительно 18% от всей экспортируемой нефти, а она ведь может потребоваться в любой точке земного шара весьма срочно.

К настоящему моменту процесс заключения долгосрочных договоров практически завершен, и одним из свидетельств этого является тот факт, что, несмотря на постоянный рост нефтяных котировок, инфляция в большинстве развитых стран не превышает 3–4% годовых. В свою очередь, это означает, что и нефтяной спот-рынок близок к точке насыщения, что доказывают и упомянутые уже многочисленные невостребованные спотовые танкеры, и минимальное количество реализуемых фьючерсов.

Руководство ОПЕК не зря говорит, что необходимости в повышении добычи нет, нефти в мире достаточно. В такой ситуации возможны два сценария развития событий: либо спот-котировки достигнут уровня в 200 или 300 долларов за баррель (что, по большому счету, уже мало кого волнует и еще меньше удивляет), либо нефтяной рынок обвалится, причем в недалеком будущем. И самое неприятное то, что из этих двух вариантов наиболее вероятным видится второй. Если такой прогноз верен, долгосрочные контракты будут перезаключаться по «голландской» системе – кто предложит меньшую цену. Для России это самый худший сценарий. Ведь если сегодня мы еще можем диктовать цены на свои товары, то завтра назначать условия будут уже нам. Со всеми вытекающими последствиями.

Никита КРИЧЕВСКИЙ – доктор экономических наук, научный руководитель Института национальной стратегии

Новые Известия

44

Макроэкономика / Падение империи

« : 24.03.2008 08:04 »

Растущие с каждым днем доходы России от экспорта нефти и газа рискуют остаться в прошлом. А вместе с ними - и профицит бюджета, положительное сальдо текущего счета платежного баланса и темпы роста ВВП. Зависимость РФ от мирового спроса на рынках сырья может увлечь страну в бездну экономического кризиса вслед за Европой и США, если Дмитрий Медведев и новое правительство не изменят финансовую политику.

О будущем крахе экономики России первым так громко и категорично заявил доктор экономических наук Егор Гайдар на заседании ученого совета возглавляемого им российского Института экономики переходного периода (ИЭПП). Ученый предупредил, что нынешняя политика правительства РФ может довести страну до катастрофы, если не откорректировать ее в соответствии с мировыми тенденциями. Гроза, нависшая над Россией, как и в 1998 году, спровоцирована чрезмерной зависимостью ее экономики от мировых сырьевых рынков.

Десять лет назад резкое ухудшение мировой экономической конъюнктуры вылилось в отток капитала со многих развивающихся рынков, включая российский, а также в падение цен на нефть до беспрецедентно низкого за предыдущие тридцать лет уровня. Сегодня ситуация может повториться.

Предвестники беды

Начиная с 2003 года Россия демонстрирует одни и самых высоких темпов роста в мире. По оценкам Economist Intelligence Unit, российский ВВП увеличился с $2000 на душу населения (в текущем валютном курсе) в 1998 году до $9000 в 2007 году, сравнявшись с показателем 1990 года. В прошлом году объем ВВП возрос в реальном выражении на 8,1% против 7,4% в предыдущем. Благодарить за это Россия должна растущие с каждым днем цены на нефть, нефтепродукты, газ и металлы, ведь именно эти товары составляют 80% российского экспорта. Но цены на них необычайно чувствительны к изменениям роста глобальной экономики.

Так, в 2001 году, когда американская экономика начала стремительно падать, 60%-ный рост цен на нефть сменился 10%-ным падением. В результате российские темпы роста ВВП сократились по сравнению с 2000 годом на 4,9%, а в 2002 году - более чем на 5%.

"Диверсификация российской экономики, снижение уровня ее зависимости от топливных и сырьевых рынков - стратегическая проблема, стоящая перед нашей страной, - подчеркивает Егор Гайдар. - Обсуждая ее, полезно помнить, что этот процесс идет. В последние годы темпы прироста в обрабатывающих отраслях промышленности заметно превышают те, которые демонстрируют добывающие отрасли". Но, скажем, машиностроение, одна из наиболее динамично растущих отраслей экономики РФ, в значительной степени растет благодаря спросу нефтеперерабатывающей отрасли на технику. Да и, как признает сам ученый, связь российской и мировой экономик все еще слишком сильна. Иными словами, куда дует ветер в мире - туда и в России.

Америка и Китай в последние годы существеннее других обеспечивают экономический рост в мире. США - в силу масштаба экономики, Китай - высоких темпов развития. Но мировая экономика циклична. Не в последнюю очередь - из-за рецессий, которые происходят в США каждые пять-десять лет. Хотя размах колебаний темпов экономического роста в мире теперь меньше, чем в прошлом столетии, "инфекция", заразившая одну крупную экономику, сегодня распространяется среди других стран намного быстрее. А в 2008 году все ведущие исследовательские центры предвещают замедление экономического роста в Китае и рецессию в США. Значит, мир потеряет свои два самых мощных двигателя. Более того, глобальные рынки столкнутся с новыми тенденциями, которые России будут отнюдь не благоприятствовать.

Америка влияет на мировую экономическую конъюнктуру по двум основным каналам. Во-первых, через внешнюю торговлю. Замедляется американская экономика - сокращается спрос американцев. А куда спрос - туда и экспорт. Во-вторых, через рынки капитала. Состояние фондовых рынков США сказывается на настроении инвесторов. "Реакция финансовых рынков на рецессию в США носит, на первый взгляд, парадоксальный характер, - отмечает Егор Гайдар. - Мотор рецессии - неблагоприятные изменения в американской экономике. Исходя из здравого смысла можно предположить, что в такой ситуации капиталы должны уходить из этой страны. На деле идет противоположный процесс.

При рецессии в Соединенных Штатах владельцы капиталов предпочитают доходности вложений их надежность и ликвидность. Рынки капитала реагируют на падение темпов роста американской экономики волной притока средств в казначейские обязательства США. Последняя мировая рецессия 2001 года наглядно подтвердила эту закономерность". При этом вряд ли можно ожидать, что американская экономика быстро восстановится, ведь в данной ситуации затронута банковская система. А как показывает опыт, когда задета устойчивость банковской системы, для восстановления динамичного роста требуется не менее двух-трех лет.

Российская проблема в том, что правительство игнорирует эти тенденции в мировой экономике и ведет политику так, словно рынки федерации изолированы от остального мира. "Прочитав программные документы, подготовленные в Министерстве финансов, Министерстве экономики, Центральном банке, нетрудно заметить их общую характерную черту, - говорит директор ИЭПП. - Они написаны так, как будто циклических колебаний мировой экономической конъюнктуры не существует или их влияние на развитие ситуации в России пренебрежимо мало".

Рецепт для властей

Экономика России перегрета. Такую оценку дают многие экономисты, наблюдая за ее динамичным ростом. Но в течение последнего десятилетия правительство по-разному использовало эти достижения. Политика, которая велась с 2006 года, и сформировала угрозу кризиса в стране. В период 2000-2005 годов в условиях благоприятной конъюнктуры государство быстро улучшало бюджетный баланс, создавало финансовые резервы, что позволяло адаптироваться к изменениям конъюнктуры на важнейших для Росси рынках. В тот период (в 2004 году), в частности, был заложен Стабилизационный фонд, получающий свои средства за счет нефтяных налогов. Год спустя "заначка" Стабфонда перевалила за $18 млрд. В течение следующих двух лет благодаря его резервам удалось расплатиться по всем долгам бывшего СССР, которые РФ взяла на себя после развала Союза.

Тем временем резерв разросся до такой степени, что его могли уже не только откладывать на "черный день", но и пускать на финансирование инвестиционных программ. В конце января 2008 года Стабфонд разделили на Резервный фонд (на тот же "черный день") и Фонд национального благосостояния, доходы от которого будут использованы для пенсионной реформы.

Политику, которую правительство вело в течение первых пяти лет президентства Путина, Егор Гайдар называет клинтоновской. В таком же русле действовал экс-президент США Билл Клинтон, использовавший быстрый рост экономики для создания бюджетных резервов на будущее и тем самым оберегавший экономику от перегрева. Когда же произошел кризис 2001 года, у Белого дома, несмотря на ослабление бюджетного баланса, были в запасе ресурсы, чтобы удержать экономику на плаву. В отличие от Клинтона, администрация нынешнего президента Соединенных Штатов является откровенно проциклической. Джордж Буш активно тратил накопленное его предшественником, и сегодня спасительных резервов против кризиса Вашингтон не имеет.

Теперешняя политика Путина представляет собой российскую версию политики Буша. В 2006 году государство перестало увеличивать профицит бюджета, а в 2007 году в условиях растущих доходов быстро наращивало бюджетные расходы, форсировало экономический рост за счет ослабления бюджетного баланса. В результате правительство не только стимулировало рост инфляции, но и фактически довело экономику до перегрева, который грозит сильным и неожиданным охлаждением.

Логично, чтобы в 2008 году государственные расходы были сокращены, но все идет к обратному. Это связано с президентскими выборами, победитель которых будет вынужден идти на поводу у своих избирателей и принимать популистские меры. "В общественном сознании обороты "после" и "из-за того" нередко воспринимаются как синонимы, - замечает директор ИЭПП. - При неблагоприятном развитии событий в мировой экономике, замедлении экономического роста в России в сознании элиты и общества может укорениться иллюзия, что оно напрямую связано со сменой первого лица государства. В такой ситуации можно сделать немало ошибок. Можно, например, за счет дальнейшего ослабления бюджетной политики и мягкой денежной политики попытаться поддержать в условиях неблагоприятной мировой конъюнктуры прежние темпы роста, потратить международные (золотовалютные) резервы для сохранения номинального курса рубля. За такие ошибки придется дорого платить. Причем не только тем, кто их совершает, но и всей стране".

Мировые ожидания

Ведущие мировые рейтинговые агентства, впрочем, придерживаются пока оптимистической линии, предвещающей России вполне светлое будущее, а не экономический крах. Так, 11 марта Standard & Poor's изменило прогноз по долгосрочным рейтингам РФ со "стабильного" на "позитивный". В то же время S&P's подтвердило суверенные кредитные рейтинги по обязательствам в иностранной и национальной валюте: долгосрочные рейтинги - на уровне "BBB+/А-", краткосрочные рейтинги - на уровне "A-2". Кроме того, S&P's оставило оценку риска перевода и конвертации валюты на уровне "A-". Обнадеживающую позицию агентства кредитный аналитик S&P's Фрэнк Гилл объяснил так: "Пересмотр прогноза отражает наши ожидания дальнейшего роста бюджетных и внешних резервов страны, которые уже и на данный момент достаточно значительны". Аналитик ожидает, что в 2008 году расширенному правительству удастся достичь профицита по меньшей мере в 4% ВВП. Правда, при условии, что власти станут растрачивать бюджет с меньшим размахом. В ином случае агентство обещает снизить рейтинг.

Ключевой риск, который S&P's предвещает России в ближайшее время, - значительная зависимость российских банков от рефинансирования на внешних рынках. Процесс долгового финансирования в финансовой системе практически остановился после лета 2007 года, поэтому достать средства банкам развивающихся стран сегодня намного сложнее. Но в России роль источника экстренного финансирования может взять на себя новое правительство. В течение последующих трех лет оно может использовать вновь созданный Фонд национального благосостояния для рекапитализации некоторых финансовых институтов, оказавшихся в трудной ситуации.

Украинские аналитики также слабо верят в крах российской экономики. По словам Дмитрия Боярчука, исполнительного директора Центра социально-экономических исследований CASE-Украина, российская экономика на данный момент достаточно устойчива и по большому счету слабо зависит от мировых тенденций. "Основой роста служит инвестиционный спрос, - считает эксперт, - поэтому трудно ожидать каких-то кризисных явлений в ближайшем будущем".

Fitch Ratings более мрачно в своих прогнозах. Агентство ожидает, что двойной профицит (то есть профицит бюджета и положительное сальдо счета текущих операций) исчезнет к 2009 году. К этому российскую экономику ведут сохраняющиеся в течение длительного времени структурные недостатки, включая зависимость от цен на сырьевые товары, относительную слабость банковского сектора, непростой деловой климат и политические риски.

Рикошетом по соседям

Состояние российской экономики - важный фактор для экономик соседних стран, в том числе и Украины. Как пострадает Россия от снижения спроса Европы и США, так пострадает и Украина от снижения российского спроса. "Если будет наблюдаться спадающая тенденция в России и СНГ, то для Украины это будет иметь сильные негативные последствия, - полагает Дмитрий Боярчук. - Ведь экономические связи Украины со странами бывшего СССР намного сильнее, чем с любым другим регионом".

Основными каналами негативного шока будут машиностроение, металлургия, пищевая и химическая промышленности. То есть проблемы начнутся, прежде всего, в отраслях-экспортерах. Машиностроение попадет в списки жертв, поскольку половина экспорта продукции отрасли поставляется в Россию. Это поддерживает высокие темпы роста в секторе на уровне более 30%. "Продукция машиностроения и приборостроения - это именно та продукция, которая достаточно конкурентоспособна в России, но имеет низкий уровень конкурентоспособности на мировых рынках и, в частности, в Европе, - говорит старший экономист Bleyzer Foundation/ SigmaBleyzer Олег Устенко. - Поэтому любое замедление темпов экономического роста в России адекватно ударит и по украинской экономике". Пищевая промышленность пострадает потому, что страны СНГ - единственные покупатели ее продукции. Другими словами, пищепрому будет труднее всех искать новые рынки сбыта, если произойдет ослабление спроса со стороны России.

Кроме того, в торговых отношениях возможны и административные изменения с российской стороны. Например, могут применяться какие-то нетарифные методы защиты внутреннего производителя. Правда, такой сценарий маловероятен. По мнению аналитика ИК Dragon Capital Виталия Ваврищука, Украина добьется гарантий неприменения РФ дополнительных торговых барьеров в двусторонних отношениях, принимая участие в Рабочей группе по вступлению России в ВТО.

FINANCE.UA

45

Макроэкономика / «Это напоминает начало Великой депрессии»

« : 21.03.2008 09:28 »

Рецессии в США может и не быть – макроэкономических причин для нее нет. Хотя по неадекватности действия американских властей напоминают начало Великой депрессии, отмечает президент Института экономического анализа Андрей Илларионов. В любом случае, проблемы США не станут катастрофой ни для России, ни для остального мира, убежден эксперт.

Рецессии в США, которой так напуган весь мир, нет и может вовсе не случиться, считает бывший советник президента России, президент Института экономического анализа, старший научный сотрудник Института Катона Андрей Илларионов. Тот спад экономической активности, который многие принимают сейчас за начало рецессии, – «нормальное явление», рассказал он в беседе с «Газетой.Ru». К нему нужно относиться спокойно, как «люди относятся к приходу зимы».

Если проблемы в США есть, то они лежат не в области экономики, а в области политики. «Проблемы с инфляцией и частично проблемы с падением курс доллара относительно евро – не монетарные и не фискальные», – объясняет Илларионов. Не стоит обвинять Федеральный резерв в накачивании экономики деньгами: денежная масса в США в реальном определении не растет уже больше года, но инфляция продолжается, и курс доллара падает, обнаруживая недостаток доверия к США.

«Но проблема доверия властям США связана не с поведением ФРС или американского министерства финансов, а с поведением министерства обороны США в Ираке и с поведением главнокомандующего США вообще. Но эти же вещи не лечатся Федеральным резервом», – говорит экономист.

Именно поэтому, оставшись фактически без рычагов воздействия на ситуацию, экономические власти начинают реагировать неадекватно, настолько, что «это напоминает начало Великой депрессии». «Что, надо бороться с зимой глобальным потеплением, эмиссией углекислого газа?» – приводит сравнение эксперт. По его словам, оптимальным решением было бы дать возможность произойти нормальному кризису, который «уберет с экономической доски всех неэффективных агентов, которые совершили ошибки». То есть ФРС не стоило понижать базовую процентную ставку, разгоняя этим инфляцию, и подбрасывать ликвидность на рынок, вводя планы спасения в виде компенсационных выплат из бюджета. В этом случае спад довольно быстро сменился бы ростом. А так он вполне может затянуться.

«У меня есть серьезные опасения, что истерическая реакция американских экономических властей в последнее время в чем-то может напоминать то, что было в 1929–1930-х или 1973–1974 годах», – признается Илларионов.

Впрочем, даже если у США и будут экономические сложности, они не станут катастрофой для всего мира. Темпы роста Китая не находятся под угрозой. «Китайские товары постепенно растут в своем качестве и продолжают оставаться существенно более дешевыми, чем любые другие товары того же уровня из других стран. Можно предположить, что в случае экономического кризиса и ухудшения экономического положения потребителей они откажутся от других товаров, по качественным признакам не отличающихся от китайских, а по ценовым – существенно отличающихся», – считает Илларионов. Так что рецессия в США скорее будет стимулом для роста в Китае. Для Евросоюза тоже нет большой опасности. «Замедление темпов роста у них есть: вместо 1,5% в 2008 году уже ожидают 1,2–1,3%. Для экономистов, специализирующихся на таких вопросах, это будет повод для написания колонки в биржевой газете. Но подавляющее большинство населения это не ощутит», – считает эксперт.

«Ни для одной страны мира нет ни одного сколько-нибудь серьезного прогноза, предсказывающего отрицательные темпы экономического роста в 2008 году», – отметил Илларионов.

России, таким образом, не грозит снижение цен на нефть на десятки процентов, которым пугают многие экономисты. «Будет продолжаться экономический рост. Может быть, чуть-чуть медленнее. Может быть, темпы прироста доходов в долларовом измерении будут немножко ниже, но для подавляющего большинства населения это будет вряд ли сильно заметно», – уверен Илларионов.

Руководитель Экономической экспертной группы Евсей Гурвич согласен, что рецессия в США, если она случится, способна вызвать лишь незначительный спад в экономике Китая, да и для России она не будет болезненной. «Волна докатится и до нас, но серьезно ослабленная. Влияние на российскую экономику как прямое, так и через цены на сырье, товарный рынок, потоки капитала не будет драматичным», – полагает руководитель ЭЭГ.

Газета.Ru